Враг из машины. Том II

Электромобиль останавливался каждые два часа, чтобы его пассажиры могли немного размяться, но только сейчас кто-то додумался открыть багажник и посмотреть, как там арестант. Выглядел он не очень: похоже, во время пути его мотало туда-сюда по железному ящику и не раз приложило о стенки.

– Ребята, – скорчив жалобную мину, попросил он, – снимите наручники, а? Я всё равно никуда не денусь. А так хоть смогу ухватиться за что-нибудь и не буду болтаться из угла в угол.

Один из гвардейцев молча расстегнул замок, но, не успел пленник насладиться свободой, как ему снова сковали руки. Только на этот раз спереди.

– Спасибо и на том, – улыбнулся он и с наслаждением почесал щеку. – Слушайте, а где тут можно… эээ… сбросить балласт?

– Только не рядом с машиной! – Гвардеец огляделся: – Иди вон за те кусты. И чтобы сразу назад!

– Разумеется.

На нетвердых ногах, нарочно покачиваясь, Рэйн добрел до кустов и, мгновенно собравшись, проскользнул в самую гущу зарослей. Рывком расстегнул рубашку, приноровившись, сунул под неё руки, ощупал пальцами бок. Поморщился, обнаружив царапину, и усмехнулся: ничего, заживёт. Инн действовала в спешке, но благодаря ей он теперь сможет отправиться туда, куда велит ему сердце.

Когда он вытащил руки, в ладони у него была зажата острая десятипонтовая шпилька.

Сезон Бурь

Глава первая

– Спасибо, – негромко сказала Джаил.

Они c Альном стояли возле штаба и смотрели на звёзды. Давно прозвучал сигнал к отбою, но растревоженная последними событиями Нумера не спала: в казармах горел свет, слышались возбужденные голоса. В другое время О’Рэн устроил бы командирам отрядов хорошую взбучку и быстро навёл порядок. Но не сегодня.

Он повернул голову:

– За что?

– За всё, – Инн чуть помедлила и протянула ему ладонь: – Вряд ли кто-то сделал для нас больше, чем ты. И мне бесконечно жаль, что из-за этого вы все оказались втянуты в крупные неприятности. Если бы я только могла…

– Случилось то, что должно было случиться, – Альн ответил ей крепким пожатием. – Это не ваша вина. А с неприятностями справимся… пока не знаю, как, но вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. Да, с одной стороны, нас бросили на произвол судьбы, а с другой – дали полную свободу действий. Теперь не нужно ждать чьих-то тупых приказов…

– Главное – не тупить самим, – улыбнулась Джаил, не торопясь убирать руку. – И тогда всё будет хорошо.

Командор сдержанно улыбнулся в ответ. Он понимал, через что ей сегодня пришлось пройти, и не хотел портить момент очередными скверными новостями. Пусть она как можно позже узнает о том, что ничего хорошего в ближайшем будущем ждать не стоит.

Заметив приближающуюся со стороны медблока знакомую фигуру, Инн нехотя разомкнула пожатие и отступила на шаг.

– Это невыносимо! – пожаловалась Сиенна. – Я сделала ей холодный компресс, дала обезболивающие, а она проглотила их целую горсть, заявила, что хочет побыть одна, и сбежала. Боюсь даже представить, куда её понесло.

– Значит, ей лучше, – у Инн отлегло от сердца. – Через день-другой Мэл полностью восстановится…

– Нет. Не восстановится, – раздельно произнесла атари и в упор посмотрела на обоих. – Продолжительное воздействие ультрафиолета вызвало помутнение роговицы и, как следствие, потерю остроты зрения. Так что, если вы рассчитывали взять с собой в Сетту снайпера, я вас разочарую: Мэллори при всем желании не сумеет попасть в цель. Со временем её зоркость придет в норму – через декаду, может быть, две… но времени у нас, сами понимаете, нет.

– Она знает? – помрачнел Альн.

– Думаю, да.

Инн молча кусала губы.

– И еще, – Сиенна полезла в карман и вытащила горсть пластиковых обломков. – К утру ей понадобятся очки. Без них в светлое время суток она не сможет покинуть медблок. Я попыталась найти детали на замену, но…

– Не беспокойся. – Командор забрал у неё сломанную оправу и выпавшие зеркальные линзы. – Я всё сделаю сам. Доброй ночи.

Он ушел, и бывшие подруги остались вдвоём. Под пристальным взглядом атари Джаил внезапно почувствовала себя уязвимой. Навалилась усталость, подкралось гнетущее чувство вины. Захотелось спрятать лицо на вполне конкретной груди и расплакаться.

– Не нагнетай, – с нажимом проговорила Инн и отвернулась.

– Я ничего не делала, – Сиенна пожала плечами. – Одного раза было достаточно, чтобы больше никогда не повторять ошибку. Но я ощущаю то, что ты чувствуешь. Если хочешь, можем…

– Нет, – оборвала Джаил, – не можем. Это ни к чему, я справлюсь сама. Позаботься лучше о Мэллори.

Она направилась в казарму, не оглядываясь, хотя укоризненный взгляд прожигал ей спину. Приняла душ, заплела волосы в косу – расставшись со шпилькой, пришлось изменить прическу – и тенью прошмыгнула к своей койке. Нижняя постель, как и ожидалось, была пуста, и Инн совершенно без сил опустилась на неё, сдвинулась в угол, закрыла лицо руками. В голове хаотично метались обрывки дневных событий, отголоски новостей, беспокойные мысли о Мэл и тревожные – о Рэйнире, и на фоне всего этого измученный мозг из последних сил пытался придумать хоть какой-нибудь план действий. «Пожалуйста, хватит! – взмолилась она. – Только не сейчас! Можно я подумаю об этом завтра?!»

Неподалеку раздался шорох, и Джаил подняла голову. В проходе между койками стояли её теперь уже бывшие одногруппники. Витор протиснулся ближе, сел рядом и положил перед девушкой щит и меч.

– Обыска не было, – сообщил он, – но командир гвардейцев спрашивал про оружие. Мы сказали, что понятия не имеем, где оно.

Инн благодарно сжала его руку.

– Мы всё обдумали и пришли к единому мнению, – переглянувшись с ребятами, заговорил Йорен. – В других отрядах всерьёз обсуждают возможность покинуть базу… перевестись или просто уехать, не важно. Крейден молчит, но, что бы он ни сказал, мы не изменим решение: группа останется здесь и будет выполнять приказы командора О’Рэна. Можете рассчитывать на нас, офицер Джаил, – юноша смущенно улыбнулся. – Я был уверен, что однажды это звание заслуженно к вам вернётся.

Инн вздохнула, стараясь не вспоминать, при каких унизительных обстоятельствах это произошло. И тогда молодой прим тихонько добавил:

– Не скажу за других, но, когда он заставил вас подчиниться, мы все, не сговариваясь, закрыли глаза.

В мастерской в этот час уже никого не было.

Командор не стал зажигать верхний свет: включил две рабочие лампы и под ними разложил на столе то, что осталось от зеркальных очков. Линзы уцелели и даже не покрылись царапинами, а вот изящная оправа оказалась излишне хрупкой: треснула и раскололась на несколько частей. Какое-то время Альн беспомощно разглядывал обломки, не понимая, что с ними делать. С техникой проще: разобранный гвардейцами передатчик он собрал примерно за десять крон. Хорошо, что устройство сочли неисправным – точнее, не сумели включить декодер! – и решили оставить здесь: отсутствие связи с Прайтори стало бы первым шагом к провалу. Нужно завтра же отправить сообщение в Эмер… вот только какое? С просьбой о помощи? С призывом поторопиться? Как объяснить всю тяжесть положения, в котором оказалась Нумера, короткими фразами по пятьдесят знаков?

О’Рэн устало потёр лоб. Завтра утром он вызовет офицеров и вместе с ними обсудит дальнейшие действия. А сейчас нужно просто починить очки – для той, что превратила его жизнь и карьеру в груду бесполезных обломков.

Кстати, не пора ли начать собирать по частям и себя самого?

Хватит уже лелеять мечты беззаветно влюбленного юноши, коим он был много лет назад. Пришло время избавиться от увлечений прошлого, больше похожих на пагубную зависимость, чтобы однажды в его сердце зародилось и выросло новое чувство. Такое же сильное, неистребимое, но не мучительное, а, напротив, взаимное, приносящее радость.

Такое, как у Джаил и капрала Адара.

Альн повертел в руках расколотый ободок. Настоящая любовь способна сплести воедино отдельные жизни и разные судьбы. А двум пластиковым деталям… им хватит направленного воздействия ксинергии.

Он придвинул ближе увеличительное стекло, соединил обломки, закрепил их в держателе и, создав между большим и указательным пальцами тонкую нить потока, стал осторожно нагревать трещину. Пластик долго сопротивлялся. Потом закипел. Пайка вышла грубой, но прочной, и, дождавшись, когда всё застынет, Альн сгладил неровности кончиком ножа.

«Это последнее, что я делаю для тебя, белокурая бестия. Мой прощальный подарок, который ты заслужила, но, как и прежде, наверняка не оценишь».

Часа через полтора, отполировав до блеска спаянную оправу, командор аккуратно вставил в неё линзы и положил очки в коробку. Борясь с желанием заснуть прямо за столом, вышел из мастерской и увидел, что небо на востоке становится розовым. В казарму О’Рэн заходить не стал. Вызвал дежурного, отдал ему коробку и попросил:

– Передайте офицеру Мэллори.

…Она хорошо помнила это место.