Фракс и чародеи

– Вы понимаете, что этот акт может лишить сотен наших сограждан крыши над головой?

Я не проводил подсчетов, но, судя по тому, насколько плотно заселены трущобы, приведенные Лодием цифры не очень расходились с действительностью.

– Претор Капатий намерен использовать освободившуюся землю для получения прибыли, – продолжал сенатор. – Будучи богатейшим человеком в городе и являясь горячим сторонником Традиционалистов, претор, естественно, не заботится об интересах простых граждан Турая.

Я с подозрением посмотрел на Лодия. Мне начинало не нравиться то, куда он гнет.

– Вам известно, какими полномочиями обладает Народный трибун?

– Весьма приблизительно.

Сенатор удовлетворенно кивнул и поинтересовался, что я намерен предпринять.

– Ничего не намерен, – ответил я.

– Убежден, что вы не захотите увидеть этих людей на улице в разгар столь лютой зимы.

– Да, я предпочел бы видеть их в тепле и комфорте. Но я не настоящий Трибун. Меня назначили на этот пост только для того, чтобы я мог присутствовать на Ассамблее.

– Тем не менее, вы располагаете всеми полномочиями. Неужели вы опасаетесь гнева Цицерия за то, что посмели выступить против интересов его друга Капатия?

– Нет, этого я не боюсь. Просто я не вижу себя политиком. Кроме того, я очень занят.

– Слишком заняты для того, чтобы протянуть руку помощи своим согражданам?

Сенатора Лодия судьба сограждан никогда не интересовала, но я не имел возможности высказать это вслух, поскольку он умело загнал меня в угол.

– Я занят, и к тому же уже помогаю согражданам, обеспечивая избрание Лисутариды. Не могу же я спасать всех жителей города. Вы – вождь политической партии. Почему бы вам не положить конец этому беззаконию?

– У меня нет на это полномочий. В результате какой-то странной гримасы истории это может сделать лишь Народный трибун. Трибун имеет право требовать соблюдения буквы законов во всем, что связано с городским строительством. Я понимаю, что Цицерий, назначая вас на пост, не имел этого в виду, однако факт остается фактом: вы имеете право предотвратить выселение, передав решение вопроса в руки Сената. Как только вы это сделаете, за дело возьмусь я.

– Означает ли это, что вам необходимо прибавить четыре сотни голосов к тем, что вы уже имеете на предстоящих в будущем году выборах?

– Меня волнуют лишь страдания бедняков.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Меня очень интересовало, какие рычаги давления может использовать Лодий. Мне очень не хотелось видеть его в числе своих врагов, да и Цицерий со своими Традиционалистами пользуется гораздо большим влиянием, поэтому ссорится с ними мне и вовсе не с руки. Традиционалисты – партия короля, а иметь короля в числе своих врагов мне совсем не хотелось. Одним словом, для человека, желающего оставаться вне политики, положение было просто аховое. Взвесив все обстоятельства, я заявил сенатору Лодию, что несмотря на всю печаль, которую испытываю при виде страданий своих сограждан, выходить на политическую арену я не намерен и запрещать претору Капатию строительство не буду. Сенатор неторопливо отпил пива, а затем, повернувшись к одному из своих подручных, спокойно произнес:

– Ивитий, напомни мне, что ты видел на улице Совершенства, когда навещал своего кузена.

– Я видел, как детектив Фракс сваливал тело за стену, – ответил Ивитий.

– И когда же это было?

– В ту ночь, когда был убит Дарий По-облакам-ходящий.

– Весьма печальное событие, – сказал Лодий, снова обратившись ко мне. – Насколько я понимаю, Гильдия чародеев прилагает все усилия для того, чтобы выяснить, что случилось с Дарием По-облакам-ходящим. Но, как мне удалось узнать, кто-то набросил магический покров на имевшие место события. Чародеи в данный момент, мягко говоря, пребывают в недоумении. Беда в том, что они испытывают нехватку информации. Им известно лишь то, что тело было обнаружено в сугробе в округе Двенадцати морей. Если им станут доступны другие факты, такие, например, как точное место преступления или личности тех, кто присутствовал на этом месте в момент события – они, вне всякого сомнения, раскроют все обстоятельства, сопутствовавшие гибели их коллеги.

Я не знал, что ответить, полностью утратив дар речи.

– Мой экипаж ждет у порога, – продолжал сенатор. – Я доставлю вас на место, где творится беззаконие. В каких-либо официальных документов нет необходимости. Достаточно лишь вашего обращения к человеку, который там всем заправляет. Это – Вадинекс, один из служащих Капатия. Скажите ему, что передаете это дело в Сенат. Работы будет прекращены вплоть до получения результатов сенатского расследования.

Дар речи ко мне не вернулся, и не оставалось ничего иного, как взять плащ и отправится вслед за сенатором и его компаньонами. Мы молча проехали всю улицу Совершенства. Снег и лед толстым слоем покрывали землю, но экипаж Лодия отличался прочностью и его влекли пара крепких коней. Одним словом, мы добрались до места событий гораздо быстрее, чем мне того хотелось. Снег густыми хлопьями валил на рабочих, городских чиновников, адвокатов, солдат Службы охраны и несчастных жильцов. Несмотря на холод, в воздухе пахло грозой, и солдаты с трудом сдерживали напор толпы. Из некоторых окон верхних этажей жители трущоб выкрикивали оскорбления в адрес Вадинекса и властей.

Я знал Вадинекса еще по службе в армии. Рост у парня был чуть ли не шесть с половиной футов, а сложение, как у быка. Однажды он получил благодарность командования за то, что во время осады первым взобрался на стену. Претор Капатий использовал его в самых сложных делишках, и на этот раз ему было поручено выкинуть бедняков из их жилищ.

Мне страшно не хотелось приступать к делу и, заметив среди солдат охраны капитана Ралли, я неторопливо направился к нему. Но не успел я добраться до капитана, как в толпе послышались возбужденные крики. Обернувшись, у видел, что, расталкивая людей, к нам пробирается какой-то человек. Человек этот размахивал над головой боевой секирой. Я пригляделся получше и узнал Макри. На ней был тяжелый шерстяной плащ и нелепая шляпка, вывезенная с островов эльфов.

– Я не позволю прогнать из дома Саманатия! – вопила моя подруга.

Из толпы выступил какой-то старец в подбитым ветром плаще и положил руку на плечо Макри. Это, видимо, и был знаменитый философ, не желавший кровопролития. Вадинекс выступил ей навстречу. С флангов его прикрывали подручные. Макри занесла секиру для удара.

– Стой!! – заорал я, прыгнув вперед.

Когда требуется, я могу крикнуть очень громко, а пробиться своей тушей через любую толпу мне вообще не составляет труда. Так что не заметить меня даже в буран просто невозможно.

– Я останавливаю здесь все работы и как Народный трибун передаю дело в Сенат!

Все от изумления просто остолбенели, и лишь капитан Ралли громогласно заржал. Вадинекса мои слова почему-то не рассмешили.

– Чего ты несешь, Фракс?! Убирайся отсюда!

Из толпы раздались крики в мою поддержку, а несколько юристов, заранее приглашенных Лодием, хором объявили, что выселение должно быть прекращено.

– Народный трибун произнес свое слово!

Все взоры обратились на меня, а я ощущал себя полным идиотом. В дело вступил сенатор Лодий. Увидев его, зрители поняли, что это не шутка.

– Все законно, – сказал капитан Ралли. – Дело переходит в ведение сената. Ты обязан прекратить выселение.

Вадинекс попытался было протестовать, но капитан Ралли резко его оборвал:

– Я же сказал, что требование Фракса вполне законно. А если мне придется из-за тебя еще торчать на морозе, я отправлю тебя в тюрьму за угрозу жизни офицеру Службы общественной охраны. Выселение отменяется. Отправляйтесь по домам.

– Претор обрушится на тебя, как скверное заклятие, – с ненавистью глядя на меня, прорычал Вадинекс.

– Убирайся, или я тебя прикончу! – пришла ко мне на помощь Макри.

Терпением Вадинекс никогда не отличался и, если бы не присутствие солдат Службы охраны, он без сомнения напал бы на нее. Я бы с удовольствием посмотрел на то, как моя подруга убивает Вадинекса. Уходя, он бросил на Макри такой взгляд, что возможность прикончить его у нее еще осталась. Вадинекс ушел, уведя с собой своих людей.

– Ты, Фракс, был просто великолепен! – объявила она. Я так и знала, что ты все-таки придешь. Позволь представить тебя Саманатию.

Я потряс руку престарелого философа. Он тепло меня поблагодарил, но по тому, как он посмотрел мне в глаза, я понял: старик знает, что я выступил в роли спасителя вовсе не по своей воле. Все обитатели трущоб бросились благодарить меня за то, что я избавил их от Вадинекса.

– Отлично сработано, – прогудел сенатор Лодий и горделиво повернулся, давая зрителям понять, кто здесь является истинным радетелем бедняков.

Поздравления и благодарности согрели мою душу, но отнюдь не тело. Макри была счастлива, как эльф на ветке. Ее обожаемый профессор сохранил крышу над головой. Мне же предстояло заняться другими делами.

– Где Лисутарида? – спросил я. – Ты же должна ее охранять.