Рассказ Калача

– Вольные вы были, пока нас не встретили. Прохор в упор подошел к их «главарю», – а теперь вы подозреваемые. Начальник, давай их порешаем, да концы вводу. Не нравится мне все это.

– Согласен. Вякнул Васька. Прохор взвел оба курка.

Да ты не удивляйся, мы всех так проверяем. Сначала стреляем, потом говорим. Большевистская тактика. Это позволяет нам сразу понять, кто перед нами. Что бы не тратить зря время. Некоторые сразу писаются, другие начинают глупить и получают пулю. Однако «вольные карелы» стояли неподвижно, только тот, которого приложил Вася, не торопясь встал и отряхнулся.

– Постойте Славяне. Да мы же с миром к вам…там дорогу…эту…вашу железную на «Гору», завалило к чертям… он махнул рукой вперед, туда где терялся свет от прожектора нашего паровоза – и вот…третий день снег валит…мы вас встретить решили. Там через километр, уже все…не проедешь…мы утром чистить будем, как пурга сойдет… хотели на ночь вас на чай пригласить, ну, по-человечески…че вы в поезде в этом посреди леса мерзнуть будете та?

– Стой, Прохор. Отставить «порешаем», внушительно сказал я. Однако Прохор обрез от лица карела не убрал. – Ты знаешь, придурок, что остановил спец поезд? Да мы вас за одно только это сразу можем вас перестрелять без суда и следствия! Карелы стояли тихо.

– Да это. Неделю назад проезжал поезд уже, у нас останавливались, вот мы и подумали…

– Подумали они! Вы вообще, что тут делаете и кто вы такие?

– Егеря мы. Охотники. Всю жизнь тут живем, вот недавно…тут он неожиданно достал партбилет и протянул мне – всем выдали. Я с изумлением развернул его, но он был пуст.

– Пустой!

– Комясар сказал что, партия примет нас…

– Таааак. Стой. Какой комиссар ? Ты что сука несешь? Где ты это взял? Карел стоял и хлопал глазами. Немая сцена. Потом говорит: «комиссар дал» мне стоило больших усилий не пристрелить его, однако по моему лицу он понял, что надо еще что то делать и добавил:

– Воронов!

– Васька, знаешь такого?

– Не припомню. Но фамилия знакомая.

– Я знаю, есть такой,– хмуро сказал Прохор и отодвинул обрез от лица карела. Значит, они на поезде ехали. Значит, они могли и наших из «Сежи» забрать.

Картинка вроде ладно складывалась.

– Ладно. Честно говоря, не было у меня настроения убивать их тут, этих несчастных карел. Скверная промозглая ночь для смерти. – Верю. Держи свой билет. Что не заполнил то?

– Дак ведь и документов то нету… развел он руками. Мы убрали оружие.

– Милости просим. Просиял карел – двадцать минут ходу до нас.

Так мы пошли с карелами ночью в лес.

* * *

Почему поверил? Сам не знаю. Васька признаков беспокойства не проявлял, а я ему как себе доверял. Он сразу все чуял, говорю, по глазам видел. Ладно. Все мы, конечно, не могли пойти. Поезд без охраны оставить, даже в столице то нельзя, не то что в лесу. Тем более Мишка вообще не имел права его покидать, поэтому пришлось собрать небольшой совет.

Решили так: оставим трех солдат на ночь с Мишкой в поезде, сами пойдем с охотниками до хижины, посмотрим что там, да как. У нас было две сигнальные ракетницы. Одному солдату я сказал все-таки пойти и проверить дорогу.

– В случае чего, пали в воздух. Если никакого завала нет, тоже пали.

Двум оставшимся выдал патроны к винтовкам про запас, и последнюю ракетницу. Парни были смышленые, я им доверял, пусть считают, что это боевое крещение. Благо убивать никого не придется. Еще карел сказал, что у них есть грузовик. Мы решили попробовать добраться до «Горы» по дороге, которая якобы тут есть, так как поезд должен сегодня в ночь быть на станции и если его не будет, наши начнут волноваться. Это может повлечь за собой ненужные проблемы, поэтому идеальным вариантом было приехать сегодня по дороге, объяснить все в штабе, а утром, когда карелы расчистят пути, поезд двинет на станцию, где мы их и будем ждать. Ничего сложного. Вопросов ни у кого не было. Нам улыбалось нормально поспать и поесть на «Горе», а желтопузым проявить инициативу, поэтому все были можно сказать довольны.

* * *

Однако перед тем как выйти на тропу, я все же сказал Прохору идти последним, замыкая колонну, потому что я не доверял карелам все равно. Хоть оружия при них мы не нашли, было в них что то первобытное что ли, что меня настораживало. Мы шли и шли по тропинке. Карелы молчали, Васька что-то тараторил себе под нос, и вскоре мои мысли сами того не замечая скатились к обычному состоянию. Анализ. Совпадения…Череда роковых случайностей…Не одно ли это и то же? Что отделяет роковую ошибку от случая, и есть ли такие ситуации, где шанс выжить отдельного индивида равняется нулю? Да, их полно. Комиссар Воронов…Воронов…Интересно, на кого охотятся здесь эти люди? Почему майор в штабе ничего не сказал о «партии» перед нами? Наверно это засекречено. У нас все засекречено. А потом ищи свищи по тундрам…А еще эта ночь…Звезды такие яркие, их бледный свет в кромешной ночи сводит с ума. Сколько миллионов километров отделяет нас от них? Здесь на севере они кажутся ближе и холод как будто исходит прямиком от них. Безразлично взирают они на тебя – ничтожество, которое ничего не может изменить и понять. Да и во всей вселенной наверно так. Никто ничего не меняет все просто есть…И о чем это я? Никогда не думал об этом…

Как ни странно, метель совсем утихла, мороз явно крепчал. Бредя в тишине по этой снежной пустыне, слушая скрип снега под ногами, невольно задумаешься об обстоятельствах, по которым тут оказался. Пошли…Патронов не взяли про запас. У меня шесть в нагане, у Васьки четыре в винтовке, у Прохора вообще два… еды не взяли, местности не знаем… И когда я стал таким доверчивым? Было в этих карелах, что – то подкупающее… Это меня настораживало…Воронов…

– Ты чего такой смурной, Калач? Хлопнул меня Васька по плечу.

– Да…Просто мысли… Сам, что о них думаешь?

– Безобидные они. Дикари. Глаза у них добрые…

– Глаза…Никогда не мог я этого понять, Вась, как ты…

– Смотри, Калач! – Васька аж рот открыл. Небо было чистое но от неестественно ярких звезд не осталось и следа. Вместо этого разыгралось настоящее светопреставление! Я такого в жизни никогда не видел! Оно заполнило все небо и искрилось разными цветами, словно алмаз на солнце, уходило то в одну, то в другую сторону, переливалось, меняло направление и снова уходило за сопки и леса. Удивительно красиво. Даже нас это проняло.

– Что это?

– Я не знаю…

Тут к нам подошел карел. Тот, что говорил с нами у поезда.

– Славяне, да вы че эт! Это же северный свет! Вон ту гору видите, черную? За ней полярный круг начинается и…

– И что там вечная мерзлота?

– Да нее, ну че, не вечная. Просто длительная, лето есть тоже и…

– И что там солнца нет совсем?

– Да ну как нет та? Есть, конечно. Зимой, правда очень мало, почти и нет, но летом зато, всегда светло!

– Брешешь черт! – воскликнул Васька.

– Чес слова, Славяне. Сияние это идет от солнца, только тут на краю земли об углы ее свет преломляется и начинается такая игра, но со временем…

– Слушай, а вы тут только вшестером живете?

– Неее, наши все в городе: дети, жены… Он южнее стоит. Мы тут зиму только. К полярному кругу выходим.

– Аа. Остальные то, че молчат твои все время? Немые что ли?

– Да они ни бельмеса не понимают по-русски та…

– Ты говорил двадцать минут идти, а мы уже тащимся полчаса!

– Да вон и хижина та.

И правда, тропинка уходила немного в горку и справа от нее видна была уже накатанная автодорога. Сбоку от нее показался бревенчатый дом, из трубы которого шел дым, дом был добротный, большой, двух этажный. Вокруг все было тщательно почищено.