Чвак

– Он не идиот, он хитрая жопа- мрачно сказал Четский. – У нас нет преподов по суахили, поэтому язык он учит самостоятельно, и сам себе за это оценки ставит. Отличник хренов.

– Сереж, а ты… Господи, кого я спрашиваю. О! Зефирка, у тебя ж своя рок-группа, ты по английски должен…

Зефирка молча вздохнул и отвернулся.

– Каас у нас как собака- заржал глава дисциплинарного комитета. – Только наоборот. Собака все понимает но ничего сказать не может, а он лабать на английском может все что угодно, но ничего не понимает.

-Четский, а ты чего так веселишься – рявкнула Могущеева. – Сам то хоть что-нибудь можешь сказать?

– Ландан из зэ кэпитал оф Грэт Бриттн! – гордо сказал Четский.

Полковник между вилкой и чемоданом в ответ на это неоспоримое утверждение разразился очередной гневной речью преимущественно страдательного залога.

– И что он сейчас сказал? – поинтересовалась девушка у Четского.

– Я ничего не скажу! – заявил дисциплинарный вождь.

– Ты ничего не скажешь или он говорит что ничего не скажет? – уточнила Могущеева.

– Меня долго готовили к допросам в НАТО по методике ФСБ ! – С достоинством подтвердил Четский. – Чтобы я ничего лишнего не сказал, все лишние слова мы не учили.

Инструктор Могущеева поудобнее перехватила ноги полковника подмышку и достала смартфон.

– Ну ладно, видимо, иного выхода нет.

Она запипикала по кнопкам. Послышались долгие гудки. Затем бесстрастный мелодичный женский голос ответил:

– Тюльпан на связи.

– Хризантема на связи. Код три пять шесть девять ноль – мрачнея с каждой цифрой отчеканила девушка.

Голос в трубке помолчал некоторое время и потом ответил:

– Код принят. Стратегический статус подтвержден. Рецепция открыта.

– Задействую процедуру восемь два. – Совсем уже жутким тоном отпечатала Могущеева.

– Ален? – вдруг неожиданно фамильярно заговорил «Тюльпан»– ты что ли?

– Кать, сколько раз я тебе говорила – никаких имен в потоке ?5! Это блин стратегическая правительственная связь, дура!

Тюльпан возмутился.

– Ален,а ты реально запарила! второй раз за год процедуру восемь два! Ты что, опять в Турцию в отпуск едешь?

– Какая Турция, февраль месяц. И вообще это не твое дело!

– Нифига себе не мое дело, у папы в прошлый раз чуть нервный тик не начался, когда председатель Си на G20 внезапно на русском стал анекдоты про евреев травить. Папа же специально просил – «девки, хорош баловаться с 8.2. Если сильно руки чешутся – вон, 8.1 есть.»

– Мне не нужен 8.1. – С ледяным спокойствием сказала инструктор. – Мне нужен 8.2. Код я тебе сказала? Сказала! Еще вопросы?

– Я , конечно, сделаю, но с папой сама будешь разговаривать.

– Напугала. Шевели косичками. Я жду. – Могущеева отключила связь.

Наступило безмолвие, прерываемое только ревом турбин и потоком презент пёфект тэнсов от носителя .

– И чего вы на меня уставились? – Поинтересовалась инструктор. – Кроме Воплина, конечно, он обязан по приказу.

– Инструктор, а можно вопрос? – задумчиво перекричал вой турбин Четский. – А кто такой «папа»?

Девушка смерила его глазами с шевелюры до ботинок.

– Папа – это папа. Еще вопросы?

– Что за процедура 8.1? – осторожно поинтересовался Зефирка.

– Это четыре так называемые процедуры Апокалипсиса. Процедура 8.1 это президентские выборы. Обычно папа им тоску разгоняет, ну и нам с Катькой дает побаловаться иногда.

– То есть вы можете в любой стране президента поменять?

– Угу. – кивнула инструктор. – Но только на рыжего. Такая конституция.

– А 8.2? – спросил староста.

– Все начинают разговаривать на русском языке.

– ИДИОТЫ! Вы понимаете, что это война?!– вдруг заорал полковник, зафиксированный вилкой и Ветровой.

– Ух ты! Заработало! – Воскликнул староста Пилипенко.

– Отпустите наши истребители! – вопиял полковник

– С чего это вдруг? – поинтересовалась инструктор Могущеева .– Вы вроде сказали, что истребители будут нас сопровождать, пока мы не повернем. А мы вроде не повернули.

– Вы обещали! Что отпустите их, если мы вас заправим.

– А вы нас заправили? Пилипенко! Они нас заправили?

Староста замялся.

– Ну, сначала они не хотели…

– Вот, полковник. Вы же не хотели.

– Но мы же потом передумали!

– Вот и мы тоже потом передумали.