Номад

– Прочтите инструкцию, – сказал Артём Маевич, когда я молча передал ему деньги.

– Уже, от корки до корки, – покивал я.

– Прочтите ещё раз, – настоял молодой человек и неожиданно посмотрел на меня со странным сожалением в глазах. – Вы хороший человек, Ян Викторович. «НОМАД» определённо поможет вам в написании новой книги.

Да, именно этим я и собирался заняться. Искать идеи в других мирах.

– Держитесь политики невмешательства и помните про временные нормы. И тогда всё будет хорошо. – Артём Маевич пожал мне руку и вышел под тёплый летний дождь.

Видел ли я его ещё когда-нибудь потом? Нет, определённо нет. Артём Маевич запомнился как очень приятный молодой человек, этакий Морфеус, который вручил мне красную пилюлю – пропуск в чудесный мир зазеркалья.

?

Что нужно сделать, когда на горизонте замаячила возможность круто изменить свою жизнь?

Догнать и вцепиться всеми лапками.

Придя домой, я первым делом отрубил интернет. Выключил все телефоны и убрал подальше все гаджеты. Приготовил и съел максимально простой обед. Всё. Теперь я был готов полностью погрузиться в работу.

Для того чтобы найти крутую идею для книги, мне нужно было рискнуть. Отправиться в мир, отличный от нашего, и испытать всё на своей шкуре. Я сказал себе, что буду работать, пока не появятся первые успехи. Лепить, пока глина ещё сырая. Иначе моя тяга к прокрастинации победит, и я просто лягу спать, а ложиться спать сейчас – подобно смерти.

Я заварил себе крепкого кофе и принялся штудировать инструкцию. Миры зелёного спектра навевали на меня скуку; исследовать их было все равно, что искать отличия на двух идентичных, на первый взгляд, картинках. Жёлтый спектр был поинтереснее: здесь встречались реальности, от описания которых я выпадал в осадок или, напротив, смеялся от души.

«Мир, в котором любая растительность на голове запрещена. Особенно женщинам». Что вы на это скажете? Этакий мир бильярдных шаров.

Или вот ещё: «Вселенная, в которой гетеросексуальные отношения считаются отклонением от нормы». Интересно, как там обстоят дела с продолжением рода? Поначалу я хотел смотаться туда, но вовремя вспомнил о своём цейтноте: для того чтобы посмотреть все интересные миры, мне и жизни не хватит, а книга сама себя не напишет.

Нет, мне нужно было что-то особенное. Что-то опасное. Подумав немного, я раскрыл инструкцию на красном спектре.

Боже мой… Какие демоны ада создавали эти вселенные? Да, кому-то наш мир тоже может показаться ужасным, несовершенным, больным. Только подумайте: человеческие существа рождаются в муках, голые, безволосые и абсолютно не приспособленные к самостоятельной жизни. Они вырастают и бо?льшую часть своего существования обречены зарабатывать бумажки, чтобы потом купить на них еду, одежду, комфорт и совершенно ненужные предметы статуса и роскоши. Но зато в нашем мире нет повсеместного жертвоприношения, братоубийства, рабства, поедания своих детей…

Я листал каталог и держался за челюсть. В какой-то момент меня охватила абсолютная уверенность в том, что я далеко не единственный умник, решивший «слизать» сценарий из другой вселенной. Наверняка многие известные писатели и сценаристы периодически «заглядывают в гости» к своим воплощениям из этих кровавых вселенных. Равно как и в наш мир наведываются, чтобы потом рассказать своим соотечественникам страшилку о том, что люди там работают с восьми до пяти и имеют всего два выходных в неделю.

И вот, спустя четыре часа и пять чашек кофе, я наконец-то нашёл то, что искал.

«Мир, оккупированный внеземным разумом. Существование вполне приемлемо. Качество жизни зависит от локации вашего воплощения».

Да, это было то, что нужно, – я понял это, ощущая, как мурашки побежали по коже.

– Главное – не вмешиваться, – сказал я своему отражению и надел на голову датчик.

Затем, подумав немного, установил таймер автоматического возвращения. Через десять минут он должен был выбросить меня из выбранной реальности – функция, созданная на случай, если воплощение погибнет или я сам по каким-то причинам не смогу вернуться.

Всё, теперь точно всё. Я сделал глубокий вдох и нажал на центральную кнопку прибора.

?

Люди медленно брели по тёмным улицам. Нас было много, и все как один угрюмые и подавленные. С неба летели крупные хлопья, которые я вначале принял за снег, но это оказался пепел. Он падал на сгорбленные плечи, на головы в одинаковых фуражках, на тротуары и разбитые витрины.

Я был маленького роста… Нет, не так: я был ребёнком. Ощущал, что моё воплощение сильно устало, хочет есть и пить, но на фоне всех остальных не теряет какой-то живости и энтузиазма, если это слово, конечно, было здесь уместно. Рядом со мной брели двое взрослых людей, мужчина и женщина, они не были родителями, но я ясно ощущал их близкую связь со мной.

Вряд ли мы были в Ростовии: на единичных уцелевших витринах виднелись надписи на незнакомом языке, но, как ни странно, я их понимал. Как понимал и невнятную речь идущих рядом людей. Этот язык, тихий и напевный, напоминал воркование голубей, а ещё оставлял в душе какое-то невыразимое тягостное ощущение.

Кто-то кинул пустую бутылку, и ближайшая к нам витрина со звоном рассыпалась. Я вздрогнул от неожиданности, и мужчина рядом тотчас же схватил меня за руку.

– Элленде куркурлэн то де, Марко, – проговорил он, и я понял, что это значит: «Не бойся, всё хорошо, Марк».

Дальше шествие продолжалось молча. У меня было много вопросов. Куда мы идём? Будем ли останавливаться на ночлег? И главный: что за внеземной разум угнетает нас и насколько он опасен?

Я открыл рот, чтобы спросить, но вместо привычной речи с моего языка слетело что-то вроде:

– Галлен гуде нги…

– Тш-ш! – шикнула на меня женщина и сунула в руку нечто, завёрнутое в грязную тряпку. Это был кусок хлеба.

«Ясно, заткнули мальца», – подумал я и взглянул вверх. Небо было тёмным и абсолютно непроницаемым из-за плотных облаков. Пепельные хлопья продолжали сыпаться, словно мы были не в городе, а прямо у подножия извергающегося вулкана. Позади небосвод алел от пожара: наверняка именно оттуда мы и шли, словно стадо динозавров, уходящее от неизбежно наступающего на пятки ледникового периода.

В некоторых домах горел свет. Я заглянул в окно на первом этаже и услышал, как работает телевизор. Желудок заурчал, почувствовав запах еды, и я заставил себя откусить от промокшей коврижки.

Так странно, почему эти люди не уходят? Почему смотрят телевизор и готовят ужин, когда все остальные бегут?

Человек, идущий рядом, проследил за направлением моего взгляда. Он пробормотал что-то на своём курляндском, и я прекрасно его понял. И, признаться, от этого мне стало сильно не по себе.

«Остались те, кто сдался им заранее».

К концу десятой минуты в теле маленького Марка я настолько проникся всей этой безысходностью, что мне начало казаться – теперь так будет всегда. Не будет тёплого дома, привычных вещей, не будет горячего шоколада из кофейни и вкусных булочек, которые пекла мама… Так, стоп, это были уже не мои воспоминания. Это были воспоминания мальчишки, потерявшего родителей в день своего одиннадцатилетия. В инструкции об этом не говорилось, но уже второй раз моё сознание самым хаотичным образом сливалось с сознанием воплощения. Это было пугающе, но для книги – как нельзя кстати.

Сработал таймер автоматического возвращения, и я очнулся от этой жуткой реальности, как от кошмарного сна. Сердце билось, словно колокол, а ладони были мокрыми от пота. Я встал и распахнул шторы, чтобы убедиться, что с неба не сыплется пепел. За окном светило солнце, автобус под номером сто один отъезжал от остановки, попыхивая газком, а группа школьников вывалилась из мини-маркета с чипсами, газировкой и прочей дрянью, которую им наверняка запрещают родители.

– Родной Вологдинск, – прокомментировал я, ощущая, как разгоняется мрак на душе. И тут же кинулся назад, к письменному столу: нужно было срочно зафиксировать пережитый опыт, пока воспоминания ещё свежи.

?

Следующие три часа я провёл за записями. Подробно, словно следопыт, я описывал всё, что пережил в шкуре Марка, добавив от себя несколько подробностей. Когда закончил, на окнах соседнего дома уже играли солнечные блики – этот длинный, невероятно длинный день подходил к концу.

Я запихнул в карман бумажник, закрыл дверь на замок и выбежал из подъезда – счастливый и одухотворённый своей работой. Хотелось немного пройтись, к тому же я был невероятно голоден. В десяти минутах от моего дома располагалась известная сеть «МакСомнальдс»; в обычные дни я избегал фастфуда и предпочитал готовить дома, но сегодня хотелось набить желудок чем-то жирненьким. Во многом сказалось ощущение постоянного голода, которое испытывал Марк; сам же я рос в обеспеченной семье и даже в университетские годы не голодал.

Взяв традиционный «студенческий» набор – чизбургер, картошку фри и колу, я направился за свободный столик. Успев прожевать всего один кусок, я понял, что совершенно нахально пялюсь на молодую девушку напротив. Она сидела, уткнувшись в телефон, а рядом стоял нетронутый стаканчик с кофе. Длинноволосая шатенка с глубокими синими глазами была похожа на известную актрису, имя которой я так и не смог вспомнить.

Она была красавицей. Немного не дотягивала до модельной внешности, но так даже лучше. Естественнее. Заметив, что я таращусь на неё, словно какой-нибудь школьник на модель из «Пентхауса», девушка не смогла сдержать улыбки.

«Так, нужно срочно что-то предпринять», – твёрдо решил я, забыв о путешествиях между мирами, оккупированных вселенных и собственных воплощениях.

Но, как назло, в голову не приходило ничего оригинальнее, чем скромно вручить ей свою авторскую визитку.

«Не смей, идиот!» – сказал я самому себе и принялся с остервенением дожёвывать чизбургер.

Через пять минут незнакомка встала из-за столика и направилась к выходу. Без сожаления оставив недоеденную картошку, я кинулся следом.