Хеллоуин для генерала

– Ага, – согласился Савин, – а потом сразу назад. Он тут не первый в очереди. И вообще, без очереди пролез…

Аглая, хихикнув, словно девчонка, торопливо потопала кормить кота, думая про себя, что, пожалуй, Савин – первый мужик, нашедший подход к ее коту. Толстопуз терпеть не мог сюсюканье и попытки подружиться. Ненавидел взятки и тайные пихания ногами.

Зато спокойное заявление своих прав воспринял нормально. Вот и пойми этих жывотных.

Покормив кота, Аглая забралась обратно в кровать и сунула Савину свои ступни на колени.

Генерал совершенно спокойно подхватил их и начал разминать умелыми движениями.

– О-о-о-о… – застонала Аглая, – ты помнишь… О-о-о-о…

– Конечно, – усмехнулся он, – сколько я тебе их наминал после твоих танцев идиотских… Почему ты, кстати, не в Мариинке?

– Не срослось, – Аглая улеглась на спину, нежась от опытных сильных пальцев, – просто не срослось… Вышла замуж, уехала в Таджикистан…

– Почему туда?

– Муж был военный. Не спрашивали нас, куда.

– И где муж?

Пальцы скользили ласково и сильно, воскрешая в памяти те моменты, когда они вот так, вдвоем сидели, и Толик мягко гладил ее натруженные ступни, снимая усталость и боль. А потом этот сладкий массаж перетекал в нежность и страсть… Ох…

– Муж… Объелся груш-ш-ш-ш… Ох, еще…

– Развелась? А дети?

– Слушай, Савин, ну хватит уже! – Аглая высвободила одну ногу и мягко пнула генерала пяткой в живот, – ты у нас разведчик или где? Сделай запрос, выясни. Не хочу я про это!

– Хорошо… Давай про того, кто сливал информацию по переводчикам… Кто это?

– Так, Савин, ты сейчас уйдешь отсюда.

– Агаш, – неожиданно пальцы перестали быть ласковыми, ухватили жестко и грубо, Аглая открыла глаза и замерла от серьезного злого взгляда Савина, – давай ты не будешь сейчас юлить? У меня проблемы из-за этого. Мне нужны результаты, а самое главное, мне нужны доказательства. Я не могу прийти к начальству и начать рапорт со слов: «Одна ведьма сказала…»

– Савин, – Аглая опасно сузила глаза, улыбнулась, вернее, хотела улыбнуться, а получился оскал, – поверь мне, никто с тебя ничего не спросит. Пока я здесь работаю, никто посторонний сюда больше не зайдет. А ты лучше вокруг себя глянь.

– Агаша…

– Тоша… – с удовольствием отомстила генералу Аглая, зная, как он не любит этот вариант своего имени, – еще раз такое себе позволишь… Сам сюда дорогу забудешь.

– Вот уж тут перебьешься, – зарычал Савин, дергая Аглаю к себе под бок и наваливаясь на нее всем телом, – я теперь тебя не оставлю. И не забуду.

Он поцеловал ее улыбающиеся губы и закончил фразу серьёзно и жестко:

– Я и не забывал. А ты?

– И я, Савин, – прошептала Аглая, – дурак ты. Зачем ушел тогда? Зачем оставил? Столько лет, Савин, столько лет…

– Наверстаем, – в голосе генерала звучала невыносимо упёртая, свойственная всем властным му… жчинам нота, которой почему-то хотелось подчиняться. Очень хотелось.

И Аглая запросто подчинилась бы. Если б была просто женщиной.

Но она была не просто женщиной. Она была потомственной ведьмой, когда-то, по глупости, раскрывшей дневник бабушки не там, где надо, и, практически, сделавшей то, чего делать нельзя. А за намерение наказание тоже жестокое. Не настолько, как за исполненное, но обратка Аглае прилетела хорошая.

А все потому, что не удосужилась прочитать предостережение, написанное на полях карандашом.

Лишь много позже, сидя в жарком Душанбе и ожидая нелюбимого мужа со службы, она еще раз перелистала записи и наткнулась на то, что должна была бы прочитать сразу…

Ведьме, посмевшей влюбиться и посмевшей делать на любимого приворот, потом двадцать лет искупать свою вину.

«Нельзя неволить того, кого любишь, глупая ты ведьма!» – вот что надо было написать бабушке в своем дневнике! И не на полях, а крупно, очень крупно!

Но, что сделано, то сделано.

В конце концов, у ее любимого все сложилось, как надо.

И дальше сложится.

Особенно, если ее, Аглаи не будет рядом.

Потому что двадцать лет искупления еще не прошли.

Аглая целовала своего генерала и ощущала, как горчат его губы.

К скорой разлуке.

И будет ли за ней встреча? Только если Савин разгонит всех своих чертей…

И не забудет ее, Аглаю.

13

Савин уходил домой со спокойной душой.

В конце концов, несмотря на то, что ведьмочка так и не раскололась по поводу твари, слившей информацию по студентам, больше и в самом деле никаких сливов не было, вот уже несколько месяцев. Есть вариант, что Аглая решила вопрос по своим каналам.

Савин, упертый атеист, не верил в подобную чертовщину, но вынужден был признать, что что-то в этом есть…

Откуда она узнала про то, что в институте были его люди?

Каким образом дурила им головы настолько, что потом даже медицинское освидетельствование показывало, что человек явно не в себе?

Как вообще так много про него узнала?

А он про нее – ничего?

Но все эти вопросы были решаемыми, а, значит, временными.