Дело было в Хмелёвке, или Деревенские рассказы

– Видел, – буднично сообщил тот, поправив галстук. – И тебе бы не мешало.

– Не твое дело, – буркнул Митяй, найдя, наконец, необходимый предмет и выпрямляясь.

– Надо больно, – хмыкнул презрительно чертёнок, но попятился медленно от него, неотрывно следя за сачком в руках Митяя.

– Поймаю тебя сейчас, чтобы не шеборшился, и спать лягу, – сказал Митяй почти равнодушно.

Чертик хотел что-то ответить, но внезапно отворилась дверь в дом и на веранду вышла заспанная мать Митяя в ночной рубашке, щурясь на свет.

– Ты чего тут шумишь? – спросила она сына и, заметив сачок, добавила: – А ну-ка давай сюда сачок и ложись спать!

Чертик отвратительно захихикал за ее спиной. Мать его не замечала и протянула руку к сачку.

Митяй злобно глянул на мелкого пакостника, скалящего свои острые зубки и похрюкивающего от смеха, но сачок матери отдал.

– Сейчас лягу, мам, – пообещал он.

– Ох, Митя, ну что с тобой делать? – вздохнула мать и ушла обратно вместе с сачком.

Как только за ней закрылась дверь, Митяй бесшумно метнулся к обуви и попытался ухватить чертёнка за его дорогой галстук:

– Ах ты, тварь мелкая! Смеется еще!

– А чего не посмеяться, если смешно? – тот ловко увернулся в очередной раз от ловца и ничуть, кажется, не обиделся. – Ладно, отпускай братьёв, да пойдем мы. Пора нам уже.

– А вот фиг вам, – заупрямился Митяй.

Оставив свои попытки поймать этого шустреца, он вернулся к банке и закрыл крышку поплотнее. Братья притихли внутри и ждали развязки.

– Ты нам планы срываешь, – предупредил чертёнок.

– Мне все равно, – отмахнулся Митяй.

Раз он не может его поймать, пусть убирается к чертовой матери, решил про себя.

– Я к матери как раз и собираюсь. Именины у нее, – пояснил чертенок, снова прочитав его мысли.

– Привет передай от меня, – Митяй с досадой выключил свет, улегся на кровать, укрылся пододеяльником и повернулся на бок лицом к стене.

– Ну как знаешь, – пожал плечами чертёнок.

И стало тихо.

Митяй оглянулся на банку. Пленные чертята смиренно сидели внутри неё, поглядывая на своего победителя.

– Вот и хорошо, – Митяй снова повернулся к стене и закрыл глаза.

Мгновенно навалился сон.

– Вот и хорошо, – прошептал Митяй, чувствуя приближение долгожданной неги.

Глава 2. Серый

Солнечный теплый лучик упрямо пытался заглянуть Митяю в глаза. Он поворочался, пытаясь увернуться от его настойчивых попыток и снова окунуться в сон, где происходило нечто интересное. Кажется, его начальник обещал ему повышение и, соответственно, более высокий оклад, и Митяю хотелось уточнить, с какого числа ожидается это счастье и насколько именно будет прибавка. Но лучистый стервец решительно настаивал на пробуждении, и Митяй спрятался от него под пододеяльник.

Как назло, заснуть снова не удалось. Минут через десять бесплодных попыток Митяй тихо и разочарованно рыкнул, дернув ногой, и сел, откинув пододеяльник в сторону.

Жмурясь спросонья, сначала он пытался понять, где он и сколько примерно времени. Оказалось, он по-прежнему на летней веранде, и, судя по положению солнца, дело близилось часам к семи утра.

Припомнив вдруг свое ночное приключение, Митяй воззрился на шкапчик, проверяя, не приснилось ли. Там стояла трехлитровая банка, закрытая полиэтиленовой крышкой. Пустая.

Митяй задумался. Если бы ему все приснилось, то банки бы на шкапчике не стояло. А если не приснилось, куда делись эти мелкие рогатые? Уж намариновал он их на славу.

Его вывел из размышлений кот. Рыжая счастливая морда потерлась об его руку и заурчала.

– О! Явился-не запылился, – усмехнулся Митяй, гладя полосатую рыжую спинку. – Ну как личная жизнь? Устроил?

Кот подозрительно взглянул на него, словно пытаясь понять, кто его сдал с потрохами, а потом сделал вид, что не понял вопроса, опрокинулся на спину, подобрав лапы и приняв наимилейший вид из всех, на какие был способен.

– Да ладно-ладно, – добродушно потрепал его Митяй по белому отъевшемуся на парном молоке и деревенских мышах пузу. – Знаю я, что ты красавец. Чай, все кошки по тебе сохнут?

Кот упрямо играл в несознанку, но по морде его было видно, что Митяй был недалек от истины.

– Молодец! – похвалил его Митяй и поднялся с кровати.

Потянулся от души, так что каждая жилка дзынькнула счастливо и встала на положенное ей природой место. Надел шорты – китайские, но с претензией на фирму – удобно в них, что ни говори. И тихонько поплелся в дом, оставив кота нежиться после его любовных похождений.

Мать уже хлопотала на кухне. В чугунной сковороде что-то шкворчало, старый чайник призывно булькал, на столе ждала Митяя стопка блинов.

– Доброе утро, – поприветствовал хозяйку сын и скромно присел у стола, косясь на блинную вкуснятину. Немного потряхивало с похмелья, но голова не болела – а это очень важное качество, особо ценимое знатоками самогоноварения.

– Доброе, – отозвалась мать, не оборачиваясь. – Там блины ешь. Сметана в холодильнике.

– Ма-ам… – протянул Митяй тихо и особо не надеясь на положительный ответ. – А, может, похмелишь чуток?..

Мать прервалась на секунду, оглядела сына строго, но тут же взгляд ее смягчился, она молча подошла к буфету, вынула оттуда двухлитровую бутыль и нацедила ему рюмашку благословенной жидкости.

– Больше не дам! – она поставила перед Митяем рюмку и скоренько убрала бутыль обратно.

– Спасибо, мам, – Митяй повертел рюмку в пальцах и затем залпом, не думая, опрокинул ее в рот.

Священный всеблагой огонь растекался медленно по всем жилам, радуя своим теплом и заставляя тело взбодриться и захотеть жить, радоваться, любить.

Зажмурившись от горечи и удовольствия одновременно, Митяй замер на мгновение, чтобы не упустить это волшебное чувство воскрешения, и затем отправил вдогонку мамин блинчик.

Мать не обращала на него внимания, продолжая кухарить. И Митяй решил больше не злоупотреблять ее терпением. Тихонько протиснулся обратно к выходу на веранду и улизнул быстренько во двор, едва успев на ходу обуть сланцы.

Деревня уже давно проснулась. Куры бродили по лужайкам и дворам в поисках семян, корешков, червяков и прочих деликатесов. Одна из кур – видимо, предпочитающая эстетику практической пользе – решила облагородить цветник и потому старательно рылась возле розового куста.