Всемирный разум

Важность: Высокая.

Уважаемый двигательный центр коры головного мозга правого полушария!

По адресу 14:32:47.2 я держу в руках банку с арахисовым маслом. Будьте добры, возьмитесь за крышку сверху и поверните ее вправо, сориентировав на 14.32:47.3. Пожалуйста, сообщите, какое усилие вы развиваете при повороте крышки, и я отвечу вам электронным письмом, насколько плотный захват я могу обеспечить. Если не удастся повернуть крышку, предлагаю обратиться к переднему мозгу, чтобы провести дополнительное стратегическое планирование. Надеюсь на продолжение нашего сотрудничества!

С уважением,

    Двигательный центр коры головного мозга левого полушария

Без мозолистого тела правая и левая половины мозга ощущают себя и, что еще важнее, являются отдельными частями. Какую бы работу по общему осознанию происходящего они ни производили, им не обойтись без массированной параллельной коммуникации. И такая коммуникация – это именно то, чего более всего недостает человеческим существам и Интернету. Мы, в сущности, живем подобно людям каменного века – только у нас есть «Пентиумы».

Но что, если мы создадим электронный corpus callosum, который свяжет нас всех? Что, если нам удастся устранить проблемы интерфейса – все эти тормозящие работу клавиатуры, уставшие пальцы, маленькие экраны, неуклюжие мышки с их «кликами» – и соединить Интернет с человеческим мозгом напрямую? Мировая Сеть станет органичной частью нас самих, и мы сможем пользоваться ею так же легко и естественно, как своими собственными руками.

В настоящее время такое еще, разумеется, невозможно, однако настоятельная потребность в этом уже очевидна. Если вы полагаете, что взрослые слишком уж увлеклись своими коммуникаторами Blackberry, подумайте о том, как ведут себя подростки. Согласно сообщению New York Times, в 2009 году типичный тинейджер отправлял и получал в среднем 2272 текстовых сообщений в месяц. Исходя из того, что дневная активность человека составляет 16 часов в сутки, это означает 142 смс в час. И мы говорим о среднем показателе. В той же статье упоминается одна девушка, ежемесячно отправляющая и получающая 14 258 смс[14 - Katie Hafner. Texting May Be Taking a Toll // New-York Times, May 25, 2009. http://www.nytimes.com/2009/05/26/health/26teen.html]. За этими цифрами – бесконечный и непрерывный поток связанных друг с другом сообщений, и трудно представить, что в жизни этих подростков в течение дня происходит что-то еще. Тинейджеры готовы набирать их, укрывая свои девайсы в школьных рюкзаках прямо во время занятий или поглощая еду в ресторане, а порой и ведя машину. Это очень опасно и иногда приводит к фатальным последствиям, однако данное увлечение столь сильно, что подростки не могут ему сопротивляться. И, безусловно, немало взрослых ведут себя точно так же. Столь интенсивный обмен информацией заставляет вспомнить о тесном коммуникационном контакте между двумя полушариями головного мозга.

Исторический опыт показывает, что при возникновении новых потребностей живые существа находят средства к удовлетворению своих запросов, развивая новые структурные связи – биологические или культурные. Прогресс, основанный на динамике толчка к развитию и подтягиванию затем к новому уровню (push-pull dynamic), соответствует самой сущности всего живого. На самых ранних стадиях эволюции одноклеточные объединялись в группы, превращаясь в многоклеточных и жертвуя своей независимостью ради коллективной силы. Растения, которым для дыхания нужен углекислый газ, взаимодействуют с животными, которым для этого нужен кислород. Таким образом возникает новая биосфера, помогающая всему живому развиваться быстрее. Хищники учатся охотиться как можно лучше, а их жертвы – как можно удачнее защищаться. Поэтому первым приходится отыскивать все новые и новые способы охоты. С появлением человека описываемый процесс набрал скорость, и каждый цикл в нем укладывается уже в века, а не в тысячелетия. Изобретение плуга повысило урожайность земледелия, и у людей появилась дополнительная энергия, часть которой они направили на усовершенствование того же плуга. Благодаря телеграфу газеты стали общенациональными, что, в свою очередь, потребовало более совершенных коммуникационных технологий.

В наши дни динамика «толчка» и «вытягивания» наиболее полно проявляется в синергии, возникающей при соприкосновении современного человека и Интернета. Последний предлагает новые орудия труда и возможности взаимодействия – электронная почта, блоги, YouTube, Twitter… Люди используют их, чтобы более широко проявлять свои способности и, полагаясь на новые возможности, находить свое место в обществе и доносить до других собственные мысли. Разработчики, получая все больше денежных средств, предлагают все больше новых изобретений в данной области. Вы скажете, избыточное ускорение? Нет, скорее уж подготовка новых ракет к запуску.

Именно так и действуют законы эволюции. Повышение уровня сложности и накопление силы – не случайность, а проявление закономерности. Системы словно сцепляются в эволюционных push-pull-циклах, как шестеренки в едином механизме, и тянут друг с друга на более высокие уровни сложности, раздвигая собственные границы. Мы отмечаем столь многообразное проявление динамики «толчка» и «вытягивания», что некоторые ученые готовы видеть в ней такой же фундаментальный, как и начала термодинамики, закон природы, обусловливающий постоянное повышение уровня сложности экосистем[15 - См. подробнее в книге: Wright, Robert. Nonzero: The Logic of Human Destiny, Vintage, 2001.].

Многие тинейджеры были бы не прочь совсем слиться с Интернетом, если бы такое было возможно. В случае успеха произошли бы два великих объединения одновременно. Люди смогли бы более тесно взаимодействовать друг с другом, и мы получили бы в свое распоряжение совершенно новую возможность – чувствовать присутствие, настроение и потребности окружающих. При адекватной связи, которую мы имеем в виду, человек мог бы ощущать, что происходит с другими людьми, как если бы они были частью его самого – в точности так, как мы знаем, где находятся и что делают наши собственные пальцы. Объединившись, люди и Интернет могли бы сделаться единым организмом, обладающим невиданной прежде мощью. Именно не гибридом человека и машины, а совершенно новым существом с неотъемлемыми правами.

Порой кажется, что внутренняя логика Интернета не объединяет, а разъединяет. Биржевой крах 1987 года относят на счет электронной торговли: компьютеры принялись торговать, словно обезумели, – и лишь потому, что в этот процесс безостановочно втягивались все новые ЭВМ. Бесконечная война между вирусами и антивирусами порой выглядит так же жутковато, как и борьба за выживание в экосистемах. Между тем, если хотя бы один из нас готов допустить, что Интернет можно сравнить с живым существом, то придется согласиться и с тем, что Сеть не слишком разумна сама по себе. Да, Мировая Паутина демонстрирует некоторые признаки «ощущений» и «реагирования», но не обладает ни самосознанием, ни способностью формулировать свои собственные цели. Как будет показано далее, она неспособна также и самостоятельно достичь указанного состояния. Однако в соединении с человечеством Интернет может превратиться в становой хребет нового сложного организма. Он будет служить для человечества новой нервной системой, а оно – телесной оболочкой и управляющим мозгом для Интернета. Но пока мы можем лишь абстрактно рассуждать о том, чем именно будет интересоваться этот объединенный организм и что он будет делать.

Однако рассуждения и составляют то, на что нацелена данная книга. Она – мыслительный эксперимент. Средство задать вопрос: «Если мы экстраполируем тенденции развития коммуникационных технологий, доведя их (эти тенденции) до максимально возможных пределов, которых они способны достичь, – какая жизнь нас тогда ожидает?» Конечно, размышления подобного рода напоминают представления Жюля Верна о путешествии на Луну: космический корабль отправляется туда выстрелом из огромной пушки. Теоретически этот замысел казался вполне осуществимым, но на практике не был возможен, поскольку ускорение убило бы астронавтов. Тем не менее подобные идеи позволяли сначала представить себе, а затем – успешно осуществить полеты на Луну космических ракет.

Обозначим вкратце ключевые задачи и тематику данной книги.

Рассматриваются существующие технологии, применяемые для исследования активности мозга, а также те алгоритмы, которые используются для интерпретации результатов. Однако должен особо отметить, что ни один из этих алгоритмов не может объяснить, каким именно образом мозг осознает тот опыт, который поставляет ему окружающий мир.

Представлена концепция того, каким образом сигналы, подаваемые мозгом в состоянии активности, могут быть считаны и затем использованы нами с коммуникативными целями. В принципе, любое проявление сознания можно «прочитать», наблюдая за тем или иным участком нервной системы в состоянии активности и сравнивая с аналогичными проявлениями на других участках.

Описан коммуникационный протокол, необходимый для передачи информации о впечатлениях и воспоминаниях человека от одного мозга к другому. Если механизмы высшей нервной деятельности у разных людей могут быть неодинаковыми, то концепции и связи высшего уровня не зависят от индивидуальных особенностей головного мозга. Мы разделяем их единое понимание благодаря языку и общему для нас опыту. Соответствующий протокол нужен, чтобы передавать эти концепции и связи в виде специального кода, а имплантированные компьютерные устройства должны учитывать специфику передачи сигнала в нервных системах отдельных людей.

Предполагается, что данный протокол будет реализован благодаря работе компьютеров, воплощающих искусственный интеллект и логически обрабатывающих сигналы нервной системы. Сознание каждого отдельно взятого человека имеет свои особенности, связанные с индивидуальной деятельностью нервной системы. Поэтому определять соответствующие взаимосвязи бывает весьма непросто: обычно алгоритмы, о которых идет речь, не поддаются полному раскрытию. Фундаментальным остается тот факт, что только сознание может понять другое сознание. Я предлагаю рассмотреть в данной связи одну идею, которая имеет отношение к созданию «умных» компьютеров (intelligent computers).

Обсуждаются два метода, используемые для считывания и записи сигналов мозговой активности: применение нанопроводов (nanowires)[16 - В специальной литературе можно встретить еще три варианта перевода термина nanowires – нанопроводники, нанонити и нанотрубки. – Прим. пер.] и оптогенетика (optogenetics). Не берусь утверждать, что они имеют особую практическую ценность для имплантирования – в связи с теми разновидностями коммуникации, о которых говорится в настоящей книге. Но по смысловой значимости их место – в первом ряду.

Приведены примеры тех видов коллективной коммуникации, которые физически возможны при связи человека с Интернетом. Я акцентирую внимание на таких новых видах деятельности, как телемпатия[17 - От англ. приставки tele– (добавляемый смысл: отдаленный, дальний, находящийся на некотором расстоянии) и слова empathy (эмпатия, способность воспринимать переживания других людей, разделять с окружающими их чувства и эмоции). – Прим. пер.] (telempathy), синтез восприятий (synthetic perception), синтез воспоминаний (synthetic memory) и брейнсторминг грез (dream brainstorming).

Книга предлагает объяснение того, каким образом коллективное взаимодействие, которое мы имеем в виду, порождает коллективное сознание. Безусловно, здесь просматривается тот уровень интеллектуальной деятельности, который по определению недоступен индивидуальному сознанию – точно так же, как коллективные действия колонии муравьев не умещаются в понимании одного отдельно взятого муравья. Однако не стоит сбрасывать со счетов и возможности появления в нашей жизни чего-то нового – и я готов обсудить, каким должен быть ключ к его пониманию.

Попутно, намерен разоблачить известные утверждения об умении «чтения сознания» (mind reading), насаждаемые околонаучной беллетристикой. Невозможно абсолютно точно передать сложившееся в мозгу восприятие мира. Не получится добиться и совершенной, лишенной малейшей двусмысленности коммуникации. Никогда мы не сумеем обходиться без языка. То, что я предлагаю, – это новые виды диалога, и, подобно всем прежним, они не только открывают новые возможности, но и несут с собой новые риски.

Все вышеописанное составляет первую половину моей книги. А вторая посвящена тому, чтобы представить, каким образом можно сохранить присущие людям от природы способности вступать в контакт друг с другом и образовывать сообщества, не поддаваясь мощи и влиянию технологии. Никакие новшества не улучшат человеческую жизнь, если они заставят людей хоронить себя в своих электронных раковинах. Многих из нас беспокоит мысль о том, что технологии позволяют человеку как бы исчезать в небольших электронных сетях ценой утраты общения в реальной жизни. Не проходит и недели, чтобы в каком-нибудь журнале не появилась статья о том, как губительны для живого разговора электронная почта, использование мобильного телефона, обмен текстовыми сообщениями, а также Facebook, Twittter и т. д., и т. п. The New York Times как-то описала семью из шести человек, включая 5-летнюю девочку, каждый член которой начинает день, хватаясь за электронный гаджет – вместо того, чтобы поговорить друг с другом[18 - Stone, Brad. Breakfast Can Wait. The Day’s First Stop Is Online // New-York Times, August 9, 2009. http://www.nytimes.com/2009/08/10/ technology/10morning.html].

В страхах по поводу того, что технология мешает общаться, нет ничего нового. Из-за телеграфа и телефона люди тревожились и пускались в философствования почти так же, как теперь из-за Интернета. Мне вспоминается роман 1880 года, названный «Любовь по проводам. Романс точек и тире» (“Wired Love: A Romance of Dots and Dashes”). Это история о том, как телеграфист и телеграфистка, размышляя, возникли ли между ними «настоящие отношения», занимаются – очень вежливо и в стиле викторианской эпохи – тем, что мы бы назвали виртуальным сексом (cybersex). Но заглянем еще дальше в прошлое. В диалоге «Федр» Платон 2400 лет назад выражает тревогу о том, как письменность может отразиться на общении людей между собой. (Чтобы устранить сомнения относительно того, считать ли последнюю разновидностью технологии, спросите себя, как у вас появились ручка, чернила и бумага). В отличие от своего автора, письменный текст не вовлечен в диалог: сколько ни спрашивай, ответ всегда будет одним и тем же. Знания, утверждает Платон, могут существовать только во взаимном общении людей. Поэтому, мол, позволяя подумать, будто их можно черпать и в чтении, письменное слово несет в себе угрозу тем узам, которые связывают человеческие существа.

Этот спор настолько стар, что технология здесь совершенно ни при чем. Думаю, причина в конфликте между двумя противоположными стремлениями людей – к независимости и общности. С одной стороны, каждый хочет быть самостоятельным и нуждается в собственном пространстве, а также закрытой для посторонних личной жизни (privacy). С другой – мы желаем, чтобы о нас знали и любили нас, и мы нуждаемся в близости и обществе других. Эти наши устремления постоянно конфликтуют друг с другом. Какие бы новые средства для пребывания в одиночестве или в компании ни предлагались, это просто обновляет старый конфликт, который длится уже тысячелетия – только технологии сменяют друг друга.

Я не пытаюсь найти решение этого конфликта, но хотел бы выйти за его границы, предложив новую перспективу. Применительно к двум полушариям мозга, противопоставление автономности и единства существования не имеет смысла, поскольку быстрый информационный обмен эффективно поддерживает целостность головного мозга. Подобным же образом прямая связь между умами людей может трансформировать саму терминологию существующего спора. Мы должны переосмыслить, что означает быть индивидуумом – равно как и членом сообщества. Что произойдет, если в голове у каждого из нас появится эмоциональный эквивалент Twitter, который будет проявлять себя каждое мгновение? А если у нас появится возможность общаться без слов с другими людьми тогда, когда мы мечтаем или грезим? Странные идеи, не правда ли? Однако 2272 текстовых сообщения в течение дня – разве это не казалось чем-то из ряда вон выходящим всего несколько лет назад? Представления подростков о том, как принято общаться, заметно отличаются от родительских.

Если человеческие существа и машины интегрировать воедино, обеспечив людям коллективный информационный обмен, начнется широкий процесс пересмотра личных границ каждого из нас. В сущности, он уже идет – на порталах Facebook и Twitter многие оставляют в открытом виде свои глубоко личные данные. Как пишет New York Magazine, «все больше и больше молодежи размещает доступную для всех информацию о себе, и делает это так публично, как никогда бы не позволили себе люди старшего возраста… По сути, любая юная особа в Америке – в буквальном смысле публична»[19 - Nussbaum, Emily. Say Everything // New York Magazine. February 12, 2007. Статья доступна по адресу: http://nymag.com/news/features/27341/.].

Вдобавок меняется и понимание того, что такое личность, и представление о собственной идентичности. Психологи выражают тревогу: бесконечный набор смс усложняет для подростков процесс осознания себя независимыми индивидами. Это настолько поглощает молодых людей, что на понимание самих себя времени уже не остается. На это я готов возразить: то, что происходит, – это не сужение границ самопознания, а иной путь к нему. В 1950-х годах философ Пьер Тейяр де Шарден высказал предположение, что коллективный обмен информацией не ослабит индивидуальность человека, а расширит ее границы. Далее в этой книге мы рассмотрим его идеи детально.

Тем не менее, тысячи текстовых сообщений в день отнимают у людей то время, которое можно было бы использовать для самоанализа, устного общения и глубоко личных отношений. Физическое присутствие и непосредственные контакты очень важны для наших здоровья и развития, и пренебрегать этим опасно для нас же самих. Какие бы каналы компьютерной связи ни действовали между нами, мы остаемся млекопитающими – живыми существами, сохраняющими инстинкты и потребности млекопитающих. Я утверждаю, что мы самым естественным образом «нейрохимически» дополняем друг друга, образуя таким образом изначально недостающее нам равновесие. Прикосновения, зрительный контакт, живой разговор наедине – все это создает «эффект привыкания» в том смысле, что побуждает головной мозг вырабатывать окситоцин, создающий ощущение благополучия. Мозг зависит от выработки подобных химических веществ: они нужны для поддержания баланса, о котором мы говорим. Если нас изгоняют из общества или в нашей жизни что-то ломается, уровень выработки этих веществ резко падает и у нас появляется физическое ощущение боли[20 - См. подробнее в книге: Cacioppo, John. Loneliness: Human Nature and the Need for Social Connection. – W.W. Norton, 2009.].

Электронные технологии, если взглянуть на дело с другой стороны, заставляют мозг вырабатывать допамин[21 - В научной и научно-популярной литературе встречаются два варианта перевода термина dopamine – допамин и дофамин. Оба совершенно равнозначны по смыслу, обозначая один и тот же нейромедиатор (нейротрансмиттер), но в работах последних лет вариант допамин встречается чаще. – Прим. пер.], который действует стремительно – подобно наркотическому средству. Зависимость от него – вот что побуждает людей, как одержимых, проверять свою электронную почту. Для получения очередной порции удовольствия. Чтобы правильно функционировать, нашему мозгу нужны как допамин, так и окситоцин. Однако я полагаю, что в наши дни люди получают слишком много первого и недостаточно второго.

Нам нужно создавать больше возможностей для получения «награды» в виде окситоцина. Чем чаще люди будут получать ее, тем более непринужденно и естественно все мы будем стремиться к непосредственным контактам друг с другом и тем легче будет их поддерживать. Жажду допамина это не отменяет, но если его источник – внутри нас, то уже незачем избегать себе подобных, склоняясь над ноутбуком или другим подобным устройством. Значит, нам становится легче находиться не в виртуальном, а в реальном мире. И мы теперь можем сочетать электронные контакты с физическими – так, чтобы они дополняли друг друга.

Однако при этом электронное общение становится таким, что к нему нужно приспособиться. И пересмотреть привычные границы частной жизни. Какую часть самих себя мы готовы приоткрыть для других? Какую часть других мы готовы увидеть? Хочу подчеркнуть: если мы хотим, чтобы доверительное общение в электронном виде существовало, нам нужно учить людей тому, как это делать. Учить обдуманно, системно и заботливо.

В данной связи хочу привести свою личную историю. Мне удалось вырваться из изоляции, отчасти вызванной тем, что из-за своей глухоты я мог воспринимать только ограниченную часть звукового спектра. Я учился находить наилучшие пути к непосредственному общению с другими людьми. Записался на обучающий курс по общению, который проходил в Калифорнии. Приехал в университет Галладета, чтобы в течение года вместе с другими глухими и слабослышащими изучать американский жестовый язык (ASL): мне нужно было научиться общаться с другими, такими же как я. Кроме того, мне хотелось поближе познакомиться с Региной. Я открыл для себя то, чего прежде не мог знать и о чем даже не догадывался. Вот почему эта книга о взаимосвязи между человеком и технологией – еще и романтический рассказ о друзьях, о женщине и о том, чем может стать человечество.

Глава вторая. Что значит «читать сознание»?

Философия по-прежнему может играть свою роль в науке – изучая и проверяя на целостность выдвигаемые учеными концепции. Она может также служить в науке особой областью, предназначенной для рассмотрения гипотез, которые представляются слишком странными или слишком смелыми для того, чтобы всерьез озаботиться ими. Последние, однако, порой, приводят в будущем к весьма неожиданным результатам.

    Ларисса МакФаркуар. «Две головы». – The New Yorker, 12 февраля 2007 г. Стр. 58–69.

В своем остроумном предисловии к книге «Нас ждет замена мозга по частям» (“Toward Replacement Parts for the Brain”) специалист в области нейроинженерии Джеральд Е. Леб (Gerald Loeb) отмечает разницу между вымыслом (fiction) и ложными (false) предположениями[22 - Loeb G. Предисловие к книге Toward Replacement Parts for the Brain, The MIT Press, 2005.]. К первому, по его мнению, относится то, что выходит за пределы технологических возможностей, но не противоречит физическим законам, – например, полет на Юпитер. Вторым же следует считать то, что нельзя совершить по законам физики, – скажем, перемещение быстрее скорости света.

Давайте уберем с нашего пути некоторые «ложные» предположения относительно майндридинга, или «чтения сознания» (mind reading). Независимо от уровня своей совершенности, оно не позволит ни одному человеку почувствовать, каково это – быть другим. Мозг, используя свои нейронные связи, может только интерпретировать представление о другом мозге – то есть всегда рассматривает его под собственным углом зрения. Нейробиолог и эволюционист Марк Хаузер (Marc Hauser) размышляет о том, что могло бы происходить, если бы человек обладал обонянием собаки и соответствующим устройством мозга. «С помощью новой и выдающейся обонятельной системы, – пишет ученый, – человеческое существо могло бы учуять ничтожные миллимоли мочи на гидранте, который находится на площади в сотню ярдов, но интерпретировало бы обнаруженный запах так, как свойственно человеку». Собаке этот запах мог бы понравиться, а у человека вызвал бы отвращение[23 - Hauser, Marc. Swappable minds. In Brockman, John, ed. The next fifty years: science in the first half of the twenty-first century. – New York: Vintage, 2002. P. 58.]. Подавать в два различных мозга одни и те же данные – вовсе не означает, что полученный опыт у каждого из них будет одним и тем же.

То же самое относится и к людям. Ученые Иллинойского университета сделали видеозапись студентов, обменивающихся пасами на баскетбольной площадке. А затем предложили зрителям проследить, сколько раз мяч будет передан из рук в руки. Половина опрашиваемых не заметила человека в костюме гориллы, который прошел прямо по полю, среди игроков. Некоторые из видевших запись обращали внимание на эту гориллу, другие – нет, хотя на поверхность ретины каждого глаза попадали одни и те фотоны. Заметим еще раз: направление к мозгу одной и той же информации вовсе не означает, что два мозга (в данном случае – человеческих) получат один и тот же опыт.

Еще одна «ложь» касается мгновенного обучения. Когда я рассказываю, что пишу о возможностях майндридинга, реализуемых посредством мозговых имплантов, порой глаза моих слушателей загораются: «О! Всего один плагин (plug-in) – и я буду знать японский язык!» Или вспоминают Нео из «Матрицы», который научился кунг-фу сразу же после того, как ему прямо в мозг загрузили соответствующие знания. Однако те, кто так думает, создают ложную аналогию между мозгом и компьютером. Последний способен «выучить» что-то новое сразу по загрузке новой программы. Но с мозгом дело обстоит совсем иначе. Он не видит разницы между «железом» и «софтом». То, каким образом нейроны мозга соединяются друг с другом, – и есть программное обеспечение. Мозг учится, усиливая существующие нейронные связи, создавая новые и уничтожая старые.

Нейроны не статичны. Они постоянно создают новые проекции, в произвольном порядке затрагивающие другие нейроны. Особенно свободно этот процесс идет в детском мозгу, однако то же самое происходит и во взрослом. В начальной стадии нейронная связь (синапс) еще довольно слаба, дендрит (отросток нервной клетки) легко ветвится и ищет контакт с другим нейроном. Но сигнал продолжает наполнять собой синапс, связь крепнет. Если нервный импульс проходит одним и тем же путем много раз, то установившееся соединение становится весьма устойчивым и, в конечном счете, постоянным. Иными словами, работа оперативной памяти приводит к возникновению долговременной – у вас возникают новые синапсы и усиливаются уже существующие.

Однако если поток импульсов иссякает, то соединение слабеет, дендрит отделяется, синаптическая связь разрывается – и определенная ассоциация оказывается забытой. Когда вы перестаете слышать доносящийся из-за окна уличный шум, причина – в ослаблении синапсов, относящихся к данной апперцепции (психологи скажут, что вы привыкли к шуму). Каждый студент-нейробиолог знает правило, согласно которому нейроны, действующие некоторое время совместно, становятся в конце концов взаимосвязанными физически. Этот механизм описан канадским физиологом Дональдом Хеббом в теории, выдвинутой им в 1949 году (Hebbian learning). Никакой комплекс знаний и навыков нельзя приобрести, как своего рода программный плагин, – необходимо изменение множества нейронов в головном мозге.

А теперь позвольте мне поведать вам кое-что в духе фикшн. Я расскажу вам вымышленную историю о том, что неосуществимо при современной технологии, но вполне возможно теоретически.

Штурм нарколаборатории

Тони Витторио, капитан полиции, уже не первый день наблюдал за этими парнями. За стенами из крошащегося песчаника скрывалась одна из последних лабораторий города, в которой производился метадон. Ночка обещала быть непростой. Витторио проверил свой пистолет.

20 лет назад люди стали принимать наркотики, чтобы «вспенивать мозги» безумными количествами допамина и окситоцина. Фантастически заманчивы эти вещества – вызывают эйфорию. Но сами-то наркотики – яд для нервов. Убивают клетки мозга. И вызывают жуткую зависимость. Кто на них подсел, тому нужно все больше и больше, и такие люди готовы на все, что заполучить свою дозу.

Этот рынок достиг дна в 2030-е годы, когда мозговые импланты позволили людям получать эйфорию безопасно, в точных пределах и без побочных эффектов. Конечно, эти импланты задумывались для другого, их назначение – подсоединять людей ко Всемирной Сети Разума (World Wide Mind – WWM). Однако развитие этого рынка быстро открыло путь к использованию их для отдыха и развлечений. После соответствующего решения Верховного суда, принятого в 2037 году, делу был придан законный статус. Хотите провести свою жизнь исключительно в состоянии блаженства? Что ж, теперь это ваша проблема.

Однако все еще оставались те, кто предпочитал старинные способы взбодриться, меняя биохимию своих мозгов. Крайне опасные люди.

Витторио и три его партнера были подсоединены к Мировой Сети Разума. В прошлом полицейские подверглись специальной операции, которая коренным образом модифицировала их головной мозг, изменив его реакцию на свет: в пространство между костями черепа и тканью мозга были помещены плоские жидкокристаллические дисплеи – получилось нечто вроде начинки бутерброда. Одни цвета передавали нейронам сигналы-активаторы, другие – сигналы противоположного свойства. Кроме того, эта технология помогала сделать видимыми активные нейроны. Это решение оказалось настолько прецизиозным, что позволило наблюдать и выявлять даже воспоминания окружающих. И не только их, но и впечатления, эмоции, а также импульсы двигательной активности. Встроенные в головной мозг крошечные суперкомпьютеры накапливали в себе достаточно информации, чтобы точно определять, какой мозговой активности соответствует то или иное поведение человека.