Ева Полянская – жизнь и судьба. Книга 3. Прошлого не вернуть

– Боже мой, стол! – радостно воскликнула я, когда Иван занес в нашу квартиру стол, а еще двое мужчин занесли стулья. – Иван, даже не думала, что буду так рада простому обыкновенному столу! Спасибо тебе, – я встала на носочки, и поцеловала его в щеку.

– Да самому надоело, есть на корточках, – засмущался тот. – Тут еще три стула, этот мой, – он сел на табуретку, поерзал на ней и довольно улыбнулся, – эта точно меня выдержит.

Стол мы поставили пока в зале, потому что все равно кушали там. Я стала беспокоиться о том, что все еще не работаю, но Иван успокоил меня, сказал, что главная моя обязанность сейчас, это поставить мужа на ноги, а все остальное потом придет и моя работа в школе. А продукты, которые он одолжил нам, Ян отработает с лихвой. Иван грозил пальцем и хмурился, а я смеялась, потому что знала, что это не так.

Так же как и стол, появились тумбочки на моей кухне, и я смогла разложить в них продукты. Было видно, что они самодельные, но для меня это было не важно. Квартира стала напоминать дом, а не просто голые стены. Со всем остальным я решила повременить, когда Ян уже встанет на ноги и только робко попросила Ивана о том, чтобы он добыл нам шкаф, чтобы я могла разобрать наши чемоданы.

– Хорошо, но только с одним условием, – он поднял один палец и сощурил свои глаза, – обе моих щеки будут достойны твоего поцелуя боярыня.

Мои щеки вспыхнули, и я прижала к ним свои ладони.

– Что не сделаешь ради мебели, – притворно вздохнула я, и мы с ним весело рассмеялись.

Я видела, что нравлюсь своему богатырю, но так же знала, что это был человек чести, и он ни за что не позволит вести себя более смело, с замужней женщиной, тем более женой своего коллеги.

Спустя еще неделю Иван помог выйти из спальни Яну, которого он посадил на табуретку возле стола.

– Стол? – удивился Ян, – откуда.

– Я же рассказывала тебе, – я стояла рядом с ним и поглаживала его по голове. Одной рукой он обнимал меня за талию, а второй поглаживал поверхность стола.

– Да, да, вспомнил, – тихо сказал Ян и поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Он выглядел изможденным, очень похудел за время болезни, но для меня оставался таким же милым и родным маленьким доктором, моим мужем. Я наклонилась и поцеловала его, а потом провела по щеке рукой, улыбаясь.

– Накрывай на стол, боярыня, – легонько стукнул по столу Иван. Я посмотрела на него и улыбнулась. – Ммм, как вкусно, – мычал от удовольствия наш спаситель.

– Неправда, тот суп, который ты приготовил, когда пришел, был еще вкуснее, – сказала я.

– Это потому что ты толком ничего не ела, все отдавала тебе, между прочим, – он показал на Яна рукой.

– Иван, – сказала я недовольно и нахмурилась. – Он болел, и хватит об этом, – я сделала ему большие глаза, чтобы он больше ничего не рассказывал Яну, но тот и сам догадывался обо всем. Ведь тепло в доме и вода не могли появляться сами собой.

– Спасибо родная, – он погладил меня по руке.

– Долг платежом красен, – засмеялась я. – Однажды мой муж спас меня из лап самой Снежной королевы, – я стала рассказывать, как Ян нашел меня на вокзале, вернее я нашла, но спасал то меня он. Иван внимательно слушал, иногда качая своей большой головой.

– Что ж ты на этой станции не вышла а, я бы тебя не пропустил, – погрозил он мне пальцем.

– Но, но, но, – тут же нахмурился Ян.

– Это шутка Ян, Иван пошутил, – теперь я гладила его по руке, – кушай, давай, не зря же я старалась.

– Очень вкусно милая, поверь, – Ян продолжил ужин, все еще хмуро поглядывая на Ивана.

– А он ревнивец, – кивнув в его сторону, сказал мне наш новый друг.

– Еще какой, – вздохнула я. – Шагу не дает ступить, – ответила я ему доверительно.

– Вообще-то я тут и все слышу, – сказал Ян недовольно и мы рассмеялись.

– Так, я сейчас, – с этими словами Иван выбежал в прихожую, а потом вернулся с бутылкой, в которой была какая-то жидкость. – По одной, за знакомство так сказать, – он разлил в наши кружки немного этой жидкости и подал нам их.

– Что это, – спросила я у него, принюхиваясь к запаху.

– Бормотуха, – засмеялся Иван, – да вы не бойтесь, это как водка, только крепче. Самодельное производство, так сказать. Давайте, – он протянул свою кружку на середину стола, – я хочу выпить за свою новую семью, за вас, друзья мои, – сказал он.

– Мы тогда выпьем за нового друга, – тихо сказал Ян, протягивая свою кружку.

– За нашего спасителя – пробормотала я, чтобы скрыть слезы, которые набежали на мои глаза.

Теперь Ян все чаще и чаще вставал с постели, пытался мне чем-то помогать, но был еще слишком слаб и поэтому все, что я могла ему позволить, так это почистить картошки, или подкинуть дров в печь. Один раз я не уследила за ним, уснув рядом с ним, а когда вздрогнула и проснулась, то обнаружила, что Яна нет рядом со мной.

– Ян, – я стала звать его, быстро надевая тапочки. – Ян!

Я выбежала в зал, потом прошла на кухню, но его нигде не было! Тогда я быстро подбежала к вешалке и увидела, что и шинели его тоже нет! Я накинула свою шубку и выскочила из квартиры прямо в тапочках и увидела его, как он тяжело дыша, тащит на второй этаж дрова.

– Ян! – крикнула я сердито, топнула ногой и кинулась ему помогать. – Как не стыдно?! – ругала я его, – тебе только, только стало легче, ты недавно начал вставать! Зачем ты вышел на улицу! Быстро в постель.

– Я хотел помочь, – прохрипел Ян, разделся и послушно лег в постель. Я укрыла его, налила горячего чая, заставила его выпить весь и не ушла из комнаты, пока он не уснул. Вечером я пожаловалась на него Ивану, тот тоже пожурил его, сказал, чтобы он так больше не делал и удивился, как он мог так поступить, ведь он тоже врач, а значит, знает, какие бывают последствия, после таких выходок.

– Я переживал за Еву, – тихо сказал Ян, – она устала это же видно.

– Но я же рядом, – показал на себя Иван, и огорченно покачал головой. С одной стороны он понимал Яна, который хотел сам быть моим помощником и защитником, а с другой стороны, ему так нравилось быть покровителем нашей семьи, ну и в отдельности моим помощником. Перед его внутренним взором все еще стояла я, когда просила его остаться, мой умоляющий взгляд и как я вцепилась в его руки. Я тогда была изможденной усталой женщиной, а сейчас он видел перед собой розовощекую, улыбающуюся красавицу и эта женщина нравилась ему больше.

На следующий же день Яну стало хуже. Я расстроилась и тихо плакала, пока он спал, потому что винила себя в случившемся.

– Все будет хорошо, – успокаивал меня Иван, поглаживая по голове своей большой рукой, – я же обещал, что поставлю его на ноги, значит поставлю.

Ян снова теперь кушал в своей постели, и нам с Иваном приходилось кушать рядом с ним, а не за столом, который я застелила скатертью, ее я нашла в неразобранных тюках. Он смотрел на нас виноватыми глазами, а мы с Иваном хмурились и грозили ему пальцем.

Однажды мой спаситель предупредил меня, что ему нужно уехать на несколько дней в другое село, и поэтому колоть дрова он попросил своего соседа. Он проинструктировал меня, какими порошками поить Яна, а я напекла ему в дорогу пирожки, которые он хвалил, еще даже не попробовав их. Я сказала ему, что его помощи, да и его самого мне будет не хватать, потому что к хорошему быстро привыкаешь, и что мы будем ждать его возвращения.

Но когда я вышла на следующее утро во двор, наколотых дров я не увидела. То ли тот мужчина забыл, или заболел, я не знала, но продолжать топить свою печку, нужно было, и поэтому я снова взялась за топор, и мой день тут же стал напоминать мне те, которые были до того, как пришел мой богатырь, и я расслабилась. Только сил у меня сейчас было побольше чем, тогда и поэтому, резко взмахнув топором, я вонзила его в полено.

За водой я сходила так же легко, улыбаясь своим мыслям. Накормила Яна и полежала с ним, поглаживая его по голове, пока он не уснул. И тут я поймала себя на мысли, что меня беспокоит боль внизу живота. Не то чтобы болело сильно, просто ноющая боль, но непонятно почему она меня напугала.

Теперь я стала прислушиваться к себе, иногда останавливалась и замирала на полпути. Мне было жутковато, но я ничего не говорила Яну, чтобы лишний раз не тревожить его, и потому что боялась, что его снова потянет на подвиги, а я так уже мечтала и ждала его выздоровления.

На улице стоял конец февраля, морозы спали, но начались вьюги и метели. Мне стало труднее пробираться по сугробам за той же водой и теперь еще приходилось выкапывать поленья, прежде чем начинать колоть их. Моего богатыря не было уже пятый день. Ян спал, а я как раз принесла ведро с водой, поставила его на пол, когда мой живот пронзила дикая боль.

– Ох, – охнула я, прижала к нему свою руку и стала оседать на пол. – Больно-то как, – простонала я и вдруг почувствовала, как что-то мокрое заполняет мои колготки, в которых я была. Живот снова пронзила боль и я стиснула зубы, чтобы не закричать.

– Что же это, – снова простонала я, а потом посмотрела на свои ноги и увидела, что колготки становятся красного цвета. И я поняла, что это была кровь! – Нет, Боже мой, нет! Только не это!

Перед моими глазами все поплыло, я пыталась цепляться за сознание, потому что понимала, что мне нужна помощь, но кого мне было звать! Последнее, что я помнила, прежде чем провалиться в темноту, это ведро с водой, которое стояло рядом и как оно сверкало в лучах солнца, которые светили через окно.

– 2 —

– Баю, баюшки баю, не ложися на краю, придет серенький волчок и утащит за бочок, придет серенький волчок, и утащит за бочок.