100 рассказок про Марусю. Вполне откровенные и немножко волшебные истории про Марусю и других обитателей Москвы. Книга вторая

А продавец Камиль подскочил к ней, приложив руку к сердцу.

– «Что в имени тебе моем? Оно умрет как шум печальный…». А это уже про меня, Маруся. Поскольку знаю я, что наша встреча будет Вами сегодня же забыта.

– Навряд ли, – все еще хмурясь, искренне пообещала Маруся. – Такого уникума нескоро забудешь. Откуда у Вас сии литературные познания?

– Вы не смотрите что я продавцом работаю. Я и английскому, и русскому не по верхам обучался. Всего Шекспира на английском и в русских переводах прочитал, «Войну и мир» – в оригинале, и Пушкина штудировал.

– Раз уж Вы такой образованный, – окончательно оттаяла Маруся, – скажите мне на милость, правда ли, что турки всех русских женщин именуют Наташами?

– Как Вам сказать, Маруся, – замялся продавец Камиль, но под Марусиным испытующим взглядом сдался. – Правда. Это чистая правда.

– Но почему?! – с возмущением воскликнула Маруся. – Что это за фигня, позвольте поинтересоваться?! Что за обезличивание?!

– Но что же здесь плохого? – сделал попытку заступиться за соотечественников продавец Камиль. – Вспомните Наташу Ростову! Какой прелестный образ! Жену великого Пушкина тоже Наташей звали! Помните? «…передо мной явилась ты, как мимолетное виденье…»

– Ладно-ладно, – примирительно согласилась Маруся. – На том и остановимся. Кстати, стихи, которые Вы только что цитировали, извольте знать, посвящены девушке по имени Анна. А про жену свою, Наташу, Александр Сергеич писал: «Творец тебя мне ниспослал. Тебя, моя Мадонна, чистейшей прелести чистейший образец…». Невнимательно Вы, молодой человек, Пушкина штудировали.

«Зелень неотесанная!» – беззлобно хмыкнула про себя Маруся, помахав продавцу на прощание.

Придя в отель, связалась она в скайпе с Алёной Николаевной, чтобы рассказать ей о своих околоименных проблемах.

– Ну Вы, Марусенька, даете! Элементарных вещей не знаете! – рассмеялась Алёна Николаевна. – Наташами, да будет Вам известно, турки легкодоступных женщин называют. Такова неприятная голая правда. Такое имя испоганили!

– Что же, выходит, я теперь на легкодоступную смахиваю?! – возмутилась Маруся.

– Ни в коем случае, Марусенька! Всё это – провокации. Проверочки в стиле Вашего незабвенного Тимура Валерьевича. Будьте осторожнее!

На следующий день в отеле Маруся встретила гида Эльшана.

Он еще рта не раскрыл после ответного Марусиного «здрасьте», как Маруся упреждающе сдвинула брови.

– Эээээ, Маруся? Не ошибся?

– Не ошиблись, – облегченно вздохнула Маруся и брови расправила.

– Красивое у Вас имя.

– Мне тоже нравится, – улыбнулась в ответ Маруся.

– Вы, Маруся, не обижайтесь, но мое любимое русское имя – совсем другое.

– Какое же? – полюбопытствовала Маруся.

– Наташа, – как-то по-особенному ласково, лелея каждый звук, произнес гид Эльшан. – Лучше этого имени быть не может! Жену мою так зовут. Прекраснее женщины в жизни не встречал! Кстати, жену русского поэта Пушкина так же звали? Не ошибаюсь?

– Так же, – с удовольствием подтвердила Маруся и подумала о том, что «прелести чистейший образец» таковой для нее навсегда останется, что бы про нее биографы не понаписали. – Многих выдающихся и просто красивых и хороших русских женщин так звали и зовут. Имя у Вашей жены – замечательное!

– Спасибо, Маруся, – с поклоном улыбнулся гид Эльшан. – Разрешите же мне все-таки напоить Вас чаем. Здесь, в отеле, не стоит опасаться оболванивания. Я Вам – вкусный турецкий чай, а Вы мне про себя и про имя свое расскажете.

Нетрудно догадаться, что на сей раз Маруся приглашение приняла. За чаем выслушала она трогательный рассказ гида о его женитьбе на прекрасной русской девушке Наташе, о счастливой семье и детях. А когда Маруся собралась прощаться, гид Эльшан ее остановил:

– Всё думал, рассказать Вам или воздержаться, – опустив глаза и поглаживая лысину, сказал он. А Маруся подалась вперед, выражая готовность выслушать откровения. – Однажды был я безумно влюблен в одну прехорошенькую русскую девушку. Ее, как и Вас, Марусей звали. Я на ней чуть было не женился. Стервой она оказалась редкостной, к тому же гулякой и обманщицей. Имя это я с тех пор не просто невзлюбил, но всякое его упоминание неизменно вызывало у меня аллергическую реакцию в виде зуда и высыпания на лысине, – гид поводил ладонью над проблемным местом. – И, к сожалению, прошу прощения, не только там.

Он замотал головой, словно пытаясь вытряхнуть из памяти конфузные воспоминания. А успокоившись, продолжил.

– Потому я чрезвычайно удивился, когда Вашими устами сказанное, имя это организм мой никак не потревожило. Что называется, отделался легким испугом. Прямо какое-то, скажу я Вам, волшебство! Выходит, Вы меня исцелили! С тех пор имя «Маруся» у меня неизменно с Вами ассоциируется. Не возражаете?

Как могла Маруся возражать?! Получалось, что данные ей однажды неординарные способности, хоть и неведомым ей образом, но совершенно правильно сработали. А значит, пенять на их бесконтрольность ей не следовало. Полагаю, ее волшебная интуиция над ними контроль имела. О других, менее доступных моему пониманию, силах судить, извиняйте, не берусь.

Вернувшись домой из отпуска, написала Маруся свое имя на чистом бумажном листе красиво-прекрасиво, по вдохновению сердечками, цветочными лепестками и цветными ленточками его обклеила и в кружевной конверт вложила. Порой извлекает она этот листочек из конверта и производит ритуал любования собственным именем.

Скажете, что за причуда такая? А вы попробуйте имя свое на листке красиво написать и им полюбоваться. Ощущения сей процесс рождает необыкновенные! Во всяком случае, так Маруся утверждает.

Честно-то признаться, я и сам попробовал. Мне понравилось.

Хотите – верьте, хотите – нет.

Из следующей рассказки вы узнаете, зачем Марусе понадобилась новая кулинарная книга

Маруся как женщина за гранью нервного срыва

Скажете, выдумал я всю эту историю ради внесения в повествование пущей остроты и нагнетания коллизионных противоречий? Не поверите, мне с первого же слова, с самой первой строчки, то бишь с заголовка? Вот поэтому и завернул я такое странное название и употребил в нем слово «как», чтобы не шокировать Вас, Любезный Мой Читатель, сразу и наповал. Потому что предвижу Ваше праведное возмущение тем, что волшебницы (пусть даже они, как наша Маруся, совсем немножко волшебницы) до нервного срыва доводить себя не имеют права. А коли уж пришлось Марусе на этой грани оказаться, выправлять себя она обязана в кратчайшие сроки. А иначе зачем же ей даны ее неординарные умения? И какие тогда у нас, простых маглов, надежды на лучшее, ежели даже волшебники позволяют себе разнюниваться?!

Однако не спешите с выводами, Любезные Мои Читатели! Соблаговолите же прочесть эту рассказку от начала и до конца. А после судите, – где правда, где ложь, и имеет ли Маруся право называться хотя бы «немножко волшебницей».

Не вдаваясь в излишние подробности, доложу вам, что подкосили нашу Марусю неприятности на работе. Не настолько крупные, чтобы покидать насиженное место немедленно, но достаточно серьезные, чтобы задуматься о поиске новой работы.

Полсезона уж минуло с тех пор, как, волею пренеприятнейших обстоятельств, часть сотрудников дружного коллектива вареньевой фирмы сократили. И, мало того, что лишилась Маруся весомой доли привычного позитивнейшего общения, так еще и обязанностей у нее в разы прибавилось. А кошелек при этом толще не становился.

– Нестабильное теперича, как грится, времечко, – каждодневно ворчал Директор «Того Самого Карлсона». – Премий даже и не ждите. И зарплату будем задерживать, уж, как грится, не обессудьте. Сам вот старые ботинки донашиваю, полгода как не обновлял. Да бес с ними, с ботинками! Автомобиль уже год как не менян! М-да… Не вареньевое нынче время. Не до сладкого, шо называется, нашему народу … Кстати, Марусенька, придется Вам сегодня задержаться часиков до десяти, – облизывая ложку с черничным вареньем, добавлял он. – Машину отгрузить, постоянного клиента, шо называется, уважить. А то ведь, не ровен час, от услуг наших откажется! Время-то невареньевое, сами понимаете…

Так, изо дня в день нагружало начальство Марусю разнообразными дополнительными обязанностями. От несоответствия количества этих дел и денежной массы, по разным причинам сокращающейся, нарастало в Марусе напряжение, которое однажды и привело ее к грани, за которой начинается нервный срыв.

Только Вы, Любезнейший Читатель, не подумайте, что Маруся никак не пыталась накопленный негатив нейтрализовать. Самым верным средством выхода из кризиса всегда считала она свое традиционное погружение в «колодезную депрессию» (читай «Как Маруся с невеселым днем справлялась», сезон 5), после выхода из которой она неизменно чувствовала себя обновленной и помолодевшей. Так вот, – однажды субботним утром, когда Маруся, достав из потаенного угла кухонного шкафчика большой пакет с жареными семечками, уже готова была высыпать его в специальную «колодезную» миску, дабы начать ритуал погружения в нужное «колодезное» состояние, раздался телефонный звонок.

– Я даже не спрашиваю, Марусенька, сможете ли Вы сегодня выйти на работу, – зевая в трубку, забубнил Марусин Директор, – потому как практически у дверей нашего офиса уже стоят неугомонные заказчики. Не признают, заразы, выходных! Разбудили меня, шо называется, ни свет ни заря. Черт знает что такое!

Делать нечего – повздыхала Маруся, оделась, наспех причесалась и без всякого рабочего настроения поехала в офис.

А вернувшись с работы вконец измотанная, обнаружила она, что раковина в ванной засорилась, а средства от засоров дома не имеется. Нашла Маруся отвертку и решила устранить засор сантехнически грамотно: то бишь путем разбора и прочистки пластиковых подраковинных сооружений. Разобрать-то она их разобрала, прочистить – прочистила, а когда обратно устанавливать принялась, навыков у нее не хватило. Да и откуда, скажите, у хрупкой, гуманитарно образованной женщины, сантехнические навыки? Волшебство же применять в таком неромантичном деле Марусе даже в голову не пришло. Да и вряд ли получилось бы у нее тем вечером извлечь из себя волшебные способности.

В сердцах отшвырнула Маруся отвертку, некрасиво ругнула пластиковые трубы, выскочила из ванной, бросилась на диван и расплакалась.

Да так она плакала, что не только диван вместе с Марусей содрогался, но и пол в гостиной ходуном ходил.

Как нарочно, в разгар этих беспрецедентных Марусиных рыданий позвонила ей Алёна Николаевна. Звонила она так настойчиво, что трубку не поднять Маруся не могла.

– Что за голос у Вас, Марусенька?! – ужаснулась Алёна Николаевна. – Словно Вы с того света со мной разговариваете?.. А! Догадалась я! Настиг Вас очередной приступ «колодезной депрессии»!