Прости за мою любовь

Я взяла с собой не так много вещей, чтобы их терять… А тут, получается, их украли?

Кто?

Оглядываюсь по сторонам, как будто воришка мог притаиться в соседних кабинках. Я их проверяю. Отдергиваю шторы. Там никого нет. Моей одежды тоже. Под раковиной блестит что-то маленькое.

Присев на корточки, пытаюсь достать маленький ключ. Мне очень повезло, что он лежал поверх горы моей одежды и видимо свалился на пол, когда кто-то решив пошутить ее стащил!

Стиснув зубы и сжав узел на полотенце, иду в свою комнату. На этаже никого нет, свет выключили совсем. Не знаю, как в такой темноте буду искать нашу с Ивановой дверь. Я еще ее и закрыла. Как попасть в замочную скважину в темноте?

Об этом подумаю, когда достигну цели.

Резиновые шлепки противно хлюпают под влажными ногами. С волос стекают холодные капли воды. Полотенца на них не хватило. Начинаю замерзать. В коридоре холодно… В комнате тоже будет холодно… Как бы не заболеть.

Продвигаюсь почти на ощупь и первым делом, когда дохожу до своей двери, дергаю ручку.

Не знаю зачем.

Комнату я закрывала сама лично. Маша ушла. Там никого не может быть.

И обалдеваю, когда дверь поддается и открывается, выпуская в коридор тонкую струйку света.

Липкий холодок страха ползет по мокрой спине.

Я открываю дверь шире. Свет бьет в глаза, дезориентировав на мгновение, за которое успеваю придумать себе всякое. Но никак не то, что вижу. Вернее, кого.

– Кирилл?

– Привет, – улыбается мне наваждение с моей кровати.

29 Глава

– Ты что здесь делаешь? – облегченно выдыхаю я, справившись с первым шоком.

Тихо прикрываю за собой дверь и, вставив в нее ключ, зажатый в руке, поворачиваю замок на один оборот.

Подтягиваю полотенце повыше, оголяя при этом больше ног. Заливаюсь краской смущения, поймав взгляд Морозова на своих лодыжках.

Вот чего он так уставился?

– Кирилл? – зову его.

– А? – Ни малейшей попытки посмотреть мне в глаза.

Морозов как приклеенный смотрит на мои ноги, по которым ползут мурашки, волоски на руках встают дыбом. Щеки начинают алеть от смущения. Неуверенно переминаюсь ноги на ногу, отчего шлепки издают неприятные звуки, от которых мы с Кириллом одновременно морщимся.

– Ты как сюда вошел?

– Мне Иванова дала ключи. – Для достоверности кивает на тумбочку моей соседки, в тусклом свете лампы там и правда поблескивает что-то металлическое.

– И что ты тут делаешь? – нажимаю я голосом.

С места не двигаюсь. Так и застыла на пороге комнаты. Я как бы голая, не считая постоянно сползающего полотенца, а на моей кровати лежит Морозов. Рюкзак с вещами находится прямо за ним. Чтобы до него добраться, как минимум нагнуться. В моем положении этого делать не рекомендуется. Хотя, возможно, после этого Кирилл точно обратит на меня внимание как на девушку, но все же это не мои методы.

– Жду тебя, – беспечно отвечает Кирилл, приподнимаясь на локтях, – ты не пошла на вечеринку, я решил зайти за тобой и уговорить на нее сходить. «Папочке» нужна его «мамочка».

– Ты просто скрываешься от наших «детей»! – вдруг осеняет меня, и свободной рукой я тыкаю в сторону Морозова.

Полотенце опасно ползет вниз.

Кирилл хрипло смеется.

– Ты так быстро меня раскусила…

– Проваливай! – говорю я серьезно, без шуток, хмуро сведя брови на переносице.

– Один я туда не пойду! – в притворном ужасе шепчет Морозов. – Одевайся! Кстати, почему ты голая?

Закатываю глаза и тут же их жмурю что есть силы. Что за день?

– Просто уйди!

– Я правда туда не пойду без тебя! Эта Настя меня пугает. Она похожа на…

Морозов осекается на полуслове, но я и так знаю, кого он имел ввиду.

Ах гад!

Я его сюда не звала!

– Вот сейчас точно уходи! Я никуда не пойду. Разбирайся со своими девицами сам!

Подхожу к кровати и нависаю над Морозовым. Он даже не шевелится.

– Что ты улыбаешься? Смешно тебе? А мне вот холодно! Я хочу одеться!

– Я тут причем, одевайся, – разрешает мне этот «господин».

– Вот мой рюкзак, а вот я! Я не могу нагнуться. Чтобы ты понимал, под полотенцем ничего нет! Совсем!

– Ты ходила в душ так?

– Если ты не в курсе, душ принимают раздетыми.

– С ума сошла, Засимова, болтаться в одном полотенце по коридору, наполненному восемнадцатилетними пацанами?! Где твои мозги! – кричит Морозов, подскакивая с кровати.

– Мои мозги при мне! И одежда была при мне! Пока ее кто-то не стащил! – уже я ору на Морозова.

Кирилл пятится к выходу, удерживая мой гневный взгляд.