Сахар со стеклом

Алексей пристегнулся, и мы выехали на трассу. И молчали до самого дома.

Глава 38

В доме свет не горел, значит, родители ещё не вернулись. Из кухни тянулся приятный запах выпечки. По субботам Людмила всегда пекла пироги с капустой, и сладкие – с ягодами и с творогом. Алексей, сбросив обувь и порванную куртку, устремился туда.

Я хотела просто молча уйти к себе, но услышала из кухни грохот и ругательства. И ноги сами понесли туда.

– Что случилось?

По полу была рассыпана аптечка, а Алексей вытирал снова кровь с губ, шмыгая носом.

– У тебя опять кровь, – я подошла ближе. – А вдруг это из-за удара по голове? Может, всё же вызовем скорую?

– Нет, просто разбит нос, – Шевцов сдёрнул несколько бумажных полотенец и зажал нос, запрокидывая голову. – Найди обезболивающее.

Я собрала лекарства с пола обратно в коробку, нашла нужное. Выдавила две таблетки из блистера и налила стакан воды.

– Держи.

Полная тишина в доме и подобие человеческого общения между мной и Шевцовым. Насколько всё было бы проще, стань мы друзьями. Но вот действительно же. Неужели его не напрягает эта война?

Алексей вытер нос и забрал у меня таблетки и воду. Выпив и отставив стакан, повернулся ко мне, задерживая за локоть, когда я уже хотела уходить.

– Извини, что нагрубил в машине.

Я молчала в ответ, ожидая продолжения что-то типа «сама виновата», но его не последовало.

– У тебя кровь ещё вот здесь, – я попыталась сморгнуть странное оцепенение, указывая на свой подбородок.

Шевцов потёр тыльной стороной ладони, но промахнулся.

– Нет, вот здесь, – я протянула руку и прикоснулась.

Это было просто какое-то спонтанное движение без задней мысли.

Но вдруг в этом момент ударил разряд. Болезненный такой, где-то в районе живота, от которого захотелось содрогнуться и попятиться. И я рефлекторно так и сделала, но наткнулась спиной на крепкую руку, обвившую мою талию.

Мой резкий выдох поймали губы Лекса, и на своих я почувствовала привкус его крови. Казалось, что мир вокруг растрескался на осколки, осыпаясь мне под ноги. Я испугалась, но вместе с тем по телу пробежала странная дрожь, и мне очень захотелось, чтобы она повторилось.

Тело наливается странным теплом, а голова будто заполнилась водой. Или лимонадом, потому что всё, что я ощущала – это лопающиеся лёгкие пузырьки. Ноги ослабли, когда я почувствовала, как его язык коснулся моего. Едва-едва, очень аккуратно. Но это только сначала. Потом Лекс завладел моим ртом полностью, вынуждая запрокинуть голову.

Я ощутила его горячую ладонь на спине, а под своими – твёрдую грудь. Сознание плыло, и я едва не осела на пол, удерживаемая лишь крепкой мужской рукой.

– Тебя что, никто раньше не целовал? – услышала тихий насмешливый голос прямо мне в губы.

– Ч-что?

Сознание нехотя вернулось, и я поняла, что Шевцов смеётся надо мной. Там, где только что блуждала такая сладкая нега, теперь разливалась горечь. Это же Лекс, Господи! Что же я делаю?

– Пусти! – я попыталась толкнуть его в грудь, едва обретя способность говорить.

Но Шевцов и не думает отпускать. Он лишь тихо зесмеялся, сильнее прижимая меня к себе.

– Тише, мелочь, – снова шёпот почти у моих губ.

И всё снова повторилось. Моего слабого сопротивления хватило на какие-то доли секунды, и я опять растворилась в поцелуе. В таком тягучем и сладком, который незаметно для меня самой становился слишком жарким. Я чувствовала, как пальцы Алексея сжимаются на моей спине, сминая ткань свитера. И почему-то от этого движения я начинала гореть сильнее, чем от самого поцелуя.

Шевцов развернул нас, прижимая меня спиной к столешнице, и я услышала его рваный выдох. Наверное, ему больно. Через мгновение я уже чувствовала под ягодицами прохладу стола, а Шевцов придвинул меня ближе, не разрывая поцелуя. Кожа на спине начала гореть, потому что там я ощущала прикосновение крепкой ладони. Она у Лекса шершавая и твёрдая. Не знаю, куда в этот момент вытек мой мозг, я не могла анализировать происходящее. Понимала лишь то, что внутри заполняет облегчение. Господи, неужели я этого хотела? Неужели дрожь внутри от его взгляда была не только от страха? Ну не дура ли? Бестолочь…

– Дети, вы дома?

Мамин голос ворвался в тишину дома и заставил нас отлететь друг от друга. Как мы могли не услышать, когда открылась дверь? Мама с Виктором вошли как раз в тот момент, когда я, едва спрыгнув со стола, одёрнула свитер.

– Господи, Лёша, что с тобой?

Моя мама подошла к пасынку и коснулась раны на губе. Губе, опухшей не только от удара.

– Дети, что случилось? – нахмурился Виктор, сбрасывая на стул джемпер и подходя ближе к сыну.

– Встретили недоброжелателей, – пожав плечами, ответил Лекс.

– Яна, а ты? С тобой всё в порядке? – мама в панике обернулась ко мне.

– Я… да, – моё сердце ещё никак не могло снизить темп. – Да, всё хорошо. Всё досталось Лёше.

– Может, в полицию позвоним? – Виктор тоже выглядел весьма обеспокоенным. – И врачу тоже.

– Пап, ну какая полиция? – возмутился Шевцов-младший. – Сам разберусь.

Виктор серьёзно посмотрел на сына, но вдруг, к моему удивлению, согласился.

– Хорошо. Но к врачу ты поедешь утром. Степан отвезёт.

И тут уже не стал спорить Алексей. Вот он пример семейного взаимопонимания и доверия.

– Я пойду к себе, – решила я ретироваться.

Надеюсь, если мой раздрай в душе и заметят, то спишут на произошедшее.

И я сбежала. Взобралась по лестнице как можно быстрее и спряталась у себя. Упала на кровать прямо в одежде и просто пялилась в потолок.

Внутри всё дрожало. Что с нами произошло? Почему это произошло? Что теперь делать дальше? И… чего я хочу?

Я закрыла глаза и облизнула губы. Свежие воспоминания вызывали тянущие ощущения в животе. Эти поцелуи совсем были не похожи на тот, когда Шевцов решил «заткнуть» меня. Тогда он просто жёстко ударился своим ртом о мой, но в этот же раз… Никогда бы не подумала, что он способен на такие нежные прикосновения. Да я даже никогда бы не подумала, что моё тело способно так реагировать!

Я вдруг замерла, когда услышала тихий стук.

Мама?