Дым отечества. В поисках привычного времени

Далее мы двинулись к самолету. Последнее, что осталось у меня в памяти от этого невменяемого вечера, это хриплый крик из джунглей: «Руссо, корефано, идиотто».

Под этот крик мы погрузились в самолет. Рамирес всех поцеловал. Наташа стояла чуть поодаль и, мне показалось, немного плакала.

Мы уже подходили к Севастополю, в нашу любимую Камышовую, когда директор пригласил меня на утренний кофе.

Усмехаясь чему-то, сказал: «Хотите, покажу Вам один документ». Эту бумагу передал директору официант у Рамиреса в момент его просьбы отдать Мордасевич в жены. Я его запомнил почти дословно:

«Уважаемый Александр Сергеевич. МИД СССР, по поручению Политбюро и лично Генерального Секретаря, уже несколько лет прорабатывает вопрос о возможностях организовать нефтеперерабатывающее производство в Венесуэле. Переговоры идут сложно. В основном из-за владельца 90 % скважин дона Пабло Рамиреса. В настоящее время он находится у Вас на корабле. Узнали мы и цель его пребывания. Он уже давно питает чувства к нашей соотечественнице Н. Мордасевич. Она отвечает взаимностью. Поэтому прошу рассматривать мою просьбу, уважаемый Александр Сергеевич, как личную, но и конечно, как поручение Правительства.

Правительство СССР санкционирует брак гражданки Наталии Мордасевич с доном Рамиресом (Венесуэла) и одобряет все действия, Вами предпринятые в этом направлении.

С уважением.

Подпись.

Министр иностранных дел СССР.

Дата. Год».

Мне стало все ясно. И я успокоился. Никто меня за то, что «зажигали по-черному» ругать не будет.

Никто и не ругал. Просто 5 лет не выпускали за рубеж. И выехал я уже в годы перестройки, когда спрашивать ни у кого было не надо.

Пришла свобода.

Уже давно ряд фигурантов этого сумасшедшего рейса живет в разных странах. В Испании. Франции. США. Что и кто их разбросал по свету. Пойди, догадайся.

Я тоже из Европы иногда звоню Наташе Мордасевич. Говорю коротко, все же Венесуэла. Дорого для меня, как говорит Зарихман, «бедного, больного, старого еврея».

Наташка не выезжает. Все-таки 6 детей. Но не скучает. Поменяла самолет и два раза в неделю к ней прилетают ведущие музыканты мира. «Но вот по-черному оторваться уже не получается, школа не та», – грустно говорит Наталья дон Рамирес.

А на побережье Венесуэлы уже несколько десятков лет работает совместное предприятие «ВенРуссо Петролеум К°». Говорят, весьма продуктивно. Во всяком случае, все офшоры довольны. Довольны и семьи российских акционеров. Директор совместного предприятия долгие годы – Юрий Тимофеев.

Недавно Наташа все-таки пригласила меня к себе. Я прожил неделю и все было прекрасно. А когда улетал, конечно, на Наташкином частном, вслед мне неслись из джунглей крики: «Марррко, руссо пидерассо»…

Жизнь продолжалась.

15–18 февраля 2013 г.

Памяти Петра Алексеевича Моисеева

Декабрь 2012 г

Эти заметки о Петре Алексеевиче Моисееве совершенно не претендуют на полное, тем более всестороннее изложение его пути в рыбохозяйственной науке. Я пытаюсь напомнить только часть той огромной научной и организационной работы, которую он осуществлял на протяжении всей своей жизни.

Мне посчастливилось работать с Петром Алексеевичем во ВНИРО многие годы. И повезло. Да и не только мне. Ибо в начале 1960-х годов во главе института стояли два высокопрофессиональных, интеллигентных руководителя – А. С. Богданов и П. А. Моисеев. И я, и многие и даже очень многие, сами того не замечая, перенимали вначале стиль общения. Затем, не сразу далеко, пришло понимание смысла научной деятельности – безраздельное служение науке. Которой Петр Алексеевич был предан до последних дней своих.

Петр Алексеевич коренной дальневосточник. И всегда эта неизменная любовь к родному краю, делам и людям Дальнего Востока жила в нем. И она была неистребима.

Поэтому никто другой кроме него и не мог возглавить сложнейшую комиссию по рыболовству между СССР и Японией (СЯРК).

От руководителя комиссии зависело очень многое. И ответственность была соответствующая.

Нужно было сохранить запасы дальневосточного лосося и краба у западного побережья Камчатки. В то же время, не дать Японии уйти от процедур, которые повлекли за собой официальное урегулирование отношений между странами.

Иначе говоря, главе советской делегации все время нужно было лавировать между Министерством рыбного хозяйства, Министерством иностранных дел, ЦК КПСС, Рыбной промышленностью Дальнего Востока и иными властными структурами.

Петр Алексеевич многие десятилетия возглавлял Советско-Японскую Комиссию.

Переговоры с японцами были всегда исключительно напряженными. Одним из результатов переговоров о рыболовстве лососей явилось продолжение переговоров о нормализации советско-японских отношений. В результате дипломатические отношения между странами были восстановлены.

Незаметна, но неизмеримо высока роль Петра Алексеевича в советско-японских рыболовных отношениях. Её сложность обуславливалась и полной неразберихой в кадровом подборе людей, осуществляющих переговоры.

Например, со стороны Японии состав делегации почти ежегодно менялся. Но два человека были несменяемы. Ивао Фудзита, начальник Депертамента рыболовства, (хорошо, кстати, владеющий русским языком) и Кензо Каваками, сотрудник МИД Японии. Благодаря такой несменяемости Фудзита всегда знал, когда и что говорил советский представитель в том или ином году.

Иногда ситуации при переговорах были просто курьезные.

Наш глава делегации, как правило, П. А. Моисеев, долго, горячо и аргументированно разъясняет необходимость установления квоты уловов лососей в размере, например, 50 тыс. тонн. Фудзита сидит и дремлет. Как, впрочем, и остальные члены японской делегации. Когда же Петр Алексеевич заканчивает, Фудзита вежливо отвечает: «… японская сторона не может согласиться с заявлениями советской стороны. Так как год назад, 15 марта в 15 часов 50 минут глава советской делегации предлагал совершенно иную цифру…»

Среди советской делегации начиналась легкая паника. Никто не мог уже восстановить, кто, когда, где и при каких обстоятельствах что предлагал. Ибо зачастую в Москве переговоры проводил П. А. Моисеев, а в Японии на следующий год – ответственный чиновник Минрыбхоза, которому было необходимо ещё и понять, о чем идет речь.

Курьезного, грустного и смешного в этих переговорах было предостаточно. Министр Ишков обычно заканчивал многомесячные московские переговоры подписанием Соглашения о рыболовстве на текущий год.

И вот почти торжественный момент. Соглашение готово. Завтра в 11.00 в зале Коллегии Минрыбхоза подписание. И вдруг… японцы заявляют, что квоту вылова лососей на… год нужно изменить. Конечно, в свою пользу. Петр Алексеевич кипятится, что бывает с ним не часто. А Фудзита невозмутимо советует: «Вы, Моисеев-сан, позвоните господину Александрову» (помощник Л. И. Брежнева).

Звонок происходит и Александров объясняет, что вчера поздно вечером Л. И. Брежнев принял делегацию ведущих рыбопромышленников Японии и согласился, по рекомендации МИД СССР, увеличить японцам на… год квоту вылова лососей ещё на 20 тыс. тонн.

Как говорится – пауза!

Но не все так грустно. Однажды мы с японцами и Петр Алексеевич осматривали Кремль. Осмотр закончен. Нами намечен скромный обед в гостинице «Украина». Японцы дисциплинированно идут в автобус. Вдруг Петр Алексеевич говорит мне: «Вон ещё пятеро японцев, сажайте их в автобус».

«Да это не наши. Это – туристы», – отвечаю.

«Сажайте быстрее, потом разберемся».

Я предлагаю японцам садиться в автобус. Японцы – народ организованный. Надо – значит надо. Хотя пытались объяснить мне, что ещё не осмотрели Царь-Пушку и Мавзолей Ленин-сан. Но в автобус – сели.

В «Украине» выяснилась ошибка, но Моисеев сказал: «В виде нашего извинения приглашаем вас пообедать с нами и вашими соотечественниками». Чем Бог послал. Обед был скромный. Правда, водки было много.

Да потом неделю отписывались, так как Интурист и иная организация были крайне недовольны несанкционированным похищением японских туристов.

* * *

Петр Алексеевич мыслил крупномасштабно. Во ВНИРО имелся НПС «Академик Книпович». Когда Петру Алексеевичу было предложено провести семинар ФАО ООН в Черном море, он сразу же предложил проводить семинар для стран Африки, затем Латинской Америки. Конечно, к семинарам проявили интерес и иные ведомства, не только МИД, но это «не телефонный разговор».

Петр Алексеевич являлся основателем постоянно действовавших советско-японских симпозиумов по марикультуре.

Не успели они начать работать, как превратились из двусторонних в многосторонние: делегации США, Канады, Польской Народной республики, Болгарии активно принимали участие в работе симпозиумов.