Знакомство с родителями

Рядом на соседней лавке кряхтит Мартин. Шон косится на него, усмехается, морщась от боли в разбитых губах. Правильно, кряхти, придурок. Так тебе и надо, скоту.

Мартин садится на лавке, смотрит на подошедшего к клетке мужчину.

Ну, как смотрит… Не особо смотрит, конечно. Потому что, в отличие от Шона, у него подбиты оба глаза, и глядеть больновато. Но сам виноват, нехер подставляться.

– Уокер, значит…

Точно, по его душу…

А чего же не за Мартином, а?

Но, в принципе, правильно, Шон-то пришлый.

Непонятно, почему его противника вообще посадили.

Хотя нет, это тоже понятно. Кого-то же надо. Остальные-то разбежались, трусы.

Как скопом на одного налетать, так они борзые щенята. А как отвечать, так мы все не при делах…

– Дядя Том… – о, голос подал. Виноватится. Утырок.

– С тобой, придурком, я потом поговорю, отдельно. Сначала с Уокером. Вставай.

Шон садится на лавке. Глядит на мужика в шерифской форме.

Бл***…

Ну че, привет, будущий родственничек…

Веселая встреча, правильная…

– Шериф МакКорни, – коротко представляется мужик.

– Привет, шериф.

Голос после ночи на тюремных нарах хрипит и ломается. Пить хочется зверски, но Шон просить не собирается. Перетопчется.

– Давай, Уокер, на выход.

– А я? – опять подает голос Мартин.

– А ты, МакКорни, посидишь до приезда твоей матери.

– Дядя Том… Ну зачем маме позвонили?…

Шериф, больше не глядя на расстроенного родственника, коротко кивает Шону на выход и потом по направлению к своему кабинету.

– Шон, милый, – его маленькая девочка вскакивает с диванчика и рвется к нему обнимать.

Шон подхватывает тонкое тело, чувствуя себя распоследним придурком. Устроил девочке веселую ночку, молодец, бл*.

Но вот ничего не мог с собой поделать.

Как увидел лапу придурка Мартина на хрупком плечике его малышки, так и отключил голову. И даже сейчас с трудом помнит происходящее.

Шум, визг, звон посуды, крики, Дебби пытается виснуть на шее, причем, сначала у придурка, и за это Шон дополнительно помечает плацдарм, а потом и на нем. Что-то кричит, но слова не долетают.

Придурок высокий, юркий. Пару раз удается уйти от удара, но потом Шон его все же достает.

И тут же замечает пополнение. Из-за стойки прыгают в зал сразу двое крепких ребят. Ух ты, смертнички!

Шон рычит радостно, отодвигает за спину мельтешащую под ногами Деб и бросается вперед.

Короче говоря, все очень весело и задорно.

Потом приезжает полиция.

Шона и его противника забирают в участок. Плачущую Деб сурово просят идти домой и дожидаться отца, который приедет и даст ей по жопе, чтоб не стравливала самцов друг с другом.

Шон рычит, рвется и вообще буянит. Его соперник тоже не отстает.

В целом, все выглядит, как переполох в курятнике, когда туда лисица забирается. А он, Шон в роли пса-защитника.

И только уже в участке, успокоившийся и немного пришедший в себя Шон узнает грустную новость: его соперник, оказывается, и не соперник вовсе, а брат Дебби. Троюродный по материнской линии. Седьмая вода на киселе, короче. Но не для ирландцев. А его группа поддержки – это уже его родня. И, опять же, родня Деб.

И очень он, Шон Уокер, душевно вливается в ряды новых родственников.

С фейерверками и шампанским.

Молодец.

– Дебби, подожди нас здесь, – командует шериф, но его дочь упрямо хмурит брови.

– Нет, я с вами!

– Дебора!

– Папа!

– Шериф! – вклинивается Шон, решив, что терять ему уже нечего, за закрытыми дверями кабинета явно ему ничего хорошего не скажут, поэтому лучше не оттягивать неизбежное, – я хочу жениться на вашей дочери!

В участке наступает гробовая тишина. И только из клетки орет воодушевленный Мартин, сразу просекший, как отвлечь внимание своей мамаши от себя любимого:

– Молоток, Уокер! Это по-нашему!

Шериф МакКорни наливается краснотой так, что, кажется, его удар сейчас хватит, Деб поспешно кладет ему руку на грудь:

– Папа, папа, только спокойно, только спокойно, прошу тебя, папа…