Наедине с драконом. Ловушка для леди О'Хайри

***

Вдалеке показалась широкая полоса деревьев. Вечные исполины с толстой шершавой корой. Такая родная и забытая дубовая роща. Она скрывала в себе столько тайн, отметин прошлого. Робкие признания любви юного дракона к магичке, вырезанные на стволе небольшим складным ножом.

Я хорошо помнила тот день, а вернее – утро. До места наших тайных свиданий на реке я тогда не добежала – упала и ушибла колено. Вроде и невелика травма, но было так больно, что слезы брызнули из глаз. Так я и сидела на пригорке, стирая рукавом платья влагу с лица. Как маленькая хлюпала носом.

Не дождавшись, Дерек пошел ко мне навстречу. Уверял потом, что почувствовал мою боль. Правда ли? Наверное, мне так никогда не узнать. Но тогда, утешая меня, бедовую, он обнимал. Краснел, держа за руку. А после вытащил из кармана нож и вырезал, призывая свою магию, на шершавом стволе дуба три заветных слова: «Я тебя люблю».

Это было первое его признание. Такое нежное и пугливое.

Я улыбнулась через слезы. Прошли годы, а я до сих пор не могу смотреть на мужчин без предвзятости. Каждого я сравниваю с Дереком Смони и признаю негодным.

Так и останусь старой девой.

– И пусть! – тихо выдохнула, отмахнувшись рукой.

Проехав вдоль вековых дубов, карета свернула направо. Словно вырастая из высокой густой травы, показались монолитные колонны. А вот ворот не наблюдалось. Приподняв бровь, я оценила состояние забора, очерчивающего по периметру территорию поместья. Местами каменная кладка рассыпалась, а кое-где и вовсе зияли внушительные прорехи.

Я нахмурилась. Если здесь кто-то и жил, то он явно бедствовал.

Как ни странно, но это обнадежило. Значит, очень заинтересованы в том, чтобы продать, и не станут вредничать и ставить дополнительные условия.

Карета въехала на территорию поместья, и кучер замедлил бег коней.

Какое запустение. У меня дрогнула душа. Развалившиеся высокие клумбы, заросшие сплошной стеной кустарника. А сад… Его теперь только убирать и разбивать новый.

Покачав головой, лишь вздохнула.

Карета все замедляла ход и наконец остановилась у центрального крыльца двухэтажного уютного особняка. Выглядывая, я быстро нашла окно своей комнаты. На мгновение показалось, что там стоит мужчина и разглядывает меня. Но качнулась шторка и он исчез.

Возница выдвинул лестницу, открыл дверь и, придерживая меня за руку, помог спуститься. Каблучки моих дорожных ботиночек тут же погрузились во влажную, тяжелую, жирную землю. Когда-то мы насыпали речную гальку, чтобы потом служанка не счищала с подошв слой глины.

Сейчас же мелкие гладкие камушки лежали кое-где по бокам. Все размыло дождями.

Обойдя карету, немного волнуясь, я поднялась на крыльцо.

– Леди О‘Хайри, – окликнул меня возница, – мне велено вернуться за вами на четвертый день. Продукты и вещи отнести на кухню или оставить здесь на ступеньках?

В его руках появилась моя увесистая корзина, набитая вкусностями.

Не отвечая, я неуверенно посмотрела на дом. В душе возник страх неизвестности.

Кто там скрывается за дверями? Кто владеет сейчас поместьем?

Но бабушка никогда бы не стала связываться с сомнительными личностями. У нее, как поговаривали, был нюх на хороших людей. Оттого и собственного младшего сына – моего отца – недолюбливала, считая, что где-то просчиталась с его воспитанием и кровь ее покойного супруга взяла верх.

– Оставьте здесь все. Я не уверена, что могу без спроса ворваться на чужую кухню.

Мужчина кивнул и, поставив мою снедь и дорожную сумку на землю, забрался на козлы. Стегнул лошадь, и карета умчалась прочь, оставляя на дорожке широкие следы от колес.

«В какую же авантюру я вляпалась?» – мелькнула в голове здравая мысль.

Только сейчас я подумала о том, а безопасно ли вообще здесь находиться? Как бы времени, чтобы что-то обмозговать, у меня и не было. С утра сообщили о сделке, и вот к вечеру я, восторженная воспоминаниями и эмоциями, уже здесь.

Как-то неаккуратно вышло.

А главное, уже и не уедешь. Карета скрылась за поворотом.

Пожав плечами, я постучала в тяжелую центральную дверь. Дернула за кольцо.

Дверь скрипнула и легко отворилась.

Однако!

Осторожно войдя, осмотрела большой холл. В нос ударил запах затхлости, будто здесь очень давно не проветривали.

– Добрый вечер! – громко произнесла дрожащим голосом.

Ответа не последовало.

– Есть кто-нибудь? – предприняла я еще одну попытку привлечь внимание хозяев, хотя слабо верилось, что они не видели, как к крыльцу подъехала карета.

– Отзовитесь, пожалуйста. Я Натали О‘Хайри! Моя бабушка хотела купить это поместье, но, к сожалению, она скончалась, и теперь сделку должна завершить я.

С кем разговаривала – непонятно. Кому все это рассказывала? Пустоте!

Тишина в доме стояла гробовая.

Поморщившись, прошла дальше и взялась за перила. Пыли на них не было. Значит, кто-то порядок хоть как-то наводит. Может, хозяйка совсем пожилая, глухая матрона? Ну, а что я еще могла придумать в этот момент? Надо было хоть как-то объяснить тот факт, что никто меня не встречает.

Поднявшись по лестнице, чихнула, да так громко, что эхо разлетелось по пустому коридору. Утерев нос платочком, поморщилась. Какое все же запущение. Ни картин на стенах, ни вазы на пыльной тумбочке. Пройдя немного вперед, вслушивалась в стук каблучков своих ботинок. Звук выходил глухой и слегка настораживающий.

Подняв голову, оценила размах бедствия. Заросшие плесенью углы под потолком. Желтые пятна на обоях. Бытовой маг, увидев все это, потребовал бы тройную оплату за работу.

Эта мысль совсем не радовала. В средствах я была стеснена.

Повинуясь любопытству, прошла еще немного. Двери в комнаты оказались заперты, но что-то мне подсказывало, что и там царит запустение.

Никто здесь не жил уже давно.

На мгновение почудилось, что я и вовсе оказалась в прошлом. Словно еще вчера мы выносили отсюда свои вещи, утирая слезы обиды и унижения. И где-то там на подоконнике осталась сидеть моя тряпичная кукла, забытая здесь на долгие годы. Она была особенной – зачарованной мастером.

Ноги сами понесли меня вперед. Остановившись у резной деревянной двери, слегка толкнула ее. Она с громким скрипом отворилась. Шагнув через порог, напряженно замерла.

Через большое окно проникал яркий свет. В его лучах медленно парили поднятые частички пыли. Моя комната. Шкафы с резными фасадами. Письменный стол, за которым я любила рисовать. Полки с истлевшими книжками. Кровать, на которой все еще лежало старенькое красное покрывало. Притронься к нему сейчас, наверное, обратится в труху на пальцах.

И кукла.

Все такая же. Не соврал тогда продавец на ярмарке – зачарованная.