Городок

Правда, деньги, которые Хвощу (так его прозвали) выделялись, тут же летели в казино.

Кончилось всё плохо. Социалисты таких поступков не прощают. И был в одночасье убит Хвощинский. А жена его, мама Калерии, подозвала девочку к себе, передала ей маленький чемоданчик и сказала:

– Доченька, плохие дяди за нами следят.

– Я знаю, мама, это царские сатрапы.

– Ах, если бы. Нет. Это очень плохие люди. Хуже сатрапов. Вот тебе чемоданчик. В нём твоё пальтишко и платьица два да штанишки. И адрес. Едешь до Минска, там выходишь и по этому адресу находишь семью Смидовичей. Это мои дальние родственники. У них будешь жить. А меня, деточка, не жди и не ищи. Я попробую устроиться в Германии, но там сейчас непонятно что, поэтому, если будет всё благополучно, я тебя сама найду. Ты же едешь в страну, где сейчас плохо. Но будет очень хорошо. Это точно известно. Не ясно только – когда. Поэтому – живи, моя радость, красивая моя. Моя любовь тебя будет всегда выручать. Если что будет плохо, ты просто шепчи: «Мама, у меня то-то и то-то. Что мне делать?» Я тебе и подскажу. И ещё я уверена: ты будешь счастлива. У тебя и муж будет – люкс. И дети принесут тебе только радость.

Мама не плакала, Калерию поцеловала, и какой-то дяденька отвёз её на вокзал. Даже посадил в поезд. Место по билету третьего класса было 33 (число, говорят, счастливое).

До Минска ту-ту.

* * *

Калерия была девочка аккуратная и собранная. Поэтому всё выполняла точно. В Минске нашла улочку и дом Смидовичей. Только их уже давно не было. Они переехали в Москву.

Но девочка не пропала. Её сразу отправили в детский дом. В том самом Городке, о котором мы и рассказываем. Вот и выросла там Калерия. Фамилию ей не поменяли. И год рождения оставили. В общем, Кале сохранили «исходные данные».

Она хорошо училась. Была в меру спортивная. Мальчиками не увлекалась. Поэтому с удовольствием её взяли в школу вести классы с первого по шестой.

Она и для кадров была подходящая – детдомовская. Значит, нет родителей. И нет опасного какого-нибудь несоветского родства.

Дети тётю Калю – так все стали её звать – полюбили. Она была какая-то тёплая, домашняя, всегда улыбчивая. Что ещё нужно ребенку? Равно как и взрослому?

Взрослые, особенно молодые, из гороно[3 - Гороно – городской отдел народного образования.], например, молоденькой училкой очень заинтересовались. Особенно после одного вполне пустяшного происшествия.

Девочка из второго «Б» подошла на переменке к тёте учительнице и сказала вполголоса, что Тимофей из второго «А» показывает ей на переменке свои глупости. Тётя Каля отнеслась к этому очень спокойно.

– Ну, глупый мальчик, этот Тимофей. Ведь глупости, они и есть глупости, чтобы их никто не видел. Ведь мы с тобой наши глупости никому не показываем.

– Да, конечно, тётя Каля.

– А всё потому, что это – глупость. Что ж на неё смотреть. Ты Тимофею скажи коротко, что он – дурак, раз позволяет свои глупости выставлять на обозрение.

Девочка теперь при виде «развратника» Тимофея радостно кричала: «Тимка дурак!»

Как уж этот разговор докатился до гороно, но там устроили большое совещание. К удивлению всех, в пример правильного полового воспитания младшеклассников приводилась преподаватель Калерия Хвощинская. Конечно, глупо всё было сделано, как часто и бывает в гороно.

Теперь разухабистые учителя молодого поколения весело орали друг другу:

– Ты, Вася, свою глупость не вздумай показать.

И смех и грех.

Но Калерию стали уважать за правильный педагогический подход, и кто-то даже намекнул, мол, этот кадр надо в резерв гороно зачислять. Хотя опытные, ещё с царских времен оставшиеся, кадровики говорили задумчиво:

– Конечно, конечно, но повременим.

А в школу зачастил сотрудник оборонного предприятия № 401515, что находилось в лесном массиве недалеко от Городка.