Когда рассеется пепел

Высвободив руку, я подошла к стулу напротив и повесила пиджак с сумочкой на спинку. Мне было неловко, поэтому я села с осторожностью и придвинулась ближе к столу. Это определенно был особый момент. Когда успокоюсь, смогу его отпраздновать.

– Как дела у Джо? – поинтересовалась я.

Положив салфетку на колени, Смит посмотрел на меня. На его лице внезапно отразилось беспокойство, такое же, как когда парамедики заносили его лучшего друга в машину скорой помощи.

– Врачу не нравится, как у Джо работают почки, поэтому ему назначили новый курс лечения. Я уверен, что его выпишут, едва состояние стабилизируется.

Беспокойство сменилось другим выражением, отлично мне знакомым. То была предельная усталость.

– Ты, наверное, много времени проводишь в больнице? – спросила я.

– Бывшая жена его не навещает и детям не разрешает с ним видеться. Остальные члены семьи живут в Калифорнии, и он не хочет, чтобы они знали.

– Поэтому остаешься ты.

Смит кивнул, и тут я узнала в нем мужскую версию Роуз. Внутри все мучительно сжалось, я поерзала на месте.

– Он в лучшей больнице Бостона, – напомнила я, поскольку читала записи парамедиков и была в курсе, куда его отвезли. – Не сомневаюсь, что он полностью поправится.

Я улыбнулась, заметив, как вспыхнули его глаза, – ничего не могла с собой поделать.

– Еще раз спасибо за то, что ты сделала. – Смит по-прежнему улыбался, но теперь чуть серьезнее. – В столь непростой ситуации ты действовала как профессионал. Не ошибусь, если предположу, что ты работаешь в медицинской сфере?

Места работы я в своем профиле в интернете не указывала. Как не написала ни слова об увлечениях. Под моим именем значился всего один эмодзи. Солнце.

– Я диспетчер бостонской полиции.

Смит склонил голову набок, желая подчеркнуть то, что собирался сказать.

– Что ж, впечатлен твоей подготовкой. Пусть ты и не работала в полевых условиях, но точно знала, что делать и искать, поставила верный диагноз. Из тебя выйдет отличный парамедик, а врач и того лучше.

– Мысль о поступлении в медицинский колледж не вызывает у меня восторга.

– Как и у меня – юридический факультет.

– Но ты справился и стал адвокатом. Рассказывай, что помогло тебе там выжить?

Я поняла, что прокололась. На личной страничке Смита не было ни слова о работе, и своим вопросом я дала понять, что наводила о нем справки. Судя по всему, его это не задело. А может, он умело скрыл реакцию. Он адвокат как-никак и умеет владеть собой так же хорошо, как я – делать искусственное дыхание.

– Каждый раз, когда я хотел бросить, – пояснил Смит, – вспоминал, как ужасно мой отец обращался с матерью. Иной мотивации мне не требовалось.

Хватило двух предложений, чтобы понять, что детство у парня было не из легких. И что он уроженец Массачусетса, потому что у него проявился легкий узнаваемый акцент. Когда я открыла рот, чтобы ответить, к нашему столику подошла официантка с вопросом, не хотим ли мы чего-нибудь выпить. Я ждала, что скажет Смит, что он порекомендует на ужин, какое красное вино посоветует к заказанным блюдам. Вот только это все было в духе Дилана. А вовсе не Смита. Смогу ли я когда-нибудь к этому привыкнуть?

– Шампанское, пожалуйста, – решила я.

Официантка посмотрела на Смита, и он ответил:

– «Тито» с содовой и двумя лаймами. И побольше льда.