Рассказы со смехом

Рассказы со смехом
Майк Ронин

В детстве я зачитывал сатирический журнал «Крокодил» до дыр. С тех пор любовь к этому жанру осталась навсегда. В этом небольшом сборнике есть юмор, сатира и фельетон. Одним словом, всё, чтобы приятно провести время с книгой.

Рассказы со смехом

Майк Ронин

© Майк Ронин, 2019

ISBN 978-5-4493-0165-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ХОРОШИЙ ДЕНЬ

Министерство Хороших Дел располагалось на последнем этаже административного здания, как бы подчёркивая его главенствующую роль в сложной иерархической системе управления регионом. С этим выводом был абсолютно согласен его руководитель – Квачкин Иван Арнольдович. Отсюда, из окна его кабинета, открывался прекрасный вид на город. Обустроенный по всем правилам геометрической науки, начищенный до блеска и обсаженный цветами, ровно на столько, насколько хватало угла обзора из окна, он служил источником вдохновения для Ивана Арнольдовича.

Денёк выдался жаркий, на календаре – пятница, а на часах – четырнадцать тридцать. Кондиционер в кабинете министра сломался ещё с утра, и послеобеденная жара прокралась через открытое окно и совершенно вывела Ивана Арнольдовича из рабочего состояния. Не спасал положение и вентилятор, занудно гудевший на подоконнике. Именно по этой причине, его недюжинное тело приняло единственно возможное из всех правильных положений: оно распласталось на кресле, откинуло голову на подголовник и с невероятным усилием взгромоздило ноги на угол стола. В этом положении Квачкину и думалось иначе. Мысли текли легко и непринуждённо, соревнуясь друг с другом. Министр обдумывал план мероприятий (естественно своих) на выходные. Поскольку его жена, Аделаида Степановна, приводила своё тело и душу к единому знаменателю в спа-салонах Лазурного побережья, то Ивану Арнольдовичу представился невероятный шанс провести время с пользой (для себя естественно). В нём боролись два желания: игра в гольф со своим коллегой из министерства этажом ниже, с последующим просмотром подающей надежды женской танцевальной группы в его (коллеги-министра) загородном доме. Или рыбалка на озере неподалёку от его собственного загородного дома, опять же с просмотром того же самого коллектива. Он уже начал склоняться ко второму варианту, когда услышал:

– Иван Арноль… – помощник всегда проглатывал окончание, поскольку в этом месте Квачкин обычно делал какой-нибудь жест рукой, означавший: «Садись!», «Докладывай!» или «Подожди-ка!».

На этот раз Квачкин вздрогнул всем телом, словно уколол палец, сдёрнул ноги со стола и сделал подобающе серьёзное лицо. Потом, разглядев сквозь толстые линзы очков своего помощника, выпалил:

– Ну, Петухов!..

Затем он многозначительно потряс пальцем в воздухе.

– Ты это…

Мысль он так и не закончил, не найдясь, что добавить в адрес Петухова, так как все эпитеты он уже израсходовал ранее, а новые никак не приходили на ум.

– Иван Арноль… – снова начал Петухов. – Как быть со встречей министра?

– Какого министра? Кто министра? – рыбалка с последующим просмотром танцевального коллектива никак не отпускала его мысли.

– Ну, как же! – помощник изобразил, отработанную годами, наимилейшую улыбку. – Министра из Министерства Хороших Дел сопредельного государства.

– Сопредельного государства? – испуганно переспросил Квачкин, при этом глаза его забегали, как будто министр из сопредельного государства должен был вот-вот войти. – Как? Почему? Когда?

– Ну так в понедельник же, в десять ноль ноль. По обмену опытом, так сказать. Я докладную неделю назад подавал, – добавил помощник.

Он вытянулся в ожидании очередного: «Ну, Петухов!» и даже стал как будто уже, словно хотел спрятаться за стоявшую рядом рогатую вешалку.

– Ну, Петухов!.. – Квачкин снова потряс пальцем руки в воздухе. – Ты моей смерти хочешь? Подавал он! А проверить?

Помощник проворно подскочил к столу, сверкая залысиной с одинокой прядью волос, и указал на папку:

– Так вот же.

На этот раз Квачкин сделал жест, означавший: «Садись!» и начал изучать докладную. Минут через пять раздалось глубокомысленное:

– Хм, хм! Так значит он по обмену опытом?

– Не он, а она, – робко вставил помощник.

Брови Квачкина хищно взметнулись над оправой очков, что с ним бывало в моменты сильного удивления.

– Женщина значит?! – он снова уткнулся в докладную.

А затем ещё спустя пару минут:

– Так ты что же? Предлагаешь организовать культурную программу для гостя в Доме Культуры Армии?

– Ну да, – опять ответил помощник с неизменной улыбкой. – Встретим, понимаешь ли, с нашим Краснознамённым, – Петухов радостно взмахнул кулаком, – песни и пляски! А потом торжественный обед. Всё как положено.

– Да, подожди ты, – небрежно отмахнулся Квачкин. – Распугать всех хочешь своим Краснознамённым! Ты это вот что… В Региональном Театре Комедии организуем. Там и размах есть и монументальность определённая, – Иван Арнольдович вскочил с кресла и начал расхаживать по кабинету, как полководец. Он уже почувствовал себя Кутузовым накануне сражения, как вдруг послышался извиняющийся голос Петухова:

– Никак нельзя в Театре Комедии.

– Это почему ещё? – министр остановился и с вызовом принял позу выдающегося генерал-фельдмаршала.

Петухов так и представил себе шефа в фуражке, с чёрной лентой, закрывающей глаз и попугаем на плече. «Пожалуй, попугай будет лишний…» – подумал он.

– Ну так что там у нас с Театром Комедии? – голос генерал-фельдмаршала вернул Петухова к действительности.

Он аккуратно зашёл к начальнику сбоку и на полтона ниже сказал:

– У нас там по документам второй год ремонт идёт.

– Ну, Петухов! Второй год ремонт, а я не в курсе, – Квачкин ослабил галстук и поводил подбородком вправо-влево. – Какого чёрта они там два года делают?

– Так стройматериалов же нет, Иван Арноль… – Петухов вжал голову в плечи и вытянул руки вперёд.

– Как нет! А где же они? – Квачкин упёрся рукой в бок и подошёл к зеркалу, с удовлетворением разглядывая свой величавый образ.

Помощник весь съёжился. Пиджак на Петухове стал на два размера больше, словно он собрался дух испустить.

– Так как же?.. Я вам показывал… а вы… ну помните те сметы…

Квачкин на секунду задумался, пытаясь припомнить столь незначительную вещь, обошёл стол и сел в своё кресло. Потом на него словно озарение опустилось, да так, что он втянул голову в плечи. Он вдруг вспомнил мраморную облицовку фасада своего загородного дома, а также красивую крышу цвета бордо и гравиевые дорожки в саду. Не в силах ворочать головой, Квачкин всем телом повернулся назад в сторону, висевшего за спиной портрета. Когда он развернулся обратно, Петухов с ужасом заметил, что глаз Ивана Арнольдовича не было видно, потому что очки запотели изнутри. Квачкин снял очки, протёр их платком и с досадой заметил:

– Да, Петухов! С Театром Комедии мы, пожалуй, погорячились. Нужно искать другое место, а то, понимаешь, такая комедия получиться может.

Но дух противоречия уже поселился в неуёмной голове Ивана Арнольдовича, а удила были закушены. Он начал энергично расхаживать по кабинету, а потом подошёл к длинному приставному столу и как опытный игрок в бильярд опёрся на него руками.

– А что, Петухов, если мы проведём встречу в более, так сказать, кулуарной обстановке, на берегу озера? Взять, например, мой дом – прекрасный образец архитектуры! – неожиданно выдал он.

«Вот же, сколько лет работает, а хватки не потерял!» – подумал Петухов. Его глаза заблестели, в предвкушении, что ему придётся заняться делом, в котором ему не было равных. Сметы, расходы, договоры, тендеры – Петухов мог с ловкостью жонглёра представить всё это в выгодном свете для проверяющих органов.