Игра. Реванш

– Не понимаю, какой приказ, у меня работа.

– Вот-вот должен приехать какой-то начальник из ФСБ, он хочет задать тебе пару вопросов.

– Хорошо, – деревянным языком пробубнила Анжелика, провожая бессмысленным взглядом начальницу до двери.

«Что. Почему. Неужели. Конец!» – Лика без сил упала на стул, опуская голову. Руки плетьми безвольно повисли вдоль тела.

«Делайте Ваши ставки. Ставки сделаны. Ставок больше нет»!

Последующие два часа молодая женщина провела как в тумане, тупо глядя в одну точку. Встреча с помощником Белова окончательно деморализовало Рязанцеву. «Он расколет меня как орех, а потом адская машина, именуемая системой правосудия, раздавит, словно перезревшую сливу. В чём Зима так просчитался, где они все допустили ошибку?»

Анжелика понимала, даже если у них всё получится и Смолина вывезут из «Дельфина», её собственные липовые документы и карнавальный маскарад без особого труда выведут её на чистую воду, но что она будет делать, когда её начнут прессовать чекисты, она не знала. Игры в отчаянную девчонку остались за чертой прошлого, впереди маячила суровая правда, и она была такова, что отсюда Анжелики обратной дороги на волю нет.

Рязанцева тщетно старалась выровнять дыхание, мелькали какие-то эпизоды из прошлого, в голове проносились обрывочные воспоминания: вот она идёт в первый класс с огромным букетом гладиолусов, вот отец учит её плавать на речке, а всего лишь год назад она с подругами отдыхает на Кипре…

Обхватив голову руками, Анжелика раскачивалась из стороны в сторону сродни маятнику, нервно сводя и разводя колени.

«Бежать. Бежать, немедля!» – решила она, с тоской глядя сквозь решётку в давно не мытое, загаженное птицами окно.

* * *

– Что, док, урка копыта отбросил?

– Да, думаю, к счастью для него, – с кислой миной на лице констатировал врач, рассматривая белое, словно домотканое полотно, лицо Алексея Смолина.

– В его случае смерть лучший подарок, – равнодушно усмехнулся охранник.

– Кому охота загибаться на пожизненном.

– А я Вам говорил, что не доживёт до утра, – передёрнул плечами врач.

– Списываем на хер.

–Забирайте, мне он в палате не нужен.

– Тогда подготовьте заключение.

– Вы его кремировать повезёте?

– Да, родственников-то у него всё равно нет.

– Ну да…

Конвойные швырнули тело Смолина на каталки, и даже, не удосужившись накрыть простынёй, демонстративно повезли по коридору. Запущенный механизм работал, как часы: за несколько тысяч евро все те, кого сумел подкупить Зима, действовали чётко и слаженно, понимая, что им всё сойдёт с рук, ибо за всю историю существования «Чёрного Дельфина» ни одному заключённому так и не удалось покинуть его стен живым.

Так, без особых трудов, совершался самый дерзкий побег за всю историю российских тюрем, ибо недаром говорят, чем сложнее на первый взгляд кажется задача, тем легче на поверку получается её исполнение.

Беспрепятственно проведя тело по всем инстанциям, его, вместе с сопутствующими документами, вывезли с территории самой закрытой в России тюрьмы «Чёрный Дельфин», а полковник Белов, сам того не ведая, своим негласным приказом «списать заключённого в тираж» сыграл на руку своему злейшему врагу, облегчив дьявольский план по организации его побега…

** *

Майор Денисов без стука пошёл в кабинет директора тюрьмы «Чёрный Дельфин» с неудобоваримой фамилией и такими же труднопроизносимыми именем с отчеством: Селивемирдинов Сигизмунд Этельбертович.

«Угораздило же родиться под такой фамилией…» – усмехнулся Николай, отвечая на крепкое мужское рукопожатие. «Хозяин» тюрьмы, получивший от Зимы взятку в размере миллиона евро, закрыл глаза на инъекцию с транспортировкой тела, и теперь вполне себе достоверно играл свою роль, якобы удивляясь внезапному визиту представителя органов госбезопасности.

– С приездом, товарищ майор.

– Вас что, не предупреждали? – подозрительно осведомился Денисов, бросая на спинку дивана осеннее пальто.

– Я в курсе Вашего приезда, просто удивлён таким вниманием со стороны ФСБ.

– Итак, приступим.

– Николай, простите, не знаю Вашего отчества?

– Можно просто Николай. Смолин в одиночке?

– Уже нет.

– Как это «уже нет»? – нехорошим голосом переспросил Денисов, прищуривая свои холодные акульи глаза.

– Да так нет, сами же приказали «списать» его в тираж.

– Он что – умер?

– Откинулся два часа назад.

– Хм… так быстро… Где тело?

– Как где? «Труповозка» увезла.

– Куда? – Денисов вперил в Селивемирдинова тяжёлый испытующий взгляд.

– Куда-куда, в морг, у меня тюрьма, а не крематорий, – рассмеялся Селивемирдинов.

– Так быстро транспортировали тело? – интонации Денисова лязгнули металлом, но на «хозяина» тюрьмы начальственный тон эфэсбэшника не возымел нужного действия.

– Заключение о смерти? Покажите мне личное дело осужденного! – Денисов властно протянул руку, на что Селивемирдинов лишь сухо и официально кивнул. -

– Личное дело сейчас принесут, да Вы присаживаетесь.

– Нет времени. Где Васнецова? Надеюсь, не умерла? – съехидничал Денисов.

– Васнецова дожидается Вас, пригласить?

– Да, – Николай Денисов уселся на стул, закидывая ногу на ногу. То что «приговорённый к смерти» Смолин не доживёт до вечера, было ясно и без слов, но не слишком ли гнали коней с транспортировкой в крематорий его тела, хотя, и это было вполне достоверно – тюрьма не камера хранения умерших тел осуждённых.

«Не стоит торопить события!» – решил он, барабаня пальцами по коленке.