Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3

– А как погиб отряд?

Историк морщится, но отвечает:

– Сам замок впустил только двоих: короля и его охранника. Остальные три дня ждали их в сторожевой башне у ворот. Крепостные стены они покинули в полном составе, а дальше стали происходить жуткие вещи. Люди начали сходить с ума. Кидались друг на друга с оружием, резали своих же друзей на ночевках, вешались, бросались со скал. Поход домой превратился в кошмар. А тут все чаще стали попадаться зомби, сначала только люди, потом и орки. Это было бегство, с препятствиями, на выживание. И Канус вынес на себе короля. Захотите узнать подробности, расспросите наставника, хотя, боюсь, у Вас будет возможность все это увидеть лично, – шепотом заканчивает Ветиус и, глядя в мой открытый для вопроса рот, отрицательно качает головой, указывая на свое горло…

Я подняла лицо, закрыла глаза, и солнце ласково погладило меня по щекам. Как приятно просто ехать по дороге, ни о чем не думая. Слушать голоса птиц и стрекот кузнечиков.

– Ваше высочество, можно я спрошу? – голос Лукаса скован.

Я опустила голову и открыла глаза.

– Конечно.

Лукас некоторое время мялся.

– Я много наслушался про Кервельский замок от отца. И про то, как они с королем туда ходили и про рассказы тех, кто с тобой вернулся. Почему за крепостные стены проходят все, а сам замок впустил только троих: короля, тебя и моего отца?

Я пожала плечами.

– Ну, почему мы с отцом прошли, понятно. Бабушка хотела нас видеть. Она очень тяготится своим посмертным существованием, и не желает, чтобы эта неприятная для нее история оказалась достоянием широкой общественности, не рвется стать героиней детских страшилок.

Он кивнул, ожидая продолжения.

– А вот почему наше «родовое гнездо» впустило Кануса, я не знаю, – честно призналась я. – Гранмаман только раз упомянула о нем и почему-то назвала его «серая тень». Но произнесла это спокойно, даже одобрительно, так мне показалось. Я однажды задала тот же вопрос, что и ты, в ответ она усмехнулась и сказала что-то вроде: «Это не моя тайна. Он сам расскажет». И больше не пожелала об этом говорить. Она вообще такая: своенравная, но в душе бесконечно добрая, – ласково улыбнулась я.

Лукас недоверчиво глядел на меня.

– Тогда тем более непонятно, кто же сводит людей с ума? – мрачно поинтересовался он.

Я поморщилась. Папочка в своем репертуаре, даже лучшему другу словом не обмолвился. А Канус, или лично не сталкивался, или сыну не все рассказал.

– Попробуем рассуждать логично, – предложила я. – Вдовствующая королева покидает столицу и возвращается в родовой замок. Там она пребывает в полнейшем одиночестве. Стирает и гладит белье, моет полы, готовит пищу, – я с намеком посмотрела на спутника. – Ты себе это представляешь?!

– Слуги! – тут же догадался он. – Сколько?

– Двенадцать, – со вздохом призналась я. – Двенадцать голодных злобных тварей, питающихся человеческими страхами. Мне они вреда причинить не могут, а все остальные в «группе риска». Поэтому уже после первого «визита к бабушке» я попросила больше эскорт со мной не посылать. Но кто б меня послушал?!

Я опять провалилась в воспоминания…

Первый поход. Возвращение.

Я врываюсь в будуар королевы. Она вышивает, сидя в кресле у окна.

– За что? – яростно выкрикиваю я, нависая над ней.

Мне всего двенадцать лет. Я за месяц потеряла три четверти отряда, ушедшего со мной в поход. Мне даже говорить больно, скулы сводит.

Королева участливо смотрит на меня, затем встает, закрывает распахнутую мною дверь и резко оборачивается.

– А ты что хотела?! – сурово усмехается она. – Твоя бабка так приказала.

Меня просто трясет от ярости.

– Я спрашиваю: за что погибли те люди, что ушли со мной в Кервельский замок?

Первый и единственный раз в жизни мы говорим друг другу «ты», и обе не замечаем этого.

– Мы же не могли отпустить тебя одну, – холодно заявляет королева. – Положение обязывает.

– А меня оно обязывает больше никого с собой не брать, – сдавленно рычу я.

Но королева уже взяла себя в руки. Ее взгляд может соперничать с айсбергом.

– Все вопросы к Его величеству, – ледяным тоном бросает она, возвращаясь к вышиванию.

Я бегу в кабинет отца. У дверей стоят знакомые с детства стражники.

– Извини, Ваше высочество, пустить не можем, – каются они хором. – Отец твой велел не беспокоить.

Я делаю вид, что собираюсь уходить, но вдруг быстро разворачиваюсь, пригибаюсь и проскакиваю под их алебардами. Они врываются в кабинет следом за мной. Король сидит за столом, перед ним почти полный штоф коньяка и рюмка. Он рассматривает меня с полминуты, потом дает отмашку понурившимся охранникам.

– А, вернулась, – уголки его губ дергаются вверх.

Я бегу к нему, обнимаю за шею и утыкаюсь в плечо. Он прижимает меня к себе и тихо спрашивает:

– Как она тебе?

Я сразу понимаю: кого он имеет в виду, но меня душат слезы.

– Будто с собой встретилась. Мы даже думаем одними словами, – всхлипывая, докладываю я. – Почему ты ничего не рассказал мне, папочка? Погибло столько людей, – и, не в силах больше сдерживаться, я захлебываюсь рыданьями.

Он виновато вздыхает.

– Я не смог. Это надо увидеть, чтобы понять. И потом, я был уверен, что моя мать защитит тебя и покажет дорогу домой.

Я поднимаю голову с его плеча и заглядываю в глаза.

– Но все эти люди…– горло перехватывает.

Он отводит взгляд.

– Отпустить тебя одну я не могу, и не проси, но в следующий раз буду набирать только наемников, – тихо обещает он…

И он сдержал обещанье. Три года подряд в Кервельский замок со мной ходили одни наемники, суровые, тертые мужики, видевшие во мне помимо объекта охраны только проводника и талисман, похоже, ничего девичьего во мне и не замечавшие. Обученные, опытные бойцы. И гибли, гибли, гибли… Потому, что тоже люди, и у них тоже есть свои страхи…

– О чем ты задумалась? – голос Лукаса выдернул меня из воспоминаний.

Я встряхнула головой, прогоняя тяжкие мысли.