Когда тени вернутся

Когда тени вернутся
Марк Веро

Всем привет! Начал работу над 2ой книгой!!! Прежде всего, хочу оговориться, что “Когда тени вернутся” – это не продолжение “Оазиса”, а независимая книга. Как по жанру, так и по стилистике. И хотя главные действующие лица сохраняют имена и прошлое из первой книги, это не должно сбивать читателя. Не наблюдайте за муками беременного автора (мыслями и задумками – чем еще мужчины могут быть беременны?), не подписывайтесь на черновик – будут творческие тупики и прорывы, надеюсь ) Написание книги – и боль, и радость ) Когда дело спорится – душа поет, когда за вечер рождается одна строчка, но в поту – и боль, и надежда. Пока еще говорить о сроках написания. Только самое-самое начало. По заявленному жанру – историческое фэнтези: т.е. найдется место и каким-то событиям, и местам (а 5 век нашей эры был богат этим, как и любой другой), а с другой стороны – … Впрочем, не всё сразу! Оформившим подписку – в инстаграм странице автора обсуждаем ;)

ЧАСТЬ 1. Два императора

Глава 1. И тайное станет явным

Ясный июньский вечер. Что может быть лучше? В меру томный, в меру прохладный. Комары от близости Адриатического моря и далеких болотистых местностей, защищающих новую столицу потомков Ромула и Рема – Равенну, – дурели и налетали подобно коннице, едва не сбивая с ног усталых путников.

А усталость волей-неволей, но нагоняла любого, кто преодолел бы такой длинный путь, как путешественница на красивом гнедом скакуне фессалийской породы. Потому девушка так обрадовалась, мильные столбы когда Фламиниевая дорога наконец, после долгих 320 километров, привела в Ариминиум – некогда римскую колонию, основанную за сотни лет до гибели Цезаря, а нынче – крупный узел на пересечении трех главных дорог стонущей Империи: виа Эмилия вела далеко на северо-запад, через Геную и Милан в Массалию в лесную страну галлов, виа Попилия – на северо-восток в Равенну и дальше, к Вероне, чтобы затем уткнуться в непроходимые Альпы, за которыми бродили непокорные племена германцев.

– Тише, Стаций, тише! – девушка потрепала взмыленного коня по загривку. – Тише, мой верный друг, смотри: похоже, там мы найдем и ночлег, и пищу, и воду.

Римская красавица указала нежной молочной рукой на видневшийся вдалеке приземистый дом, который как муравейник притягивал к себе людей.

Конь прибавил ход, точно почуял близость ночлега. На развилке дорог от сторожевого поста к ней наперерез двинулся вигил в простом бронзовом шлеме, молодой юноша с детскими чертами лица.

– Кто ты, странница? И куда путь держишь? – караульный задал вопрос.

– Разве так положено встречать патрицианку, измученную трудностями недельного пути? – ответила вопросом на вопрос путешественница и властно спросила: – Где тут ночлег?

Впрочем, в глазах у нее блеснула не надменность, а то нежное женское очарование, от которого так часто и легко теряют голову и опытные мужчины, что уж говорить о юношах? Хватило одного взгляда, чтобы покориться ее воле: красота богини, изысканное одеянье (не потерявшее всех красок после долгой дороги), медные браслеты с головками змей на точенных ручках, кольцевидные серьги из тонкой проволоки с фигурками из бирюзы. Городской страж подтвердил правильность ее догадки, указав на то же здание.

– Как вас звать, прекрасная незнакомка? – посмел спросить напоследок юноша.

– Аврора, – бросила она ему через плечо и направила коня дальше.

Станционный дом-гостиница на окраине города оказался самым типичным и самым невзрачным термополием из всех, которые она видела за свою бурную молодость. А повидать ей довелось их ой как много! Молодость еще не прошла, а опыт и усталость от избытка эмоций сплели рисунок на красивом, аристократическом лице. Опыт говорил, что в подобном заведении нечего будет рассчитывать на пышный прием и удобства. Подозрительного вида глашатай, метрах в десяти от заведения, уныло зазывал посетить “лучший в городе термополий”. По его изможденному виду легко было заключить, что на “живой рекламе” заведение сэкономило. На белых стенах, впрочем, надписи кое-где выцарапаны, кое-где нанесены масляной черной или красной краской, да и над входной дверью висело кое-как, грубо сделанное, изображение Бахуса, бога виноделия.

– Приехали, Стаций! – уверенно произнесла путешественница и соскользнула с коня, как делают это изысканные барышни.

Стаций негромко фыркнул и повел ушами. Аврора потрепала его за холку и привязала к дорожной коновязи, предварительно пододвинув ведро с водой.

– Жди меня здесь, – дала команду хозяйка.

Распахнула двери таверны и… стала свидетелем сцены, при которой не смогла остаться безмолвным зрителем. Мы увидим все происходящее собственными глазами, если окажемся внутри чуть загодя. А происходило вот что.

Таверна гудела полифонией многоголосья. Кого только не было в этом огромном плавильном котле, каких только национальностей: помимо строгих лиц италийцев, которые могли оказаться чиновниками в разъезде(судя по аккуратным лацернам[1 -

Лацерна – дорожный плащ с капюшоном]1), неопрятных, со всклокоченными волосами, галлов, орущих праздные песни, молчаливых беженцев далекого Египта, охваченного беспорядками, здесь были также готы в простых туниках из грубой шерсти и штанах, спускающихся чуть ниже колена, и белотелые вандалы, никогда не знавшие горячего южного солнца.

За столиком недалеко от главного входа сидели и общались двое.

– Нас называют теми, кто живет в ночи, глубоко под землей – троглодитами, пещерными жителями, гномами, орками – добровольными слугами самого властителя подземного царства – бога Орка. Но так было не всегда! Мы знавали и лучшие времена, и лучшие часы! Да… – курносая девушка в истрепанной тунике запрокинула рыжую челку назад свободной рукой; в другой она держала бокал дешевого, низкопробного вина, разбавленного горячей водой.

Бородатый мужчина напротив, ее собеседник, любовался тонко очерченным девичьим профилем: красота нимфы сочеталась в нем с пляшущими огоньками сатиров или чертиков. Бородач не мог разгадать: она так вела себя из-за суровой жизненной школы или же из-за позерства?

Он не успел решить это для себя, потому что кто-то из пьяной братии задел стол собеседников, и Лаура (а девушку звали именно так) схватилась за горящую свечу, отчего та моментально оплавила воском цепкие, лишь с виду хрупкие девичьи пальцы. Вино расплескалось по столу. Мужчина прыснул со смеху.

– Чего загоготал? Спасибо, конечно, за угощение, но ты так отвратительно выглядишь, как, как… – девушка никак не могла подобрать верное слово.

– Как пьяный галльский буккеларий[2 -

Буккеларий – от лат. слова “buccella” (сухарь, кусок), насмешливое прозвище германских наемных воинов]2! – уверенно закончила за нее фразу вошедшая Аврора.

Половина посетителей таверны (которая в общем гуле расслышала брошенную фразу) обернулась и уставилась на нее сотнями глаз, подозрительных, выискивающих, высматривающих. Новоприбывшая разительно отличалась от местного сброда. Нечасто им доводилось видеть такую красоту и такую дерзость в одночасье. Точно луна со своим великолепным серебристым сиянием вдруг возымела бы наглость взойти над дремучими раскидистыми лесами и топкими болотами Романьольского побережья.

– С дороги так устала, а девушке столик тут освободят? – Аврора, не церемонясь, зашла, отряхивая дорожную материю.

Несколько готов, узколицых, крепкоплечих, схватились за фибулу, скреплявшую плащ, руками, точно в почтении матроне, и уступили свое место. Один из них, с прямыми черными волосами, покрывающими высокий лоб, подошел к стойке и потребовал вина для посетительницы.

– Да куда ты льешь-то мимо, трактирщик? Не расплескивай так! Пожалей напиток!

– Отстань, гот! – запротестовал трактирщик, продолжая лить часть вина мимо чаши. – Осенью я с одного гектара виноградного поля получу три тысячи литров вина, а такую красоту когда еще здесь увижу? Само очарование!

И то правда – к Авроре тут же подсели несколько италийцев, представились и стали распрашивать:

– Откуда же вы?

– Я выехала из Рима по дороге, начинающейся от самой стены Аврелиана!

– Как дорога, не сбились?

– Дорожные знаки почти через каждую римскую милю[3 -

Римская миля – примерно 1,5 наших километра]3 указывали верное направление, так что сбиться было просто невозможно.

– Устали?

– Да, но Стаций, мой конь, устал больше.

– Многие прибыли сюда на лошадях, – сказал один италиец.

– Многие, но не все, – добавил другой, косясь взглядом на Лауру, чья белизна, даже розоватость тела, превосходила все ухищрения ars ornatrix[4 -

Ars ornatrix (лат.) – искусство украшения]4 знатных матрон. Никакие румяна и белила не могли бы посоперничать с какой-то детской, необожженной красотой.

– Куда же вы путь держите? – спросил первый.

– В Равенну. Здесь только отдохну эту ночь, дам коню набраться сил – и в путь!

– Да здесь всего час езды! Может, составить вам компанию на эту дорогу или этот вечер? – не отступал первый италиец, в то время, как второй любовался ее украшениями.

– Предпочитаю путешествовать одной, – отрезала Аврора. – Мне пора, после дороги хочу отдохнуть. Трактирщик! Напои и накорми моего коня. И комнату покажи мне для ночлега. Утром рассчитаюсь.

Трактирщик, кланяясь, увел за собой знатную посетительницу. Лаура, как и все в помещении, проводила ее взглядом, и таверна продолжила заливистое гудение. Сгущались краски, колесница Луны выкатилась на чернеющий небосвод.

Во втором часу ночи Лаура проснулась от смутного зова. Встала, прислушалась. Тихо. Но что-то явно тревожило ее. Точно кошки сгребли на душе, а отчего – непонятно. Томимая гнетущим чувством, девушка решила выйти прогуляться, подышать свежим воздухом. Она спустилась по лестнице. Ни одна ступенька не скрипнула. В таверне было тихо и пусто, стулья кое-где валялись, пустые бутылки лежали недвижно в ожидании утренней уборки. Лаура вышла через черный ход. Лишний раз выставляться на показ она не любила, и уже корила себя за то, что вечером под действием винных паров сказала больше, чем нужно.