Роман на лестничной площадке

– Ладно.

И она ускакала на своих шпильках обратно в свой класс.

Череп посмотрел ей вслед, а Кобра подсел ко мне и тихо спросил:

– Ты что? С восьмеркой знакома?

– Тебе-то что? – я не понимала, какое ему до этого дело.

– Тоже поздравить хочу, – пояснил Кобра. – Ты, может, и в семнаре кого-нибудь знаешь?

– Обещали познакомить, – я не стала вдаваться в подробности.

– Быстро контакты устанавливаешь, – с понимающим видом кивнул Кобра. – А можешь сказать Берту, что я хочу с ним встретиться?

– Если увижу, скажу.

– Окей. Этак часиков в девять, в детсаду, в обычном месте. Я жду сегодня и завтра. Побазарить надо.

– Ладно, скажу, а дальше не моя забота, – пообещала я. Мне было интересно, какие странные дела могут связывать его с Бертом, и я надеялась, что хотя бы Берт мне что-то объяснит.

После школы за мной зашла Монтана, все еще ненормально похихикивающая:

– Быстрее собирайся, нас давно внизу ждут!

– Кто? – я поспешно напяливала на себя куртку, шарф, ботинки, зная, что иначе она начнет меня дергать и это сильно осложнит задачу.

– Кентище с Мальборо. Кто же еще? – закатила глаза Монтана. – Почему ты мне вообще раньше не сказала про вас? А я вот прямо чувствовала, что он на тебя глаз положил! – она потрясла руками для убедительности.

– Как ты вообще об этом узнала? – я открыла дверь на выход.

– Да чего тут знать? Кент когда вернулся к нам, у него на лице все было написано, – отмахнулась Монтана, выбегая на площадку. – Тоже мне тайна!

Значит, Лешка все-таки ничего не рассказывал. А из этого следует, что Монтана подловила меня в школе, и я лично ей подтвердила все ее догадки. Ну что ж, значит, так тому и быть. В конце концов, скрывать тут особо было нечего.

Я попыталась сменить тему разговора, потому что иначе Алька забросала бы меня вопросами о подробностях наших отношений с Лешкой. Она была помешана на любовных романах, и ее не смущало, что нашим отношениям всего один день.

– Слушай, Берт и Алик ведь в одном доме живут? – спросила я ее.

– Ну и что?

– Дело есть, – я не стала объяснять.

Внизу нас действительно поджидали Лешка с Димкой.

Первой выскочила Монтана – как всегда, когда она торопилась, мелкими шажками и с выпученными глазами. Мальборо подхватил ее под руку и повел в сторону остановки.

Я, едва показавшись из подъезда, сразу попала в крепкие объятия Кента.

– Привет, – прошептал он мне на ушко и поцеловал в щеку.

– Привет, – я улыбнулась, заметив знакомые искорки в его глазах.

И мы поспешили догнать Альку с Димкой. Алька пыталась на ходу оглядываться, чтобы узнать, что мы там сзади делаем, но Димка неумолимо тащил ее вперед и ей приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.

Мы с Кентом тихонько посмеивались над ними.

Добравшись, наконец, до знакомой зеленой двери, мы остановились, все еще не насмеявшись вдоволь, потому что Кенту пришла блажь рассказать пару анекдотов в автобусе, и когда мы начали смеяться, пассажиры смотрели на нас как на ненормальных. И всю дорогу до дома Алика и Берта мы смеялись уже над лицами пассажиров.

На лавке у подъезда Алика сидел мальчишка лет десяти, в синей финской шапке и оранжевом шарфе.

– Вы к Алику? – спросил он нас.

– Да, а что? – Монтана насторожилась, а за ней и мы перестали смеяться.

– Его в больницу увезли, – сообщил мальчик так, словно рассказал какую-то обыденную новость – хлеб привезли, молоко прокисло, Алика увезли в больницу. Что тут может быть необычного? Это жизнь.

– Когда? – в один голос воскликнули я и Кент. Мальборо почти никогда не терял спокойствия.

– Вчера вечером еще, – мальчик поковырял носком ботинка край бордюра.

– Что с ним? – Димка задавал вопросы по существу. Монтана рефлекторно прижалась к нему и заскулила тихонько. Он обнял ее и похлопал ладонью по спине в знак сочувствия.

– Избили, – мальчик был до безобразия краток, каждое слово приходилось вытаскивать из него клещами.

– Кто? – продолжал Мальборо без всяких эмоций.

– Не знаю, – пожал плечами мальчишка. Ему надоело с нами говорить, он поднялся и, не прощаясь, потопал к детской площадке, где возились еще двое его ровесников.

– Идем к Мишке или Наташке. Они, может, больше знают, – предложила Алька, все еще всхлипывая.

Лифт, как обычно бывало в этом подъезде, не работал. Где-то между пятым и шестым этажами нам попалась сама Наташка. Она была худенькая, невысокая, даже миниатюрная, в светло-сером пальто и белом берете. Длинные светлые локоны были аккуратно разложены по плечам. Изящные белые сапожки на небольшом каблуке и такая же сумочка придавали ей особый шарм. В уголках ее голубых глаз собрались морщинки, что немного ее старило, а нос с горбинкой придавал лицу аристократическую утонченность.

– Знаете уже? – спросила она нас. – Алика избили. Кажется, сотрясение мозга. Я его как увидела – не узнала. Весь в крови, – и она качнула грустно головой. – Ужас. Его в областную увезли. А у вас новенькие? Как тебя зовут? – спросила меня Наташка.

– Саша, – ответила я.

– Очень приятно, – улыбнулась она. – А меня Наташа, – и мягко пожала мне руку одними пальцами.

Мы вместе пошли вслед за ней на выход.

– Как ты думаешь, сколько ей лет? – шепнула мне Алька, пока мы спускались по лестнице.

– Не знаю. Или шестнадцать, или все двадцать, – я и правда не могла понять, сколько же ей на самом деле.

– Ей восемнадцать. Правда же она элегантная? – в вопросе Альки чувствовалась плохо скрываемая зависть с нотками восхищения.

– Да, – согласилась я.