Соломенные люди

– Возможно, ты слегка и потолстел с тех пор, но все-таки не прибавил сто фунтов и не сменил цвет кожи. Он понял, что это ты. И для старика он бегает довольно быстро.

Я поколебался, но в конце концов согласился. Я немало времени провел в обществе Ленивого Эда. Конечно, я был лишь одним из многих, и, несомненно, с тех пор в баре побывало несколько поколений несовершеннолетних любителей выпить. Но все же я надеялся на более дружественный прием.

Мы вместе вышли из машины и подошли к двери трейлера. Бобби отмычкой вскрыл замок и проскользнул внутрь, а мгновение спустя в окнах загорелся тусклый свет.

Присев на ступеньку, я продолжал наблюдать за происходящим, размышляя о том, подозревали ли мои родители, что однажды случится нечто подобное. Их сын, полупьяный, вломится в трейлер какого-то старика. Мне не нравилось то, каким я стал, но меня не слишком волновало и то, каким я был прежде. Я вовсе не был кем-то из ряда вон выходящим и прекрасно понимал, что именно воспоминания о том, как я играл в бильярд с отцом и как когда-то общался с Эдом, заставили меня пойти в этот бар. Но пока я смотрел на дорогу и прислушивался к возне Бобби внутри трейлера, мне показалось, будто снова слышу голос отца: "Интересно, кем ты стал?"

* * *

Десять минут спустя Бобби вышел, держа что-то в руке.

– Что это?

Я выбрался из машины, разминая затекшие ноги.

– Сейчас покажу. Ты чертовски удивишься.

Я включил внутреннее освещение в салоне.

– Так вот, – сказал Бобби. – Ленивый Эд доживает свои последние годы с помощью алкоголя и дошел до такой степени, что прячет пустые бутылки даже от самого себя. Или же он вполне заслуженно получил свое прозвище и ему просто лень их вынести. Там прямо-таки целый склад. Везде я добраться не смог, но все-таки нашел вот это.

Он протянул мне фотографию. Я взял ее и наклонил так, чтобы на нее падал свет.

– Я нашел ее в коробке, стоявшей рядом с тем, что, по-видимому, является его постелью. Остальное оказалось лишь всевозможным мусором, но фотография привлекла мое внимание.

На фото были изображены пятеро подростков – четыре парня и девушка, – и сделано оно было при плохом освещении, а фотограф забыл сказать: "Улыбнитесь". Лишь один парень, стоявший в центре, похоже, понимал, что сейчас его обессмертят. Остальные были схвачены в полупрофиль, и лица их по большей части скрывала тень. Точная дата съемки была неизвестна, но, судя по одежде и качеству отпечатка, она относилась к концу пятидесятых или началу шестидесятых.

– Это он, – сказал я. – Парень в середине.

Мне стало несколько не по себе оттого, что я держал в руках нечто принадлежавшее чужому прошлому и не имеющее никакого отношения ко мне.

– Ты имеешь в виду, что это Ленивый Эд?

– Да. Но фото было сделано пятьдесят лет назад. Когда я был с ним знаком, он уже не выглядел мальчишкой. Ни в коей мере.

– Ладно. – Бобби показал на девушку с левого края фотографии. – А это кто?

Я присмотрелся внимательнее. Все, что я смог различить, – половина лба, волосы, большую часть рта. Молодое и довольно симпатичное лицо. Я пожал плечами.

– Понятия не имею.

– В самом деле?

– О чем ты, Бобби?

– Я могу ошибаться и не хочу тебе подсказывать.

Я посмотрел еще раз, затем перевел взгляд на другие лица. Потом снова взглянул на девушку, однако она так и не вызвала у меня никаких ассоциаций.

– Это не моя мать, если ты так думаешь.

– Я так не думаю. Смотри дальше.

Я снова уставился на фото и наконец обнаружил в чертах девушки что-то знакомое. Еще через несколько секунд меня будто ударило кирпичом по голове.

– Черт побери, – пробормотал я.

– Сообразил?

Я продолжал смотреть, надеясь, что уверенность пройдет. Однако этого не случилось – никаких сомнений быть не могло. Хотя большая часть лица была скрыта, я узнал ее глаза и очертания носа.

– Это Мэри, – сказал я. – Мэри Ричардс. Соседка моих родителей. В Дайерсбурге. – Я хотел еще что-то сказать, даже сам не знаю, что именно, но тут же закрыл рот, внезапно вспомнив совсем другую картину.

Бобби, похоже, ничего не заметил.

– И что же делал в то время Эд здесь, в Монтане? Или что делала здесь она?

– Ты действительно хочешь его сегодня дождаться?

– У тебя есть другой план?

– Возможно, я мог бы показать тебе кое-что еще, – сказал я. – К тому же тут холодно, и я не думаю, что сегодня вечером мы увидим Эда. Поехали назад в город.

У меня дрожали руки, а в горле пересохло.

– Меня это вполне устраивает.

Выйдя из машины, я подошел к трейлеру и проник внутрь. Я написал записку на обратной стороне фотографии, извинившись за вторжение, и положил ее на столик. Добавив внизу номер своего сотового, я вышел, на ходу придавив фотографию каким-то журналом.

Бобби ехал назад в город с выключенными фарами, но мы никого по пути не встретили, а когда проезжали мимо бара, старого "форда" на стоянке не было. Лишь позже я сообразил, что там не было и большого красного грузовика.

Глава 21

Мы сняли номер в «Холидей-Инн». Я принял душ и немного расслабился, дожидаясь Бобби. Комната была чистой, аккуратной и внушающей доверие. В руке я держал большую чашку кофе, которую принес мне молодой человек в красивой белой униформе и с самой лучшей из профессиональных улыбок. У меня лично нет привычки улыбаться всем подряд, и меня вполне устраивает общество людей, не знающих моего имени.

Я жалел, что не взял фотографию. Мне хотелось взглянуть на нее снова. Я уже начал убеждать себя в том, что увиденное мной было лишь игрой света и тени. Мертвое лицо Мэри, казалось, навсегда отпечаталось в памяти. Ее тело сейчас лежало в холодной секции морга, но вряд ли кто-то мог понять, что с ней случилось. Я подумал, что, возможно, им следовало бы об этом узнать и что я был не вполне прав, сбежав из Дайерсбурга. Возможно, телефонный звонок в полицию мог бы направить следствие в нужную сторону. Конечно, они спросили бы мое имя и данные, но можно было бы что-нибудь сочинить. Это я как раз умел делать хорошо.

Я уже потянулся к телефону, когда в дверь постучал Бобби. Оставив телефон в покое, я выбрался из кресла.

– Ты в порядке? – спросил он, закрывая дверь.

– Странные это были дни, Бобби.

Открыв ноутбук, я поставил его на стол. Жестом предложив Бобби сесть в другое кресло, я вставил DVD-диск в дисковод и вывел на экран сцену в баре.

Громкая музыка. Хаос. Пьяные движения человека, державшего камеру. Приступ кашля, затем проход за угол, туда, где играли в бильярд. Спиной к камере стояла молодая пара, а рослый бородач и его подруга готовились нанести удар.

Камера приблизилась, и девушка с длинными волосами подняла взгляд. Я нажал "паузу", зафиксировав на экране ее лицо. С помощью нескольких клавиш я сохранил изображение, затем запустил "Фотошоп". Открыв файл, я увеличил изображение женского лица. Захватив кусок фона, затер им нижнюю часть ее длинных волос, затем увеличил щеки, сделав их старше и шире, а потом изменил прическу на более подходящую для старой женщины в 2002 году. Добавив седины, я применил фильтр, чтобы замаскировать резкие контуры, и уменьшил изображение до половины его натуральной величины, чтобы грубая обработка меньше влияла на качество картинки.