Дело было в Хмелёвке, или Деревенские рассказы

Вдоль противоположного берега реки неспешно плыл по воздуху огненный шар размером с футбольный мяч. Почуяв, видимо, внимание к себе со стороны, шар вдруг завис на пару секунд, словно раздумывал, как ему дальше поступить, а затем с бешеной скоростью метнулся прочь и через пару секунд исчез за изгибом реки.

– Может, посмотрим, куда он полетел? – предложил Серый, всё ещё пребывая в столбенелом состоянии и не отрывая глаз от места, где скрылся из виду шар.

– Зачем? – спросил Митяй.

– Просто, – пожал плечами Серый. – Интересно же, куда. Вдруг на барскую усадьбу. Или на курган.

– Ну, допустим, туда. И что дальше? – хмыкнул Митяй, размышляя.

Раньше он не замечал, чтобы в его родном селе располагались какие-то аномальные зоны. Что-то изменилось что ли за время его отсутствия? Городского повесу трудно было удивить даже сверхъестественными штучками, тем более что его родная прабабка Прасковья слыла сильной ведуньей и вечно шептала многочисленным посетителям, съезжавшимся со всей области, какие-то наговоры на травы, чай, конфеты, а то и просто на больные места. И ведь помогало, как ни странно. Возвращались благодарные, что-то там дарили, руки целовали.

Митяю же больше нравилась прабабкина старинная книга с золотыми застежками, толстенная как собрание сочинений Ленина, вместе взятое, с листами из настоящего пергамента, исписанного мелкими непонятными письменами. Прабабка Митяя уж больно любила и даже книгу показывала не раз, надеясь заинтересовать своим ремеслом и научить чему-то, но Митяй в то время больше думал о лягушках, мотоциклах и соседской девчонке Надьке, у которой раньше положенного выросла грудь. Огорчённая прабабка отступилась и переключила внимание на младшую сестру Митяя Катерину.

Интересно, куда делась эта книга? Ведь после прабабкиной смерти это сокровище никто не видел, словно книга сквозь землю провалилась.

– Поймаем его, – слова Серого вывели Митяя из задумчивости.

Тот посмотрел на товарища с удивлением:

– Как поймаем?!

Серый почесал в затылке, прикидывая возможные способы.

– Дуршлагом можно попробовать или решетом, – наконец, его инженерная мысль сдвинулась с мёртвой точки.

– И что ты с ним делать будешь? – засмеялся Митяй. Дураку было ясно, что предложенным способом такую штуковину не поймать. Да и зачем вообще её ловить? Куда её потом? В аккумуляторе запереть, чтоб свет бесплатный давала? Или просто в банку вместо большой лампочки? Ничего из этого критики не выдерживало, но было интересно, куда заведут Ковалёва его рассуждения.

– Ну-у, – протянул Серый, пытаясь доработать первоначальный план и его обосновать с точки зрения целесообразности. – Можно людям за деньги показывать или учёным продать.

– А-а, – с пониманием улыбнулся Митяй и далее расспрашивать не стал.

– Так что? Пойдем что ли? – Серому уже не терпелось подсчитать барыши от продажи огненного шара учёным, так что он торопливо стал одеваться.

– Ну пойдём, – кивнул с усмешкой Митяй, спокойно надевая шорты и сланцы. Ему было интересно не столько ловить шар, сколько еще раз побывать на развалинах усадьбы и кургане, где они лазили еще в детстве. Но и от наблюдения за потугами Серого на охоту за сверхъестественным он не хотел отказываться.

Неспеша они побрели вдоль реки и вскоре вышли к холму, отороченному старыми липами и вязами, за которыми виднелась полуразрушенная стена с окном на уровне второго этажа, а чуть поодаль – круглая белая часовня с анфиладой облезлых колонн по периметру. Это и были остатки некогда богатого поместья. От огромного дома осталась одна стена и части фундамента – хозяйственные деревенские мужики в годы революции многое растащили по своим избушкам, не гнушаясь кирпичом и паркетом. Сейчас можно было лишь гадать, где что находилось в этом доме, да фантазировать о его внешнем виде. В районном центре краеведческий музей, правда, выставил пару дореволюционных фотографий этой усадьбы, где господа попивали чай на лужайках, утопающих в гортензиях и сирени. Но цветники уже давно повырубали особо активные борцы с монархией, хотя лично Митяй не понимал, как кусты гортензий могли помешать строить коммунизм.

Часовня – необычная из-за своей круглой формы – была признана объектом культурного наследия местного значения, но поскольку в местных бюджетах на такую ерунду денег никогда не находилось, потихоньку ветшала и рушилась под грузом воспоминаний о прежнем своем великолепии. На полупровалившейся крыше не было давно креста, и только голуби да вороны похаживали по балконам открытой галереи, идущим вдоль стен часовни изнутри. К галерее вела длинная лестница, выступающая из стены, с поломанными балясинами и перилами. Кое-где на стенах еще проглядывали остатки фресок под облупившейся штукатуркой, которой их старательно замазывали в советские годы, а на месте алтаря высилась прямо из земли квадратная гряда добротно сложенных кирпичей. Местные бабки принесли сюда несколько бумажных иконок, чтобы святое место не пустовало, но ходили сюда редко, и все подступы к часовне заросли полынью и зверобоем.

Полюбовавшись еще раз былым величием развалин издали и помечтав немного, как все это выглядело в старину, Серый и Митяй пролезли через выемку фундамента на территорию усадьбы и огляделись.

Ничего не изменилось с последнего раза, когда Митяй был здесь много лет назад. Тот же бурьян, лопухи и крапива, те же обломки кирпичей и даже на прежних местах, только мха стало заметно больше по углам.

– Вот сюда он летел, – убежденно заявил Серый. – Больше некуда тут. Если в засаде посидеть, по любому видим его снова. Вон там, за перегородкой усядемся и подождем.

– Сейчас что ли? – с сомнением уточнил Митяй.

Ему совсем не улыбалось кучу времени сидеть здесь и ждать неизвестно чего. Совсем не факт, что они снова увидят этот шар. А если и увидят – то что? Наверняка это что-то вроде шаровой молнии. А таких природных штучек лучше избегать, если жизнь дорога.

Но отговаривать Серого было сейчас невозможно, а бросать его одного не годится. Да и первую помощь оказать, если не дай Бог что, больше некому будет: когда его еще найдут-то? Митяй, конечно, не врач, но тоже кое-чего умел по опыту командировки в горячую точку пару лет назад. Полгода в таких условиях даром никогда не проходят.

Вобщем, Митяю было ясно, что он обречён был провести здесь какое-то время, и хотел лишь знать, сколько примерно он его потеряет.

– Да не сейчас, конечно. Ближе к вечеру или завтра, – Серый бегал между остатками фундамента, прикидывая, где лучше расположиться. – Надо же подготовиться. Да и дискотека сегодня, а нам еще за комбикормом лезть…

Опять это "нам", подумал с некоторым недовольством Митяй. Он-то надеялся, что Серый уже забыл свою дурацкую идею – одну из многих, которыми он фонтанировал столько, сколько Митяй его знал.

– А если он не в усадьбу, а в часовню летел? – Митяй хотел знать, есть ли у Серого запасной план.

– Да тут до часовни рукой подать, – отмахнулся Серый. – Перебежим, если что, туда.

Скорее уж переползём, отметил про себя Митяй. Но вслух ничего не сказал.

Что-то манило его к этой старой часовне, но что именно – Митяй никак не мог понять, а потому решил дойти до неё и заглянуть внутрь.

Серый поотстал от него, не сразу сообразив, куда Митяй идет. Сам же Митяй, перескочив легонько через гряду фундамента на месте бывшего крыльца, скрылся в часовне.

Тут было тихо. Старые бумажные иконки все еще висели на своих местах в правом приделе, состоящем фактически из одной ниши в стене. Почему-то птиц в этот раз тоже не было. Странно, но и крапива с полынью, заполонившие буквально все подступы к часовне, внутри неё не росли. Впрочем, Митяй не стал этим заботиться. Его внимание было приковано к тому, что происходило в алтарной части. А там, как у себя дома, прогуливался, если можно это так назвать, тот самый огненный шар, который они видели несколько часов назад у реки. Митяй почему-то не сомневался, что этот тот самый, а не какой-нибудь другой, похожий на него.

Шар потрескивал иногда электричеством и искрил от этого немного, но вел себя вполне разумно, словно оглядывал помещение – по-хозяйски так, неторопливо.

Митяй замер, зная, что любое движение его может стать последним в жизни. Мурашки предательски забегали по телу, и лишь огромным усилием воли ему удалось прекратить их панику. В конце концов, это почти как со змеями – пока не взбесишь змею, она на тебя не кинется, были поводы убедиться. Но если бросилась, можно её убить и съесть – не возбраняется. А здесь как? Убить и съесть энергетический сгусток нет никакой возможности. Успокоить его уговорами? Митяй сомневался, может ли шар что-то понимать, как обычное физическое явление природы. Лучшим вариантом ему показалось стоять и не отсвечивать, дожидаясь, пока шар сам не улетит.

Между тем шар, словно заметив Митяя, завис на пару секунд на месте, а потом стал медленно приближаться к нему.

На секунду Митяю показалось, будто шар хочет ему что-то сказать.

В следующее мгновение он стал на всякий случай мысленно прощаться с родными и близкими и с самой жизнью, хотя шар вел себя вполне миролюбиво.

Все испортил Ковалёв. А может, и не испортил, а жизнь спас – в этом Митяй и позже был не особо уверен. Внезапно появившись в проёме, Серый громко сказал:

– Ну ты где, Митяй? – и тут же, поняв, что происходит, заорал, тыча пальцем в сторону шара: – Вот он! Лови его! – и сдуру начал читать обрывки известных ему молитв.

На цитате из "Верую" нервы у шара сдали. Затрещав электричеством и метая короткие молнии вокруг себя, шар оставил Митяя стоять, где стоял, и рванул к выходу из часовни.

Серый растопырил руки бестолково, словно не понимая всей опасности происходящего, и продолжал свое изуверское моление, так как ни одной молитвы целиком он не знал.

Разъярённый шар, огрев напоследок Серого вскользь небольшим разрядом, на бешеной скорости вылетел из часовни в дверной проём и через секунду скрылся из виду, растворившись с тихим хлопком прямо в воздухе.

– А-а-а! – заорал Серый, схватившись за левую руку правой.

Это привело Митяя в чувство, и он в один прыжок оказался рядом с другом.

– Что?! – выпалил он, пытаясь определить масштаб вреда.

Серый отвел правую руку в сторону, перестав орать, и с удивлением воззрился на место, где полоснула по его запястью молния. Там красовалась миниатюрная, но очень четко просматривающаяся картинка с негативным изображением часовни, в которой они находились.

Глава 7. Байкерская история