Игра. Реванш

– Мать…

– Вас же воспитывал отец?

– Мама умерла, когда я пошла в первый класс…

– Вы путаетесь в показаниях!

– Ничего я не…

– Мне надо снять с Вас отпечатки пальцев.

– Для чего? В чём меня подозревают?

– Вопросы здесь задаю я.

– Раздевайтесь.

– Что?

– РАЗДЕВАЙТЕСЬ.

– Не понимаю, как раздеваться?

– ДОГОЛА!

– Да отвалите Вы от меня, майор, я буду жаловаться! – высоким фальцетом взвизгнула Рязанцева, обороняясь руками от наступающего на неё майора.

Резким движением      Денисов разодрал на Анжелике халат, и треск рвущейся материи заставил Рязанцеву позеленеть от страха. Под халатом в белье скрывались утолщители, делающие её фигуру мужеподобной и кряжистой.

– Что Вы себе позволяете? – Рязанцева медленно попятилась к окну, натыкаясь спиной на стул.

– Ну что, голубушка, успела сделать Смолину укол?

– Нет… – слёзы градом полились по щекам девушки. В глазах потемнело, и чтобы не упасть, она ухватилась за спинку стула. – Я Вас не понимаю… Какой укол… какому Смолину…

– Плохи твои дела, Рязанцева, плохи! Подделка документов, пособничество в организации побега особо опасному осуждённому, и это только на территории Российской Федерации, не считая того, что ты успела натворить в Канаде.

– Что.. Вы… такое.. несёте…

– Ну, а дальше суд, приговор, тюрьма, оно тебе надо?

– Я…

– А я тебе предлагаю реальную помощь, – Денисов многообещающе улыбнулся, – Ты мне сдаёшь конспиративную квартиру, на которой скрывается Круглов с сыном Смолина, рассказываешь, куда повезут потом Алексея, а также кто конкретно стоит за всей организацией побега…

– Да Вы с ума сошли, – Рязанцева истерично всхлипнула и заплакала, размазывая по щекам слёзы.

«Ставки сделаны, ставок больше нет»…

Сейчас это, знающий своё дело, чекист спрессует её, и отправится она вместо призрачной Кубы в следственный изолятор. А дальше долгие месяцы следствия, полные надежд свидания с адвокатом, изнуряющие допросы, а в конечном итоге строгий, но справедливый суд, приговор, последующая апелляция, отклонение, этап, и привет места не столь отдалённые, где глоток свежего воздуха за счастье, а весточка с воли, словно манна небесная. Но даже если она обречена, возможно, Алексея удастся спасти, а там или он или Зима найдут возможность вытащить её, ибо такой человек, как Алексей Владимирович Смолин. Никогда не бросает преданных ему людей в беде.

Поняв, что отпираться бессмысленно, Рязанцева попыталась спасти ситуацию.

– Прекратите на меня давить! – гневно вскричала она.

– Я сто тысяч раз повторяю, я не знаю никакого Смолина. Какая конспиративная квартира, какой Круглов? Да, у меня проблемы с полицией, да я подделала себе документы, но я не знаю никакого Смолина!

– Прекрати вешать мне лапшу на уши! Ты не просто так оказалась в «Чёрном Дельфине»! Что ты делала в Канаде? Для чего ты подделала документы? Признавайся, сука, иначе весь дух из тебя вышибу, ты успела сделать Смолину укол, или он сам сдох? Мне терять нечего, на тебе и так столько всего висит, что по гроб жизни не отмажешься!

Денисов наотмашь ударил Рязанцеву по лицу. Голова девушки мотнулась на бок, а на губе выступила кровь. Селивемирдинов с конвойным равнодушно наблюдали за допросом, не выказывая никакого интереса к происходящему.

– Что вы себе позволяете? – давясь слезами, прохрипела Анжелика. – Вы с ума сошли, я буду…

– Заткнись, и слушай! Нет свидетелей – нет дела. Никто тебя не бил, – майор многообещающе хрустнул суставами пальцев.

– А это что было? – Лика в ярости брызнула слюной, попадая на воротник рубашки Денисова. – Вы ударили меня!

– Нет.

– Как нет?

– Даже и не начинал! Ну, так что, сдашь мне Смолина?

Рязанцева в ужасе смотрела, как он снимает пиджак, кладёт на стол наручные часы, неторопливо, словно в замедленном кино, закатывает рукава рубашки.

– Вы… что… себе… позволяете… – она хотела было вскочить со стула, но Денисов успел поставить ногу, оставил её сидеть на месте.

– Успела сделать укол, сука?

Он пнул ботинком под сидение и Анжелика, упав на пол, стала отползать к окну, бешено мотая головой в разные стороны.

– Успела, тварь? Да, успела сделать ему укол?

– Какой укол? Это фантастика…

– Я из тебя весь дух вышибу сейчас, фантастика… – Денисов ещё раз изо всех сил звезданул Рязанцеву кулаком в лицо. Лика закричала, закрывая лицо руками.

«Знаешь, твою мать, как оно бывает? Ты думаешь так, а выходит, сука, совсем раз-эдак! Ника расплатилась жизнью за свою любовь к нему, но готова ли жертвовать ты своей ради незнакомого мужика?» – совсем не кстати выплыли из подсознания пророческие слова Виталия.

– Не знаю я Смолина и Круглова… – пискнула Разанцева. Левый глаз противно дёргался в нервном тике. Денисов удовлетворительно прищурился, наслаждаясь беспомощностью Рязанцевой.

– Врёшь, тварь, ты была в зале суда! – майор снова ударил её.

Лика зарыдала так громко, что Селивемирдинову пришлось закрыть дверь, чтобы в коридоре не раздавались её громкие выкрики.

– Смолина я видела в последний раз в больнице… Я не успела сделать укол, он умер, да, он умер… сам умер, – Рязанцеву трясло, словно в лихорадке. По лицу расползлись красные пятна, которые проступали даже сквозь плотный слой грима.

– Круглов… я не видела никогда Круглова… Слышала, что его заказали, какие-то серьёзные криминальные авторитеты, когда узнали о его побеге. Это мне друг Алексея рассказал… Они и организовали взрыв, а заодно и Пашку похитили, сына Смолина, а потом убили…