Бабушки

– Да уж, – буркнула я, – а мы-то с тобой что дарить будем? Все сюрпризы кончились…

– Не переживай, – улыбнулся Олег, – придумаем что-нибудь.

Воскресенье порадовало солнышком в окошко и молчанием телефона. Гости были приглашены на пять часов вечера, поэтому у меня было время привести себя в порядок. После теплой ванны и кружки кофе с молоком, я была совершенно бодра и готова к подвигам.

К одиннадцати часам приехал Олег и увез Димку погулять. Я украсила квартиру, развешала шары и растяжку "С Днем Рождения", сунула курицу в духовку и занялась нарезкой салатов. Дзынькнул дверной звонок. За дверью, вся в цветах и шарах, с огромной коробкой стояла Анна Григорьевна. Я перехватила у нее букет и шарики и впустила в квартиру. В коробке, как всегда, ждало своего часа украшение нашего стола – именинный торт. Мы очень душевно поздоровались, расцеловались. Я решила, что ради блага всей семьи не буду затевать неприятный разговор о том, что устроили бабули. Но Анна Григорьевна добила меня, достав из кармана черную коробочку. Она открыла ее и достала наручные часы. Они выглядели как часы Джеймса Бонда, с выпуклым стеклом, с компасом и фонариком. В общем, мечта мальчишки. Бабушка Аня протянула часы на открытой ладони, как бы хвастаясь.

Терпению моему пришел конец.

– Анна Григорьевна! Что вы такое устраиваете?! – я даже позволила себе слегка повысить голос, хотя этот уровень звука совершенно не соответствовал моему внутреннему состоянию.

Бабушка Аня сначала пыталась сделать недоуменный вид, но, поняв всю тщетность попытки перешла в оборону.

– А что, я не могу сделать подарок единственному внуку?

Бабушка Аня была вполне самостоятельной бабушкой и подарки могла делать по своему усмотрению. Она до сих пор работала, и не кем-нибудь, а поваром-кондитером. Всю свою жизнь бабушка Аня дарила людям сладкую сказку. Торты, созданные руками нашей бабушки, были произведением искусства. За которые, к тому же, платили хорошие деньги.

– То, что вы делаете, это не подарок, а настоящая глупость! Что это за соревнование?

Я перестала кричать, потому что бабушка Аня как-то вдруг поникла и лицо ее скривилось, как у ребенка, который собирается заплакать. Мне стало жаль ее. Все еще держа в руке злополучные часы, она присела на стул. Я подошла сзади, обняла ее за плечи.

– Анна Григорьевна, Дима любит вас, как никого из нас. Неужели вы можете сомневаться в этом? Зачем кому-то что-то доказывать?

Мы не говорили о Марго, все и так было понятно.

– Давайте договоримся, что больше такого не будет, – я чмокнула свекровь в щеку и заглянула ей в лицо. Она прерывисто вздохнула и кивнула.

Мы перенесли торт на стол, я поставила цветы в вазу и привязала гроздь шаров к дверной ручке.

Удивительно, но вечер прошел гладко. Обе бабушки были само радушие и благосклонность. Очевидно. Каждая из них сделала вывод, что победила, и стоит на пьедестале почета самой лучшей бабушки мира. Вечером пришел еще один курьер, принес подарок от Андрея. Это был мини-телескоп. Дима и Олег тут же ушли настраивать технику. А мы втроем мирно беседовали за чашкой чаю и кусочком именинного торта.

День кончился, и мы с сыном остались вдвоем. Он лежал в кровати, укрытый одеялом до подбородка. Я зашла пожелать спокойной ночи своему большому мальчику и увидела, что он чем-то шебуршит под одеялом.

– Что там? – улыбнулась я.

– Мамуль, ругаться не будешь? – сын медлил, и я кивнула. Он вытащил на одеяло те самые часы.

– Бабаня подарила, – со вздохом сказал он, – просила не говорить тебе, боялась, что ты ругаться будешь.

Я вздохнула. Как малые дети, честное слово!

Поцеловав Димку, я выключила ночник и уже собиралась уйти.

– Мам..

– Что, сыночек?

– Мам, тут вот еще…– Димка в темноте протянул что-то. Я взяла в руку что-то круглое, попыталась рассмотреть. Снова включила светильник и увидела большую серебряную монету в пластиковом корпусе.

– Марго принесла, – виновато сказал ребенок.

Я поцеловала ребенка, вернула ему ценность, выключила ночник.

– Спи!

– Мам…

– Ну что еще?

– А все-таки классный в этом году у меня день рождения, да?

Да уж, с этим я не могла не согласиться.

На следующий день мы собрали экстренный семейный совет. Я озвучила список подарков, который отныне был непреложен. В списке значились предметы, которые будут гипотетически интересны ребенку на ближайшие пять лет в порядке взросления. И цена, превышать которую было категорически запрещено. Бабушки хотели возмутиться, но за спиной у меня, как скала, возвышался Олег, а на столе стоял ноутбук, на мониторе которого маячил Андрей. Я была защищена со всех сторон. Бабушки признали свою неправоту и согласились.

Прошло два года. Подарков не стало меньше, но мне было спокойно. Через несколько дней праздник, не пора ли пробежаться по магазинам?

Глава 3. Прошлое где-то рядом…

– Мм, вкуснятина! – Ольга откусила очередной кусок и с наслаждением начала его жевать. Сегодня мы решили перекусить прямо в офисе. А все потому, что я принесла кучу еды, оставшейся от именинного стола.

Слоеный пирог, которым так восхищалась моя начальница, был шедевром выпечки от нашей бабушки Ани. В этот раз она превзошла саму себя. Мне приятно было слышать, как хвалят мою свекровь. Хотя, слов можно было и не говорить, вся гамма эмоций была написана на лице поедательницы пирогов.

– Эх, повезло же тебе! – Ольга вытерла пальцы салфеткой, отпила большой глоток чаю из кружки с логотипом нашей фирмы и оглядела стол, заставленный судками и тарелочками, в поисках еще чего-нибудь вкусного.

– От мужа избавилась, а такую ценную свекровь себе оставила, – она засмеялась и потянулась за коробочкой с салатом.

– Оль, ну что ты такое говоришь? – я с укором глянула на нее, хотя мне тоже стало смешно. – Во-первых не избавилась, а во-вторых, еще неизвестно, кто кого себе оставил.

Да уж, иногда я мысленно возвращалась в те времена, когда мы с Андреем были вместе, и все думала, что же мы сделали не так. Наши отношения развивались стремительно. Он был красив, обаятелен, интеллигентен, и я влюбилась. Учились мы в одном университете, но на разных факультетах и в разных корпусах. Удивительно, что мы вообще встретились. Но это случилось однажды зимой, когда я задержалась в библиотеке, а его занесло туда в поисках какой-то книги на английском языке. Он совершенно не ориентировался в стеллажах, и тут же попросил помощи у первого попавшегося человека – меня. Разве я могла отказать? Кстати, книгу мы так и не нашли. А через два дня он пришел ко мне в общежитие, красный от смущения и с цветами.

Окончив первый курс, я уехала домой на летние каникулы, но два с половиной месяца тепла и безделья мне были немилы, потому что рядом не было Андрея. Мы перезванивались так часто, насколько это было возможно, пытаясь мысленно преодолеть пространство и заполнить пустоту одиночества. В сентябре он встречал меня на перроне с огромным букетом и кольцом.

Вот так все и случилось… В ноябре мы отгуляли шикарную, по тем временам свадьбу, и я поселилась в квартире мужа.

Именно тогда я узнала Анну Григорьевну во всей красе. До этого она казалась просто милой приветливой женщиной, и я с удовольствием ходила к ней в гости. Нет, я и сейчас считаю, что моя свекровь – замечательный человек. Но жить с ней рядом – это испытание.

Тогда, тринадцать лет назад, она приняла меня так, будто всегда знала. Это было здорово и приятно, тем более что мне, иногородней, уже посчастливилось услышать в свой адрес старое как мир "понаехали тут".

Квартира свекрови выглядела как сказочный домик-теремок. Каждый предмет, даже самая маленькая вещица – все лежало на своем месте. Стены и мебель украшали разнообразные вышитые картины, на полу лежали восхитительные тканые дорожки. Вся эта красота настолько меня ошарашила, что невозможно было подобрать слов восхищения. А хозяйка была само радушие, окружила меня теплом и уютом, и я растаяла.

Тот факт, что меня приняли как родную, означал еще и то, что я попала в полное анныгригорьевнино распоряжение. Я как-то сразу не поняла, что теперь я в ее власти, но начала кое-что осознавать, когда она стала тихонько заходить по утрам в спальню, вынимать из шкафа и раскладывать на стуле одежду, в которой, по ее мнению, я должна была сегодня идти в институт. Например, почему Андрей такой несамостоятельный.

Свекровь хотела и любила заботиться. Личная жизнь ее не сложилась, чему я очень удивлялась. Мне казалось, что мама Андрея – мечта любого мужчины. Но отец моего мужа не оценил ее по достоинству. Или, наоборот, оценил, как мне думалось позднее. В общем, он испарился из их жизни, когда Андрей еще был в пеленках и не запомнил своего батюшку. С того времени Анна Григорьевна полностью посвятила себя сыну.

Мне было ее немного жалко, поэтому я стойко переносила повышенную опеку. Но любому терпению приходит конец.

Вопреки настойчивой просьбе она стирала и гладила моё белье. С двух сторон. "Трусишки обязательно надо гладить!" – приговаривала она, аккуратно раскладывая на полки предметы моего гардероба. Пока я была в институте, она наводила порядок в комнате, расставляла книги по цвету и толщине, складывала ручки и карандаши в стакан, ручки всегда стержнем вниз, чтобы писали, карандаши грифелем вверх, чтобы не ломались. По вечерам, когда наконец-то мы с мужем встречались в нашей комнате и не могли оторваться друг от друга, Анна Григорьевна, тихо, но настойчиво приглашала нас ужинать. Отговорки вроде "мы потом" или "мы не голодные" не принимались. От двери она не уходила до тех пор, пока мы не выходили.