Рядом

Но дурманящий запах его тела словно стал сильнее, но движения его, неумолимые и жесткие, подчиняют, будя что-то настолько животное, настолько бессознательное, что тело реагирует само. И Кэти выгибается уже не от боли, а от мучительной потребности ответить.

Рик хрипло стонет, словно чувствуя эту перемену в ней, ускоряется, все жестче и сильнее двигаясь, заводя Кэти все дальше за край сознания.

И кончает, когда она обнимает его за шею, обнимает крепко и жарко, прижимается мокрым от пота, горячим телом, обхватывая бедрами.

И потом, пока Кэти, оглушенная всем произошедшим, пытается прийти в себя, найти хоть какие-то слова, хоть какие-то оправдания своему поведению, он одевается, одевает ее, и увозит в ближайший мотель, где трахает всю ночь так, что утром приходится бежать в ближайшую аптеку за специальной мазью.

Потому что для первого раза такой марафон просто безжалостен.

Кэти смотрела на свое отражение в роскошном зеркале модного клуба и видела несуразную заучку, с сумасшедшим, диким выражением лица.

Влюблённым.

Первое свадебное путешествие

– Бог мой, девочка, ты такая красотка! – мать Стивена, Дебора, смахнув с уголка глаза несуществующую слезу, подошла к Кэти, покрутила ее, как куклу, бесцеремонно и грубовато. – Все-таки МакКуин волшебник в том, что касается свадебных платьев. Хотя вот его новая осенняя коллекция просто убожество…

Она обошла Кэти кругом, поправила фату, роскошным сверкающим шлейфом ложащуюся на плечи, спадающую до самого пола.

– Надо было шлейф у платья делать больше. И фату длиннее. У Камински шлейф четыре метра был, трое мальчиков несли…

Кэти, не вслушиваясь в ставший уже привычным зудеж будущей свекрови, оглядывала себя в зеркале. Не узнавая. Не веря. Ну неужели, бл*ть, это произошло? Ну неужели??? Она подавила желание поправить прическу, жалея потраченные на нарочитую небрежность три часа жизни. Да уж, красотка. О таком можно только мечтать. Она и мечтала. И вот мечты сбылись. Сбудутся. Уже через полчаса. Ровно столько требуется, чтоб доехать до церкви. Кэти отвернулась от зеркала, подошла к окну. Отель, один из самых дорогих и модных, предоставлял молодоженам полный спектр услуг, куда входил не только номер для новобрачных после праздника, но и специальные номера для жениха и невесты до. Чтоб можно было провести подготовку с комфортом. Ну в самом деле, не на дом же стилистов приглашать? Стивен уже должен был уехать на своем лимузине, и, как примерный жених, ждать ее у алтаря. Кэти поправила корсаж, слишком туго затянутый, и, не оборачиваясь, кивнула выходящей Деборе.

– Жду внизу, милая. Как жаль, что твой отец не смог приехать и повести тебя к алтарю…

– Да, мне тоже жаль…

Кэти на секунду представила, как бы ее не просыхающий с того дня, как начал получать пенсию за инвалидность, папаша повел ее к алтарю, и усмехнулась. Нет уж. В чертовом городке никто не знает о том, что она замуж выходит. Никто, кроме Рика. Кэти расправила несуществующие складки на корсаже, опять мазнула взглядом по окнам, выходящим на улицу. И замерла. Он стоял, опираясь на свой потрепанный байк. В кожаной куртке, наверняка (она была в этом уверена!) дурно пахнущей бензином. В потертых джинсах. Легкая небритость, черные небрежные волосы. Ухмылка. Влажная мечта всех старшеклассниц и их мамашек. Как был, так и остался. Бедбой. Навсегда застрявший где-то там, в ее прошлом. Стоял и смотрел прямо на ее окна. Откуда узнал только? Как понял, что она именно здесь, в этом номере? И, главное, зачем? Ведь все ясно, предельно ясно! Кэти нервно отшатнулась. Зашагала по комнате, путаясь в длинном подоле. Они не виделись с тех пор, как она сказала ему о своем замужестве. А он поздравил. Бешеным сексом, в тот раз особенно бешеным. Таким, что потом все кости ломило. Все-таки отвыкла она от его темперамента. А ведь когда-то… Кэти, не рискуя подходить к окнам, отыскала шампанское, налила полный бокал, залпом выпила. Газ ударил в ноздри, вызвал кашель. Сильный, до слез. Кэти с проклятиями побежала в ванную комнату за салфетками. Над ее лицом визажисты тоже трудились долго, придавая особую утонченность простым чертам. Чтоб не проглядывала девочка из бедного пригорода. И теперь все пошло прахом. Кэти застыла, глядя в свои, полные слез глаза. От шампанского, конечно же. Надо вытереть, надо убрать. Руки дрожали, размазывая косметику по щекам. А слезы все текли и текли. Наконец, Кэти остановилась, ухватилась за край раковины и с остервенением посмотрела на себя.

– Прекрати, сука! Ты слышишь? Прекрати, бл*ть! Сегодня лучший день в твоей жизни, бл*ть! Лучший!

– Сегодня лучший день в моей жизни, Рик! – Кэти, нацепив смешную дешевую фату прямо на всклокоченные волосы, кинулась на шею парню, счастливо и пьяно смеясь.

– Ты этого хочешь, малыш? – Рик подхватил ее, привычно подбросил под попу, усаживая себе на бедра. Кэти неосознанно потерлась о него, чувствуя, как живот сводит от желания. Господи, как он так действовал на нее? Ведь по дороге в Лас Вегас они останавливались раз пять, набрасывались друг на друга прямо на обочине, трахаясь, как кролики, пьяно и весело. И вот опять, стоило только руки его на себе почувствовать.

– Да, хочу! Хочу! Хочу быть твоей! Навсегда! Хочу тебя! Сейчас прямо!

Кэти начала кусать его за шею, пытаясь заставить отодвинуться, зайти обратно в примерочную кабинку дешевого супермаркета.

– Эй, нимфоманка ты чертова, погоди, давай хоть выйдем отсюда… – он смеялся, уворачивался, но руки сжимались все крепче, голос становился все ниже. И двигался Рик именно туда, куда Кэти хотелось.

– Нет, давай здесь, давай, хочу тебя, хочу!!!

Кабинка была тесной, но зато закрывалась на хлипкую задвижку. Рик едва успел зайти, защелкнуть замок и прислониться к обратной стороне двери для надежности, как Кэти вывернулась из его объятий и упала на колени, обеими руками расстегивая ремень на джинсах.

– Сейчас твоя невеста тебе отсосет, – бормотала она, ломая ногти о тугую молнию, – хочешь этого? Хочешь? Бл*ть, говорила, надевай другие джинсы, у этих молния заедает…

Рик смотрел на нее сверху вниз, не отвечая, не помогая, зарывшись обеими ладонями в небрежный пучок на ее голове, расширенными от кайфа зрачками оглядывая ее возбужденное лицо, мокрые губы, нелепую фату в волосах. Кэти, наконец, добралась до того, что ей было так необходимо, восхищенно выдохнула. Как всегда, готов. Стоит только дотронуться. Кэти облизнула губы, глянула снизу в темные, жестокие глаза, и вобрала член в рот. Сразу во всю длину. И почувствовала, как сжимаются на ее волосах пальцы, направляя, насаживая до глотки. Жестко, как и всегда. Так, как ему нравилось. Так, как нравилось ей. В этот раз много времени не понадобилось, буквально несколько движений, от которых Кэти давилась и слезы текли из глаз. А затем Рик долго целовал ее, вылизывал рот, кайфуя от собственного вкуса и трахая ее пальцами до оргазма. И это было пьяно, безбашенно и восхитительно.

Кэти кричала на весь супермаркет, кабинка ходила ходуном, а привычные ко всему консультанты понимающе жали на кнопку вызова охраны.

Кэти, убрав, наконец, следы слез со щек, подкрасила губы, успокаивая себя. Зачем вспомнила? А он? Зачем он сейчас приехал?

В тот раз, сразу после окончания колледжа, они вместе рванули отдыхать. Эта дорога в Лас Вегас была их медовым месяцем. Если бывают, конечно, медовые месяцы перед женитьбой. Безумством, отрывом, непрекращающимся кайфом. В перерывах между сексом Рик говорил про будущее, про то, как планировал выкупать долю в автомастерской. Обсуждал, какого метража квартиру они могут себе позволить. Как он будет работать, а она будет рядом. С его баллами ни о каком универе речи, конечно, не шло. Кэти к тому времени уже пришел ответ из Хьюстона. Но Рик об этом не знал. Она уехала через два дня. Молча, утром, оставив его одного очередном дешевом мотеле на окраине Вегаса. А через неделю переслала документы на развод. Все, что произошло в Вегасе, остается в Вегасе. Рик подписал. И потом пропал из города. Она так и не знала, чем он занимается. И до сих пор не знала. И не хотела знать. У нее своя жизнь, свое будущее. Без него. Без. Него.

– Дорогая, мы опаздываем!

Голос Деборы вырвал Кэти из воспоминаний.

– Я, конечно, понимаю, что невесте можно опоздать, но Стивен не одобрит…

– Да, я иду, спасибо!

Кэти в последний раз посмотрела на себя, поправила все-таки нарочито небрежно уложенную прическу, слегка разрушая безупречно продуманный образ. И, подхватив платье, вышла из номера. Вниз. К ожидающему ее лимузину. Не глядя по сторонам. Ни на кого не глядя. Ни. На. Кого.

И он рядом

Кэти не замечала его ровно до того момента, пока он не сел за столик в пабе напротив. В очень даже недешевом пабе. Раньше он не мог себе такой позволить. Теперь, судя по внешнему виду, мог. Кэти целую минуту с оторопью разглядывала острое смуглое лицо, ставшие еще более хищными черты лица. Шрам на лбу, новый, год назад его не было. Твердый рисунок пухлых губ, с тоже новым для него, надменным изломом. Новая прическа: отросшие волосы зачесаны назад, больше никаких небрежных лохм. Дорогая байкерская куртка. Сверху потрепанная джинсовая безрукавка. Приятный запах парфюма. Другой человек. Вот только взгляд, темный, жадный, был прежним. Небрежно откинутая рука с сигаретой, прежний, знакомый жест. Татуировка с ее именем на запястье. Кэти, уже справившись с собой, отпила пива, поставила бокал.

– Привет, Кэт.

Голос тоже прежний. И, сука, ответ организма на голос тоже. Прежний. Кэти, подавив желание ерзнуть на стуле, чтоб унять тяжесть внизу живота, улыбнулась. Не дождется.

– Привет, Рик. Как ты здесь?

– Случайно. А ты давно в городе?

– А ты знал, что я уезжала?

Помолчал, не отрывая взгляда. Конечно знал. Он все про нее всегда знает, скот. Всегда где-то рядом.

– Надолго?

– Не знаю… У Стивена дела непредвиденные…

Пауза. Молчание. Что же так смотрит-то? Зачем? Зачем опять он рядом?

– А у тебя, я смотрю, дела идут хорошо?

– Нормально, Кэт.

– Рада за тебя. – пора заканчивать этот бред. – Мне пора.

Поднялась, но тяжелая ладонь удержала запястье. Мгновенно прошибло током, обожгло. Прежний, бешеный взгляд. Не вырваться. Никак не вырваться. Чертов мудак!

В этом пабе был хороший, чистый туалет, с плотной тяжелой, запирающейся на массивную задвижку, дверью. Впрочем, даже если бы там стояла картонная шторка из супермаркета, Кэти было бы плевать. Зеркало обжигало холодом спину, на контрасте с огненными руками Рика, массивная столешница с закрепленной на ней раковиной ходила ходуном, и Кэти цеплялась за ставшие еще более широкими и крепкими плечи, билась затылком о стекло и кричала через сомкнутые на губах жесткие пальцы. И ощущала себя живой. Впервые за долгое, долгое время.

– Ты мне так и не рассказал ни разу, когда ты сделал эту татуху? – Кэти перекатилась на спину, переплела пальцы, с наслаждаясь контрастом своих тонких, холеных рук и его массивных и темных ладоней.