Роман на лестничной площадке

– Фу, Гром! Глупая собака! – крикнула я, пока Кент старался высвободить руку.

Я подбежала и шлепнула ладонью по морде Грома. Это не помогло. Я взялась тогда за его челюсти обеими руками, и пес, наконец, разжал пасть. На запястье у Кента виднелись следы зубов, а в некоторых местах даже выступила кровь.

Гром победно завилял хвостом, глядя на меня.

– Я расскажу твоему хозяину про твое плохое поведение, – сказала я ему. – И ты целую неделю будешь ходить в наморднике!

Гром заскулил виновато и улегся под яблоней, положив голову на лапы.

Я дотронулась до Лешкиного запястья, чтобы лучше понять, какая помощь требуется. Тот мужественно терпел, делая вид, что ему не больно.

– Надо обработать, – заключила я. Несколько ранок кровоточили, прокус был достаточно глубокий, еще пара оказались просто царапинами. – Аптечка в доме есть. Пойдем, – позвала его за собой.

– Везет тебе, Кент, ничего не скажешь, – проговорил Сильвестр с сочувствием, также осматривая его рану. – Правда, у Киборга есть утешение.

– Целые два пазыря, – с воодушевлением подхватил Киборг. – А чо, дезинфекция!

Я открыла дверь дачного дома – такой же пятистенки, как у Лешки, только из белого кирпича. Обстановка здесь также мало чем отличалась от его дачи. Ну разве что вместо кирпичной печки на кухне стояла маленькая двухкомфорочная электрическая плитка, да в комнате вместо Шишкина висело зеркало, а вместо резного шкафа стоял обычный фанерный шкаф.

– Иди в комнату, я сейчас, – попросила я Кента и полезла в шкафчик, где хранились разные бакалейные припасы, а на верхней полке лежала походная аптечка. Мама не без оснований считала, что аптечка, хотя бы минимальная, должна быть всегда под рукой. Она была права. Сейчас я оценила ее предусмотрительность.

Пока остальные бродили по участку, трепали за уши проказника Грома и ржали о чем-то своем, я слезла с табуретки и нашла в ящике стола ножницы. Странно, что никто за это время так и не вошел в домик вместе с нами, подумалось мне. Словно специально давали нам побыть наедине. Но звать никого не стала, а поспешила к Лешке, рука которого уже вся была в крови.

Бросив на кровать возле Лешки аптечку, я выглянула на улицу и попросила:

– Антон, дай сюда водки! – в аптечке не обнаружилось ни зеленки, ни йода или марганца.

– Сейчас, Сашок! – с готовностью отозвался он и притащил мне бумажный стакан, наполненный водкой. – За здоровье! – и чокнулся со мной своим стаканчиком.

– Да мне не пить, – объяснила я балбесу и вернулась к Кенту.

Тот уже пытался остановить кровь, приложив сложенную в несколько слоев марлевую салфетку из аптечки.

– Я сам, – сказал он мне тихо.

– Вот еще! – возразила я. – Дай сюда и терпи!

Я убрала уже пропитанную кровью салфетку и безжалостно плеснула на рану водкой. Кент зарычал и, пытаясь пережить эту секунду, вцепился в покрывало.

– Уже все, все, – пробормотала я утешительные слова, накладывая чистую вату поверх полукругом расположившихся по его запястью отверстий и бинтуя его как можно туже. Закрепив повязку, я, наконец, взглянула на него. Оказалось, он давно уже следит за мной с интересом.

– Жить буду? – спросил в шутку.

– Будешь, – я улыбнулась, кажется, краснея, и отвела глаза в сторону. Чтобы не выдать своего смущения, взялась укладывать обратно в аптечку остатки ваты и бинтов.

– Спасибо, доктор, – поблагодарил Лешка и обнял меня здоровой рукой.

Пора было заняться делами.

В полу нашей кухни был люк в погреб. Оставив Лешку в комнате, я открыла люк и полезла в подвал, чтобы посмотреть, сколько осталось картошки. За это время, как я поняла, наша компания на участке уже успела опорожнить первую бутылку. Киборг, заметив, что медицинские процедуры окончены, прямо мне в погреб притащил стаканчик с водкой. Я выпила немного. Мне было это даже кстати: хоть я старалась не показывать вида, но я переживала за Лешку.

Картошки было достаточно, я закрыла люк удовлетворенная и обратила внимание на имевшуюся у меня в подпитии, но все-таки в работоспособном состоянии подсобную рабочую силу. Из нее в наличии оставался только Димка. Все остальные куда-то улизнули гулять, как они сказали ему.

Мальборо я попросила занести в дом из сарая все тяпки, ведра и прочее, что находилось в подсобке.

А сама нашла в предбаннике корзину и полезла собирать с деревьев остававшиеся еще на ветках осенние яблоки. Лешка и Димка внизу собирали падалицу.

Оттащив корзины с яблоками в дом, мы занялись втроем грядками, которые надо было перекопать. Вскоре Лешка, несмотря на больную руку, отобрал у меня лопату и взялся копать сам. Димка не отставал.

Я в это время перетаскала корзины с яблоками в погреб, отобрала самые красные и красивые в отдельную корзину, которую оставила на столе.

Примерно часам к трем мы втроем добрались до дивана и увалились отдыхать. Я пристроилась на плече у Лешки. Радио напевало фоном современные попсовые мотивчики, а мы глядели в потолок и гадали, куда подевались Монтана, Берт, Киборг и Сильвестр.

Их долгое отсутствие в конце концов стало меня напрягать. Я поднялась и вышла на крыльцо. Гром все еще лежал лениво под яблоней и не собирался домой, на охраняемую территорию. Я позвала его:

– Гром! Ко мне!

Пес поднялся, радуясь предстоящему служебному заданию, и подбежал ко мне, высунув язык.

– Гром, ищи! – скомандовала я. – Ищи Берта, Альку, всех ищи!

Гром обнюхал мотоциклы и умчался.

За то время, что он искал пропавших, Лешка утащил корзину яблок к мотоциклу и привязал ее к небольшому багажнику, который он предусмотрительно прикрутил перед поездкой. Мы закрыли дом и стали ждать втроем на лавочке возле крыльца, грызя яблоки. Мальборо курил, Лешка обнял меня за плечо.

Еще через полчаса послышался лай. В переулке показались Алька и пацаны. Рядом бежал Гром, победно виляя хвостом.

– Отлично, Гром! – похвалила я пса, когда он приблизился, и потрепала его между ушей. Тот лизнул мне руку и улегся на свое место под яблоней.

– Это тебе, – Берт сунул мне в руки яркую охапку астр и хризантем.

– Откуда? – насторожилась я, переглянувшись с Кентом.

– Ааа, там дело было, – Берт лениво махнул рукой в сторону, откуда они пришли.

– А конкретнее?

– Ну, идем мы значит, – похоже, он только и ждал повода, чтобы рассказать об их приключениях. – Навстречу бабка. Стала орать, что мы не тем, чем надо занимаемся, что она в наши годы спину гнула вовсю. Мы связываться не стали, пошли в обход. А она опять нам попалась. На этот раз мы, по ее словам, огороды чистили.

– Я ей говорю: «Слышь, старая, хватит на нас вопить. Мы ничего плохого не делаем, погулять будто нельзя», – вмешался Сильвестр. – А она опять орать. Да что ж такое-то! Привязалась как банный лист! Потом ушла на автобусную остановку, а мы проследили, куда она за вещами ходила, и залезли к ней. Зато в следующий раз не будет приставать.

– Это что же? Вы грабеж среди бела дня устроили? – усмехнулся Кент недобро.

– Не, какое! Мы ущерба ни на копеечку не сделали. Цветов порвали, палкой дом поколотили. А стекла и прочее в порядке. Даже не тронули. Грядки потоптали немного, яблони потрясли и все, – оправдался Киборг. – Я ей нечаянно только одну доску сломал в лавочке.

– Ты еще забыл сказать, что мы две яблони спилили, – напомнила Монтана очень некстати и забрала у меня цветы.

– А, да, точно, – подтвердил Антон. – А потом Гром прибежал. Чуть штаны мне не порвал, пока тянул. Правда, мы ей еще заяву написали на двери. Мол, если в ментуру заявишь, все сожгем. Или че-то в этом роде. Я не помню, это Сильвестр писал.