Фатальная ошибка опера Федотова

Когда выяснилось, что моя сестренка Алька, которая реально умница-красавица-отличница и инстадевочка, все же повелась на такого придурка, у меня реально башню снесло.

Я даже разговаривать с Немым не собирался, когда узнал.

Встретил и сразу ударил.

А потом еще раз. И еще. Короче, от души прямо насовал ему. И не сразу понял, что он толком и не защищается, покорно позволяя себя мутузить и только лениво прикрывая жизненно важные органы. Давал мне время выпустить пар, сука хитрая.

И очень, просто очень настырная. И нихрена не боящаяся. Потому что наши наезды, а к делу подключился вскоре и Мишка, мой старший брат, и потом отец даже, вмешательство которого у нас в семье всегда проходило по категории: “крайний вариант, когда надо тупо снести объект с лица земли”… Короче, Немой эти наезды и требования оставить нашу маленькую девочку в покое просто игнорировал, привычно включая равнодушное бревно с глазами. Все слышу, все понимаю, делаю так, как считаю нужным.

В итоге, нам пришлось смириться…

Ну, а куда деваться?

Алька закатила истерику, выбивая себе право на личную жизнь с тем, с кем хочется, а она – не мы с Мишкой. Против нее у отца оружия никогда не было. Потому что это для нас с Мишкой он – отец. А для этой мелкой засранки – папочка. И глазками так – хлоп! И у главного прокурора города сердчишко сразу – блямс! – и мягонькое становится, бери и лепи, чего хочешь… Оружие массового поражения, короче, глазки эти Алькины, реснички и фирменное “папочка”.

Так что Немой у нас теперь – член семьи, и косо на него никто не смотрит. Даже когда он, тварь, обманным движением бьет по физиономии ближайшему некровному родственнику…

– Пиво? – гудит Немой, привычно поводя плечами, чуть сведенными после спарринга.

– Давай… – соглашаюсь я, думая, что некоторая анестезия сейчас точно не помешает. Опять же, рот спиртным прополоскать – самое оно, а то, похоже, зубом все-таки зацепил что-то там внутри, слишком уж вкус металлический на языке.

Мы выходим из зала, топаем за угол, в самую обычную пивнушку, привычную всем обитателям небольшого клуба, в котором мы периодически отводим душу, колошматя друг друга. Этот зал еще деда Немого помнит. Хорошее место, с хорошей аурой, как бы сказала моя умница-сестренка.

Выпиваем по первой, чисто для продышаться. Сразу по второй, уже медленней, спокойней…

– Ну? – задает наводящий вопрос Немой, когда я, выпив половину второй, отставляю кружку в сторону и тоскливо пялюсь в пространство.

– Да бля… – выдаю я, – чего-то херово все…

Немой молчит, поощрительно так. И я, под это поощрение, выдаю ему всю историю. Пока говорю, сам понимаю, насколько тупо, отвратно звучит.

Я, нормальный, здоровый мужик, в звании, погонах и с перспективами, сижу и жалуюсь на какую-то мелкую засранку… Типа, она мне жизнь портит! А она и не портит же! Ну так… Чуть-чуть… Начальство-то больше портит. Но начальство у нас проходит по категории “необходимое зло”, от него не денешься… А от Захаровой? Денешься?

Вопрос вопросов…

Закончив, выпиваю до дна вторую и сразу принимаюсь за третью. Она уже идет отлично. И дышать как-то легче становится, веселей, что ли…

Немой, пока я отдыхаю от рассказа, демонстрирует напряженную работу мысли, а затем выдает:

– Не, я тут ничего не скажу… Я таких баб терпеть не могу и вообще не понимаю, ты же в курсе… Тут эксперт нужен.

И, пока я перевариваю длинный монолог своего некровного росдственника, набирает номер и говорит в трубку:

– Сомяра? Че делаешь? На Васнецова в пивнушку подваливай.

Отключается и отвечает на мой вопросительный взгляд усмешкой:

– Сомяра в этих вопросах фишку сечет. Его поняшку мало кто вынесет…

Глава 4

– Ну че тебе сказать… – Сом ставит на стол ополовиненный бокал пива, второй уже, кстати, первый был выжран в один глоток, чуть ли не на подходе к столику, вот что значит, человек тоже с работы вырвался, – я тебе не завидую…

Я кривлюсь, тянусь за зажигалкой, просто, чтоб руки занять. Пива во мне уже прилично, а завтра на работу, потому надо бы тормознуть процесс. Но как-то сначала хорошо расслабило, а потом позвонили с работы с шикарным известием, что начальство убыло к херам и вернется не скоро, какой-то там у них генеральский субботник для взрослых дяденек в погонах, говорят, наш прихватил наградной пистолет и банку вазелина на случай, который, как известно, бывает всяким.

Так что мои три часа дежурства прикроют, как раз кое-кто в должниках ходит… И значит, могу расслабляться с чистой совестью… Не полностью, конечно, но даже такое в кайф.

А, учитывая, что эти сутки у меня уже вторые, и все на ногах, и постоянно в говнище, холоде и голоде, то понятно, что повело меня от тепла и выпитого сразу и очень конкретно.

Потому ловлю себя, буквально за руку придерживаю, чтоб не расслабиться окончательно. Снять, как сказать, стресс…

Немой слушает Сомяру с профессионально невозмутимой рожей, с которой, наверно, все в своей жизни делает, никак не давая понять, нравится ему высказывание “ эксперта” или нет.

Мне вот до такого каменного выражения на морде еще далеко. Тренировки не хватает.

Потому и отворачиваюсь, и руки занимаю, попутно прикидывая, что будет, если я сейчас этого умника носом об стол приложу… Интересно будет, ага…

Ловлю себя на кровожадных мыслях и понимаю, что, несмотря на все попытки сдерживания, не того… Не особенно получается сдерживаться. Много градуса уже в организме. Не уследил, блин.

– Отличный комментарий, Сомик, – сладко тяну я, – прямо в тему. Глаза ты мне, можно сказать, открыл…

– А че ты сразу в позу-то? – скалится этот придурок, вообще не испугавшись моего тона и выражения морды. Отмороженный потому что наглухо. Никого и ничего не боится. И это даже уважение иногда вызывает. – Я понимаю, че ты…

– Откуда тебе… – с досадой отворачиваюсь я.

– О-о-о, бля… – тянет Сомик, – ты многого обо мне не знаешь… Это сейчас я – счастливый женатик, а совсем недавно…

– Да в курсе я, – усмехаюсь я.

Тоже мне, Америку он тут открывает…

Я этого Сомика знаю дольше, чем Немого, на самом деле.

Когда-то он был ближайшим дружбаном бывшего парня моей сестренки Альки. И я даже пару раз вытаскивал этого придурка из проблем, которые он на свою жопу умел собирать просто феерически.

А все потому, что Сомяра совсем недавно стал счастливым (хотя тут бы я поспорил, зная его жену – ту еще бедовую засранку) женатиком и загруженным под самую макушку участковым полиции, коллегой моим.

Еще буквально полгода назад Сомяра у нас был золотой, мать его, молодежью, со всеми прилагающимися к этому званию атрибутами: тачкой, бабками и наглой харей.

Все это и теперь осталось, но вот поведение изменилось…

Так посмотришь и охреневаешь, что с нормальными людьми женщины делают…

– Короче, тут такая тема, – берет быка за рога Сомяра, ставя локти на стол и пристально глядя на меня, – ты для себя еще не решил, надо тебе ее или нет.

– Нихера, – решительно отнекиваюсь я, – все решил. Не надо!

– Понимаешь… – Сом мнется, тянет из пачки сигарету, прикуривает, выпускает дым… Паузу, короче, отрабатывает по-полной, актер, мать его, – если бы ты решил точно, что не надо, ты бы здесь не сидел…