Чвак

– Только в крайнем случае. Если не найдем живого.

Инструктор и Воплин, наконец продравшись через паническую толпу, остановились перед сияющим электрическими огнями зданием правительства Венесуэлы.

– Никого?

Воплин покачал головой и уселся на пластиковый стул буфета.

– Совсем никого? Ты все крыло осмотрел?

Воплин кивнул.

– Блин. Это уже хуже. У Четского с Пилипенко тоже по нулям. Все сбежали. Хреново-хреново-хреново-хреново. Ладно. Звоню Зефирке, пусть отключает свою шарманку. Каас! Каас? Ты меня слышишь? Прием? Каас! Как слышно? Все, отключай свои децибелы. План провалился. Что значит ты их не включал? .

Зефирка что-то сказал в трубку. Могущеева побледнела и ее лоб покрылся испариной. Воплин поднял одну бровь. Девушка повернулась к нему, но не удержалась и пошатнулась, схватившись за буфетную стойку. Воплин едва успел ее подхватить.

– Меня надо было подхватывать, а не стойку. – Мрачно сказала девушка, лежа на полу.

– Вы от падения не разобьетесь, инструктор, в отличие от стойки- рассудительно сказал юноша. – Что у Зефирки?

– Этот идиот не включал сирену. Он вообще не в Аргентине . Этот ущербный кусок кретина в Шотландии на базе стратегических подлодок и он реально запустил 50 межконтинентальных ракет по Каракасу. И даже не знает, какие там заряды.

Утро нового дня выдалось на редкость тихим и спокойным для Венесуэлы. Развалины очень поэтично окрасились розовой зарей, когда отвалился большой обугленный кусок фанеры и из под нее выбрался закопченный и покарябанный Воплин. Затем он наклонился и с натугой вытащил наружу за ногу неподвижное тело.

– Воплин. Какого черта ты опять спасаешь буфетнуюй стойку ? Ты слепой?! – Раздался голос Могущеевой из-под обломка штукатурки, придавленного арматурой.

– Инструктор, в отличие от вас, буфетная стойка не может себя вытащить.– Рассудительно сказал юноша. – Интересно, а где остальные?

– Инструктор! Серега! Мы здесь! Сюда, я нашел его! – на груде развалин по-соседству появился староста. Воплин поднял голову на звук и остолбенел. На фоне разгорающейся зари высилась фигура со скрещенными на груди руками. Человек в деловом костюме, стоя на полуразрушенном бетонном гараже, печально и скорбно смотрел на тихий город.

– Президент… настоящий президент!– сами прошептали губы Воплина. Он выпустил из рук ножку буфета и, не замечая отчаянных криков инструктора из-под развалин, неровным шагом двинулся к человеку, осененному ореолом света. – Президент! Мы нашли настоящего президента! Мы выполнили контракт! МЫ НАШЛИ ЕГО!

Он ковылял по дороге, усеянной рваными мешками, обломками бетона, жестью и деревяшками и полуголыми дамами в перьях. Пока рядом с фигурой президента не появилась другая, с грифом штанги в руке. Вася Громов постучал по Настоящему Президенту костяшками пальцев, потом сложил ладони рупором и проорал:

– Серег, хватит орать, он картонный!

....................................

"Несмотря на тяжелые разрушения, которые перенесла столица Венесуэла после дружеского демократическсого залпа пятидесяти семи ракет класса "Земля-земля" с расположенной в Шотландии военно-морской базы королевского ВМФ, церемония реинаугурации президента прошла в прекрасной атмосфере. Люди воодушевлены тем, что восстановление города будет происходить под руководством человека, который не бросил свой пост даже под угрозой смерти и пережил катастрофу вместе с простыми людьми, гражданами нашей страны. Высшие почести, которые может воздать народ своему демократическому лидеру…"

Могущеева выцедила остатки апельсинового сока из трубочки, не сводя глаз с церемонии инаугурации президента Венесуэлы, за спиной которого в расшитой аксельбантами форме гвардии пучили глаза по стойке смирно староста Пилипенко и Зефирка, в задачу которых входило перемещение нового картонного президента в пространстве. Толпа курсантов ЧВАК радостно гудела.

– Ваши предположения были совершенно справедливы, товарищ Могущеева. – Размеренно сказал директор, с любовью созерцая поверх новенькой курительной трубки новенький 300 сантиметровый телевизор во всю новенькую стену новенького фойе новенького корпуса. – Никто разницы не заметил.

– Пилипенко, паникер, блин. А еще староста. Я же говорю – картонный даже лучше.

Инструктор презрительно сплюнула и зашагала прочь, в манящую глубину коридора.

Внезапно заиграл вибрацией и полуслышной мелодией телефон. Инструктор сняла трубку

– Алеееееен…. – Медленно и протяжно пропел девичий голос.

– Чо?

– Ты процедуру 8.2 включала? – ласково продышал голос. – ВЫКЛЮЧАТЬ КТО БУДЕТ?!!!! – Внезапно заорала девица в телефоне. – Папа сказал, еще раз увидит,как G20 частушки поет, ему придется пересматривать состав семьи радикальными методами…

Могущеева выключила телефон.

ДВЕНАДЦАТЬ ФИЗРУКОВ

Курсант второго курса Частной Военной Академии Сергей Воплин сосредоточенно делал две вещи одновременно.

Жевал макароны и собирался в город.

Восемь часов от обеда до отбоя давали шанс смотаться в Саранчанск и закупиться носками. Зефирка обещал создать слуховую иллюзию его присутствия на ужине, а курсант Громов, который дежурил на проходной, жаждал нелегального пересечения Воплиным этой самой проходной не меньше его, потому что тот пообещал ему пять банок тушенки, которая в Академии была внутренним эквивалентом эквивалента золотого.

И эти две невиннейшие деятельности были даже не прерваны – стерты с лица земли.

– Фамилия, курсант? – рядом с ним вырос призрак не такой мрачный, как Вергилий у Данте, но ее появление означало примерно аналогичные последствия. И даже схожее местоназначение.

– Каас. Зафир Каас – мужественно признался Воплин.

Тень Вергилия на должности дежроты чиркнула карандашиком в Черной Книге.

– Курсант Каас, После обеда в дежурку. идете в наряд.

– А чо я сделал? – возмутился Воплин.

– Там работы на пять минут – успокоила его тень – ужин вам оставят.

Юноша молчал. Мысленными очами, полными слез он смотрел, как Саранчанск, носки и тушенка уплывают в закат, а мысленными ушами предчувствовал, как где-то во тьме проходной тихо икает непечатными выражениями курсант Громов.

Дежурная Тень заскользила дальше , и Воплин с бесстрастным удовлетворением созерцал, как она накрыла столик, где поглощал макароны Зефирка.

Все люди делятся на три категории.

Вежливые люди едят макароны вилкой. Это медленно и неэффективно, но изящно и чистоплотно. Невежливые люди едят макароны ложкой. Это быстро и эффективно, но не столь изящно и совсем не чистоплотно.

Зефирка ел макароны лицом . Это быстро, эффективно, изящно, чистоплотно и придает волосам стильный вертикальный зачес.

Воплин увидел ужас в медленно восходящих от тарелки глазах и скорее угадал, чем услышал его ответ на вопрос Тени. Тень довольно чиркнула в блокнотике и громогласно повторила Зефирке:

– Курсант Воплин, вместе с курсантом Каасом после обеда в комнату дежурного по ЧВАК. Вам все скажут.

Зефирка и Воплин мрачно переглянулись.

––

Часы в дежурке тихо тикали в уютном окружении плакатов автомата АК-47, выцветшего до невидимости и потому требовавшего особых инструкций по сборке-разборке, и метанию гранаты РГД-5 безногим инвалидом в оторванный угол неизвестности.