Глиняный мост

Сколько-то сердечных толчков, сколько-то вдохов.

Его голова поникла, мысли возносили хвалу.

Золотая рыбка бодала аквариум.

Голубь разглядывал его, затем промаршировал из конца в конец клетки, будто генерал, а вскоре вернулся и Гектор – вошел в гостиную и сел, будто в зрительном зале. Убийца определенно слышал собственный пульс – его гул, его шипение. Он чувствовал его у себя в запястьях.

Если что и было ему ясно, так это одно.

Нужно сесть.

И он быстро нашел себе прибежище на диване.

Кот облизнул морду и бросился.

Оглянувшись, Убийца увидел Гектора в момент прыжка – плотный серый ком шерсти и полосок – среагировал и поймал. По крайней мере, на мгновение, задумался: погладить или нет? Но Гектору было все равно – он мурчал на весь дом, прямо на коленях Убийцы. Он даже выпустил от удовольствия когти и кромсал Убийце бедро. И тут пришел кто-то еще.

В это было почти невозможно поверить.

Это они.

Это они.

Мальчики идут, а я здесь сижу, придавленный самым тяжелым в истории человечества домашним котом. Его как будто придавило наковальней, но при этом еще и мурчащей.

На сей раз это оказался Генри, убирающий челку с глаз и деловито направляющийся на кухню. Он был не так весел, но спешил, точно, не меньше Рори:

– Да, молодчина, Ахиллес, не забуду. Представляю, как Мэтью вечером взбесится.

Еще бы!

Генри полез в холодильник и на сей раз продемонстрировал кое-какие манеры:

– Друг, ты не мог бы чуток убрать башку, а? Бла-адарю.

Он позвякивал пивными банками, доставая их и закидывая в холодильник, – и вскоре снова вышел за порог, торопясь в Бернборо-парк, а Убийца снова остался.

Что происходит в этом доме? Неужели никто не почует убийцу?

Нет, так просто не обойдется, и вот он обдумывает – на сей раз поверженный на диване в состояние природной невидимости. Он застрял где-то между ее утешительной милостью и ее постыдным бессилием – и сидел, бесхитростный и спокойный. Вокруг него в вечернем свете вихрился циклон кошачьей шерсти. Золотая рыбка вновь пошла войной на стекло, а голубь пустился рысью.

Сзади за ним наблюдало пианино.

Человек-гиря

В Бернборо-парке, собрались наконец все, жали руки, смеялись. Кайфовали. Пили, как то свойственно подросткам, со всей жадностью и открытостью. Окликали «Эй!» и «Алё!», спрашивали «Где ты пропадал, блин, падла пьяная?» Сами об этом не подозревая, они были виртуозами аллитерации.

Едва Генри выбрался из машины, первым делом он удостоверился, что Клэй уже в подтрибунной раздевалке. Там он встретит сегодняшнюю команду: шестерых пацанов, все ждут его, а потом будет вот что.

Они выйдут из тоннеля.

Каждый из шестерых займет позицию где-то на четырехсотметровой дорожке.

Трое – на отметке в сто метров.

Двое – на двухстах.

И один – где-то между тремястами и финишем.

Наконец, самое важное: каждый из шестерых будет изо всех сил мешать Клэю пробежать этот единственный круг. Но это легче сказать, чем сделать.

Что до толпы зрителей, то они угадывают исход. Каждый называет какое-то время, и тут уже начинается работа Генри. Он с большой охотой принимает ставки. Кусок мела в руке, старинный секундомер на шее – и он готов.

* * *

Сегодня несколько человек подступили к нему сразу же, у подножия трибун. Многие из них для Генри даже не были реальными людьми – просто прозвища с пристегнутыми к ним пацанами. Ну а мы всех их, кроме двоих, увидим здесь и тут же бросим, они навсегда останутся такими балбесами. И это, если подумать, в общем, милость.

– Ну, Генри? – подскочил к нему Короста.

Парня с таким прозвищем можно только пожалеть: он весь был испещрен струпьями разных форм, размеров и цветов. Вроде как он начал откалывать всякие дурацкие штуки на велике в восемь лет, да так и не унимался.

Генри почти уже пожалел его, но все же предпочел презрительно усмехнуться.

– Что «Ну»?

– Он выдохся?

– Не особо.

– Он уже сбегал по Сракиной лестнице?

На сей раз это Чохарь. Чарли Дрейтон.

– А в гору на кладбище?

– Он молодцом, не ссы, машина просто.

Генри потер руки в радостном волнении.

– Но у нас там тоже шестеро из лучших. Даже Старки.

– Старки! Эта сучара снова здесь, что ли? Ну, это накидывай, думаю, не меньше полминуты.

– Да ладно те, Рыба, Старки только языком. Клэй пролетит мимо, не заметив.

– Срак, сколько там этажей у вас, я забыл?

– Шесть, – ответил Генри. – И, кстати, ключик подзаржавел. Организуй нам новый, и я, может, даже позволю тебе ставить бесплатно.