Оценить:
 Рейтинг: 0

Номад

Год написания книги
2019
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
6 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Девушка, а хотите… я вас накормлю? – выпалил я первое, что пришло в голову. – А то что вы только кофе…

Я был готов к провалу. Уже на лестнице леди вдруг обернулась и неожиданно ответила:

– Вообще-то я предпочитаю другие места. – Её голос был низким и очень приятным, словно кошачий утробный рык.

Я улыбнулся в ответ, и уже через пятнадцать минут мы спонтанно ужинали в классической кофейне с идеально треугольными чизкейками, дорогой посудой и ненавязчивыми официантами.

Девушка звалась Викой, за плечами имела переезд из Уфомска, три курса факультета психологии в Вологдинском педагогическом, кошку Анюту и – неожиданно – чёрный пояс по тхэквондо. Она мечтала увидеть норвежские фьорды, северное сияние и новый сезон «Битвы тронов», которого ждала без малого половина планеты. Но самое удивительное – слушать Вику было легко и приятно, настолько, что почти не хотелось перебивать её своими избитыми рассказами из серии «как я стал писателем».

По завершении вечера мы обменялись телефонами, я проводил её до станции метро (мог бы и дальше, но жила она аж в Новодевкино) и даже подержал за предплечье – недолго, секунд тридцать. Домой я завалился совершенно счастливый, улыбающийся и немножко пьяный. Я уснул до того как голова коснулась подушки, а труд про пришельцев так и остался лежать на столе без контрольной вычитки.

?

На этот раз таймер был установлен на максимальное время – тридцать минут. Удобно устроившись в кресле, я глубоко вздохнул, бодро кивнул своему отражению в зеркале и нажал на кнопку…

Мы были за городом. Марк и двое взрослых брели по полю, заросшему высокой травой. Когда-то на нём выращивали зерно, но с приходом иных до сельского хозяйства никому не стало дела.

По правую руку стояли брошенные деревянные дома: окна были выбиты и зловеще чернели в густых сумерках. Прямо по курсу простиралось бескрайнее поле, утопающее в молочном тумане, а позади грозно надвигался лес. И нет, «грозно» было не просто эпитетом: кожей маленького Марка я ощущал опасность, исходящую от этого леса. Они таились там до поры до времени.

Мужчина шёл напролом, точно танк, а вот женщина всё время оглядывалась – должно быть, тревога подгоняла и её.

Я буквально валился с ног. Всё, чего мне хотелось, – это поскорей найти какой-нибудь стог сена и забиться туда, подальше от всех бед. В какой-то момент мне показалось, что я вот-вот отключусь: сознание снова стало подвижным, точно сбитая кегля. Но неожиданно возникший низкий гул буквально придавил нас к земле.

– Марко! Орлодно но го! – закричал мужчина. «Беги, Марк!»

Из последних сил я бросился вперёд, подгоняемый диким иррациональным страхом. Гул надвигался из-за леса, но у меня не было времени, чтобы обернуться. Вы спросите: «Чего бы мне бояться, ведь всё это было нереально?» Для Яна Монастырского, сидящего в отключке в своём кресле, определённо, да. Но для маленького мальчика Марка – это жизнь, которая может оборваться в любую секунду. Кто я такой, чтобы перестать бороться за неё?

Да и страшно, чёрт побери, было до жути.

Даже отдавая себе отчёт, что в этом мире я, как в компьютерной игре, не смогу погибнуть «взаправду», я не хотел умирать. Боялся увидеть то, что не смогу забыть, боялся, что моя и без того не совсем адекватная психика окончательно свинтит.

Да, в любую секунду я мог приказать «НОМАДу» отправить меня обратно. Но даже на это у меня не было времени. Всё, что я мог, – это бежать через густую траву и туман вперёд, к заброшенным домам и спасительным стогам сена.

Позади раздавались странные звуки: словно что-то тяжёлое и влажное шлёпалось на землю. Мужчина закричал и тут же умолк, будто бы его придавило гигантской слизистой каплей.

«Оглянись, дурак, оглянись! Ради книги!» – думал я, но тело отказывалось повиноваться. Перепрыгивая через какие-то пни и коряги, я нёсся к ближайшему стогу сена. Позади меня выла от страха та самая женщина, что дала коврижку, и я понял, что она долго не протянет.

Наконец-то! Убежище! Достигнув влажного от росы стога, я принялся неистово рыть в нём углубление. Движения Марка были рваными и плохо скоординированными – сказывались и возраст, и хроническая усталость, но я был поражён тем, что он вообще дошёл сюда. Я гордился своим воплощением и понимал, что, случись подобное в моём мире, я, наверное, остался бы сидеть дома у телевизора и ждать приговора.

Добравшись до сухого и тёплого центра, я забился в сено с головой. Видимость была почти нулевая, поэтому я целиком обратился в слух. Гул становился всё громче и громче, женщина продолжала плакать, а влажные шлепки были совсем близко.

«Они сбрасывают снаряды, – догадался я, точнее, считал из памяти Марка. – Это вещество убивает моментально».

Понятно. Значит, тот мужчина не мучился.

Очередной шлепок поразил цель: женщина умолкла, напоследок отрывисто всхлипнув. Мне пришлось зажать рот рукой, чтобы унять стук зубов. Но, кажется, иные не заметили меня, поскольку гул вдруг стал ослабевать, а вскоре и вовсе исчез, уступив место вязкой тишине.

Лишь спустя пятнадцать минут я осмелился выбраться из стога.

Огонь пожирал город, который Марк так вовремя покинул. Алое пламя поднималось из-за леса и трепетало в чёрном небе, словно стяг. В воздухе пахло гарью, а ещё чем-то ядовито-кислым, словно кто-то разлил уксусную эссенцию. Я чувствовал, что мне надо идти дальше, но нездоровое любопытство пересилило, и я решил посмотреть, что же стало с телами убитых взрослых.

Меня едва не вырвало, когда я увидел плотные, напоминающие слизней, скользкие комки.

«Кислотные бомбы», – услужливо подсказало сознание Марка, пока я рассматривал начавшие разлагаться тела, лежавшие внутри этих жутких капсул.

Интересно, будет ли Марк помнить об этом? Не сойдёт ли с ума, оставшись один? Его судьба вдруг стала небезразлична мне, но я знал, что полчаса, отпущенные на моё путешествие, вот-вот истекут.

Всё, что я мог сделать напоследок, это собрать остатки сил и убежать как можно дальше от места расправы.

«Рано или поздно он выйдет к людям», – подумал я и перенёсся обратно в свою уютную реальность.

На часах было два ночи.

?

Я стал одержимым. За три дня, во время которых я практически не выходил из дома, написал, наверное, больше, чем за всю свою жизнь. Я работал как проклятый, разрываясь между тем, чтобы наблюдать за судьбой Марка и излагать всё это на бумаге. Я плохо спал по ночам, потому что мне снилось, как мой дом атакуют пришельцы, и вставал в раннюю рань, потому что именно в это время начинался день Марка.

Тогда я ещё не знал о том, что время – отнюдь не последовательная величина, как нас учили. При желании я мог переместиться в любой отрезок времени, но тогда мой мозг, вероятно, сошёл бы с ума. Что поделать – люди мыслят прямолинейно. Тогда я всё ещё был одним из них.

Однажды я очнулся, совершенно не чувствуя руки. Конечность попросту онемела от того, что я защемил локтевой нерв, но в первую секунду я жутко перепугался. Это страшно, когда тело подводит. С тех пор я завёл себе одно важное правило: всегда ставить таймер автоматического возвращения. Мне совсем не улыбалось очнуться в теле хладного трупа, угоревшего от газа или ставшего жертвой домушников.

Спустя три дня я вспомнил, что хотел позвонить Вике. Эта девушка мне и вправду понравилась, и я был бы не прочь продолжить общение, вот только… Проверив баланс на своём счёте, крепко задумался. Всё это время я жил на накопления, свои и родительские, плюс немного подрабатывал копирайтером. Но если в ближайшие три месяца я не найду издательство, готовое заплатить мне аванс, придётся устраиваться на работу. А если собираюсь водить в кафе свою девушку, то и через два.

По образованию я был учителем, но перспектива вернуться в душные школьные классы была для меня хуже плена во вражеском стане. Поэтому, отложив телефон, я взял «НОМАД» и устремился к любимому креслу.

Должно быть, фортуна была на стороне Марка, поскольку я оказался на оживлённом вокзале. Повсюду виднелись надписи о том, что этот город находится вне зоны оккупации, и это не могло не радовать. Хоть где-то в этом мире была нормальная жизнь.

Я оказался на скамейке с беляшом в одной руке и эмалированной кружкой в другой. От горячего чая поднимался пар, а беляш был по-настоящему сочным и вкусным – что ещё надо для счастья мальчишке, прошедшему такой долгий и такой взрослый путь? Мимо сновали люди, одетые в цветастые брюки-бананы, «варёнки», дутые куртки кислотных цветов – казалось, что они сошли со страниц модных журналов времён СССР. Они оживлённо болтали, нарочито громко смеялись, как бы говоря: «Да, мы живём в свободном городе, и нам наплевать на всех».

Однако встречались и товарищи совсем иного рода: сгорбленные, одетые в поношенные вещи мрачных цветов, с тревогой в голодных глазах и отпечатком пережитого на лицах. Наверняка так выглядел со стороны и Марк.

«Это беженцы», – догадался я, рассматривая семью, расположившуюся на соседней скамейке. Мужчина в мятом сером плаще читал список, что висел на стенде, женщина, стыдливо прикрывшись, кормила грудничка, а мальчик постарше с завистью смотрел на мой беляш. Рядом с ними стояли два больших чемодана.

Залпом допив чай, я привязал кружку к своему рюкзаку и подошёл поближе. Родители заметно напряглись, но, увидев, как я отламываю знатную половину беляша, вмиг успокоились, а их лица посветлели.

– На, – сказал я и протянул парню кусок. – Эришь. «Ешь».

Только получив одобрение в виде кивка от отца, мальчишка взял пирожок из моих рук. Поблагодарил и тут же принялся есть, крепко держа беляш грязными руками. Горячий жирный сок тёк по его подбородку, а глаза были благодарными, но в то же время какими-то по-звериному дикими. Мне не хотелось думать, через что прошла эта семья, и я уткнулся в стенды со списками.

«Распределённые дети» – гласил заголовок.

Затем шёл длинный перечень фамилий. Меня охватила странная тревога; я принялся скользить глазами вниз по алфавиту и ощутил, как на букве «Г» моё сердце забилось с новой силой. Неужели я тоже был в этом странном списке?

Так и есть. «Гугения, Марк», – прочитал я. Знаете, как бывает, когда тебя вызывают к доске, а ты не готов отвечать или готов, но только не по этому вопросу? Сейчас я ощутил то же самое. Марк Гугения был в списке «распределённых детей», и почему-то мне это очень не нравилось.

Через пять минут я понял почему.

Молодая, вычурно одетая пара робко приблизилась к семейству беженцев.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
6 из 11

Другие электронные книги автора Маша Храмкова

Другие аудиокниги автора Маша Храмкова