Рядом с вами

Знакомство состоялось, и с легкой руки старой сплетницы дело скоро подошло к венчанию. Новоиспеченный глава семьи все материальные мелочи великодушно поручил своей второй половине:

– У женщин это все лучше получается. А у меня, как говорится, «мелких нет», а когда крупные появятся, все будет в твоем полном распоряжении.

Магда уверенно строила бытовые планы, а Шекспир поддакивал.

– Хорошо бы ремонтик сделать, – говорила новобрачная.

– А как же, – вторил ее муж. – Как деньги на обои наскребем, так сразу.

– Хлам я весь выкину.

– Тебе виднее, пусенька.

– Надо бы цветы посадить…

– Да хоть целую клумбу. Где-то у меня тут консервные банки валялись. Зачем добру пропадать.

Так, в любви и согласии, зажили двое верующих, на деле подтверждая, что семья – малая церковь.

Магда сделала генеральную уборку, посадила росточки по банкам, заплатила долги за свет. Шекспир, возлежа на чистой постели, смотрел допотопный телевизор и думал: «Хорошая вещь – женитьба. Богоугодное дело». И, оторвавшись от своих ласкающих душу думок, подал голос:

– Что там у нас покушать?

У Магды уже жареная картошка была наготове.

Словом, не жизнь, а малиновое варенье наступило для Шекспира. Магда хоть и была не ахти какой хозяйкой, но со стороны мужа неизменно встречала слова благодарности за любой недосоленный суп и полную свободу действий на малюсенькой площади.

Что еще нужно простым людям для счастья?

Через два месяца Магда сообщила супругу:

– Скоро нас будет трое.

Будущий отец был в восторге.

– Явное Божье благословение нам, – изрек он, не меняя горизонтального положения.

Магда плавно перевела разговор на то, что молодой семье многое надо. Шекспир охотно согласился, но напомнил супруге о страждущих и обремененных всего мира:

– За все надо Богу спасибо сказать. В Сомали люди хуже нашего живут.

Магда же впервые проявила несогласие с богоданным мужем:

– Что мне Сомали? Под лежачий камень вода не течет. Надо шевелиться, что-то делать.

– А что делать? – вздохнул ее супруг. – Всё от Бога. И работа тоже. Может, к лету меня на малярку позовут.

– К лету у нас ребенок родится.

– Вот и прекрасно.

Такой вот случился неприятный разговор на безоблачном небосклоне семейной идиллии. Шекспир это все на беременность списал. Слыхал от знающих людей, что у женщин в этот период характер портится. Решил, что надо терпеть и отвечать на всё любовью, как апостолы заповедали.

Но через неделю снова инцидент вышел. Поймал Шекспира на улице сосед Тазо по кличке Лар. Его так прозвали, потому что он ко всем пристает с одним и тем же: «Одолжи лар до завтра». «Завтра» у него – понятие растяжимое, теряется в необозримом будущем.

Так вот, зацапал он Шекспира и говорит:

– Ты теперь женатый человек. Дай десять лар. Очень нужно.

Шекспир бегом к жене с аналогичным текстом:

– Дай десять лар. Срочно нужно.

– У меня только пять, – отозвалась Магда.

– Давай что есть! – И Шекспира тут же на улицу как ветром сдуло.

Вечером за чаепитием Магда устроила супругу настоящий допрос:

– Куда ты дел мои пять лар?

Шекспир честно рассказал, как было дело. И каково же было его удивление, когда он натолкнулся на полное непонимание лозунга «Спешите делать добро».

– Этого еще не хватало, чтоб здешние босяки у меня деньги списывали!

– Послушай, – пытался до нее достучаться Шекспир, – в житии Иоанна Кронштадтского есть такой момент. Раз пришла к нему женщина: «Я, говорит, всю жизнь деньги собирала, хочу церкви пожертвовать. Вот три тысячи». Следом подошел к нему растратчик и говорит со слезами: «Батюшка, я пропил казенные деньги. Завтра меня будут судить». Иоанн Кронштадтский тут же отдал эти три тысячи просящему.

Рассказчик даже смахнул непрошеную слезу от нарисовавшейся в голове сцены. Потом вернулся к печальной реальности:

– Что же ты хочешь, женщина?! Я поступил, как Иоанн Кронштадтский.

– Что-то я ничего такого в житии не помню, – отрезала супруга. – Сам заработай, потом раздавай.

Шекспиру стало обидно. Не его сегодня день. Затем вспомнил евангельское и враги человеку домашние его (Мф. 10, 32) и слегка приободрился. Надо нести свой крест дальше.

С того дня пошли между супругами непонимания, а подчас и грызня.

Магда всерьез решила трудоустроить мужа, попросив об этом своих шапочных клиентов. И довольно быстро нашла ему несколько мелких работ: где-то окна красить, в другом месте – обои клеить.

День теперь начинался с шума, лишавшего душу благодати:

– Аба, быстро вставай, быстро одевайся! Завтрак на подносе у кровати. Люди ждут!

– Подождут, – бурчал трудящийся. – Что же я теперь – на цырлах бежать должен? Работа – не волк.

К часу дня Шекспир, не приемлющий суеты и спешки, дотаскивал себя до пункта назначения. Клиенты почему-то были не в восторге от его неторопливого стиля работы и жаловались Магде. А она по принципу домино выливала всё недовольство на голову смиреннейшего трудника.

– Так у нас ничего не получится. Я скоро не смогу работать. Мне нужны деньги на роды и еще куча всего.