Дым отечества. В поисках привычного времени

Стали замечать, а на корабле, естественно, все замечают, стали замечать, что Наташа Мордасевич все время о чем-то разговаривает с участником семинара из Венесуэлы (на фото № 1 сидит первый – слева направо). Звали его Пабло дон Рамирес. При этом ни у кого не возник вопрос – на каком языке они говорят-то.

Нет, конечно, мы, интеллигенты Московского разлива, тоже знали испанский. В пределах. Так, слов пять, не более. «Сколько стоит. Дорого. Спасибо. Нет, нет, руссо матросо – импотенто. Облико морале». Вот, пожалуй, и все. Что же до дона Рамиреса и нашей Натальи – то трещали они без умолку. Хотя её коллеги по лаборатории клялись – никаких курсов по ихним языкам она сроду не заканчивала.

Дон Рамирес вдруг попросил дополнительные занятия по гидрохимии. Желательно, в университетском объёме.

В общем, развитие романа шло нормальным путем. Да и как ещё. Тропики. Звезды – вот они. Ночь черная, словно сажа. А у Мордасевич – шортики. А у дона Рамиреса – темперамент латиноамериканский.

Нет, остановить этакое цунами никому не под силу. Мы и не пытались. Правда, осторожные, а может немного завистливые девочки и шептали, мол, Наталья, не сходи с ума. Или сходи. Но не столь уж явно. На виду у всего корабля с его замполитом, на виду у научной группы, у тропиков – наконец. Тропики эти, как сатиры, выглядывали отовсюду и шептали «аморе, аморе». Почему-то по-итальянски.

Как и в предыдущем, африканском рейсе, прояснился окончательно этот роман в каюте начальника рейса. Меня вызвали по громкой связи. В каюте директора уже были капитан, замполит, дон Рамирес, почему-то Зарихман, переводчик Юра Тимофеев. Конечно, начали культурно. Стояли уже чашечки с кофе и «Куантро». Новое наше открытие западного мира.

Дон Рамирес начал без обиняков. Сказал, что рейс подходит к концу. «Все хорошее когда-то кончается», – и тяжело вздохнул.

«Так вот, – продолжал он, – расстаться просто так было бы как-то не по-русски, – рассмеялся он. – Поэтому я предлагаю Вам, господин директор и капитан, заехать на день на мою фазенду. Поедим хорошего мяса, выпьем вина и, как говорят матросы у вас на корабле, «оторвемся по-черному».

Наступила тяжелая пауза. Уверен, что в душе хотели, но, конечно, все выскажутся соответственно. Ибо мы ещё жили в государстве, где думали одно, говорили другое, делали третье, а результат, как говорил премьер Черномырдин, получался, как всегда.

Было тихо. Только звякнула рюмка у Зарихмана, который, пользуясь паузой, освежил свой сосуд ещё одной порцией ценнейшего для нас в то время «Куантро».

Тишину нарушил, по старшинству, начальник рейса.

Опытен, ох, опытен был наш Александр Сергеевич. Конечно, никакого отказа. Ни в коем случае. Все мы – морские люди и «оторваться» в конце рейса – мысль приятная и здравая. И мы, тут директор посмотрел на всех нас, конечно одобряем это приглашение и благодарны. Но…

Я видел, ка по мере излагаемого напрягались кэп, замполит и даже почему-то Зарихман.

Но. Это осуществить ну никак невозможно. Смотрите сами, дон Рамирес. У нас стоянка в Веракрузе 5 суток. Одни сутки уже прошли. Второе. Как добираться до Венесуэлы. Третье. Необходимы визы в Венесуэлу, которые не получить за сутки или двое. Поэтому, как говорят французы, «дизоле», то есть сожалеем, увы!

Да, да, дружно закивали мы все. Кэп и замполит оживились. Конечно, сказал кэп. Куда как хорошо встряхнуться. Но вы сами видите, дон Рамирес, обстоятельства против нас.

«Их, эти обстоятельства, не смогут преодолеть даже большевики», – решил внести свою лепту замполит. Мол, не даром ест хлеб и получает суточные.

Дон Рамирес, единственный из присутствующих, выслушал все это спокойно. Равнодушно даже. Чуть улыбнулся.

А затем просто поставил нас в тупик.

«Господа, все не так трагично. И даже совсем наоборот. Во-первых, визы в Венесуэлу на 5 дней уже получены. Вот список приглашенных», – и передает список начальнику рейса.

«Во-вторых, за нами прилетит завтра мой самолет «Фальконетт», заберет нас, доставит прямо к бунгало и через сутки вернет вас всех целыми и невредимыми», – и он почему-то взглянул на Зарихмана. А Игорь незаметно так мигнул ему.

Мы онемели.

«Более того, – продолжал Дон. – У вас на корабле имеются двое представителей ГКЭС, – он усмехнулся. – Так вот, с ними вопрос согласован и я полагаю, возражений не последует».

Наступило молчание. Я бы назвал его – растерянное молчание. Но директор наш был не только опытен и хитер. Он был смел. В меру обстоятельств, конечно. А здесь обстоятельства сложились так, что директор неожиданно объявил:

«Так. Принимаем следующее решение. Завтра, в 8.00 вылетаем к Вам в гости. Сколько берет человек Ваш самолет? По списку всех. Отлично.

Капитан. Дайте соответствующие указания. И вызовите такси к пирсу на 7.30. Как, успеем доехать до самолета?»

«Конечно. Только ничего вызывать не нужно. Автобус уже вторые сутки на пирсе. Ждет команды»

Тут директору выдержка изменила:

«Вы кто, дон Рамирес, волшебник?»

«Да нет, я только учусь».

Мы все облегченно засмеялись. Хлопнули ещё по рюмочке и пошли готовиться к отъезду.

Список я успел посмотреть. Вот он:

Начальник рейса;

Капитан;

Замполит;

Директор семинара (т. е. я);

Акъюз (представитель ФАО);

Зарихман;

Мордасевич Наташа – гидрохимик;

Тимофеев – переводчик.

* * *

На следующий день на самолете дона Рамиреса «Фальконетт» мы заложили вираж над тропическим морем лиан, пальм, цветов различных расцветок, обезьян и попугаев, и он побежал по дорожке частного аэродрома.

Как ни хорохорься, но все мы, даже Наташа, были в шоке. Потому что все происходящее с нами мы видели только в трофейных голливудских фильмах. А чтоб вот так, наяву! Нет и нет.

Я смотрел то на Наташу, то на Зарихмана. И успокоился. Не один я был взволнован. У моих коллег тоже легкий мандраж наблюдался.

Однако вскоре все встало на свои места.

Не буду описывать бунгало. Отмечу только, что все, и внутри, и снаружи, было сделано из красного дерева. Паркет был наборный, из бразильских сортов, как небрежно отметил Зарихман. Хотел было я вспылить. Но – промолчал.

У дома нас ждали официанты в белых куртках. Но с выправкой морских пехотинцев. (Потом Рамирес оговорился, что оно так и есть – морпехи, но работают у него по контракту).

Заметил я так же два бассейна. И массу непонятных приборов. Мы ещё не знали, что это – тренажеры.

Но осматриваться стало некогда. Сели за стол и… Такого мяса волшебного вкуса я не ел, естественно, никогда.

Да ладно.

Вино было бесподобно. Красное «Фалернское». Вчера из Рима привезли», – с какой-то мальчишеской гордостью рассказывал дон.