Кириньяга. Килиманджаро

– Нет, могу повторить слово в слово.

Я сел, скрестив ноги.

– Давай послушаем, – сказал я, лениво глядя вдаль на пару юношей, выпасавших скот.

Она ссутулилась, словно на ее плечи давил груз лет, равный моему, и заговорила детским голосом с моими интонациями, воспроизводя даже мои жесты.

– Живет на свете маленькая коричневая птичка-медоуказчик, – начала она. – Размерами с воробья и такая же дружелюбная. Прилетит в бома и позовет, а если пойдете за ней, она приведет прямо к улью. А потом будет ждать, пока соберете сухую траву, разожжете костер и выкурите пчел. Но вы должны всегда, – она выделила это слово точно так же, как я, – оставлять ей немного меда, ибо если забрать весь мед, то в следующий раз она заведет вас в пасть к физи гиене или в пустыню, где нет воды, и вы умрете от жажды, – закончив, она распрямилась и одарила меня улыбкой. – Видишь? – гордо прозвучал ее вопрос.

– Вижу. – Я согнал со щеки крупную муху.

– Все рассказала правильно? – спросила она.

– Да, ты рассказала все правильно.

Она задумчиво посмотрела на меня.

– Возможно, я стану мундумугу после твоей смерти.

– Неужели смерть моя так близка? – полюбопытствовал я.

– Ты, – сказала она, – совсем старый и сгорбленный, лицо у тебя все в морщинах, и ты слишком много спишь. Но я только порадуюсь, если ты не умрешь прямо сейчас.

– Постараюсь не разочаровать тебя, – с иронией ответил я. – А теперь неси своего сокола домой.

Я собирался было рассказать ей о его потребностях, но она заговорила первой:

– Сегодня он есть не захочет. Но с завтрашнего дня я начну скармливать ему толстых насекомых и по меньшей мере одну ящерицу в день. И воды у него всегда должно быть вволю.

– Ты очень наблюдательна, Камари.

Она опять улыбнулась и побежала к себе в бома.

Камари вернулась на рассвете с клеткой в руках. Опустила ее на землю в тени, наполнила маленькую глиняную чашку водой из одной из моих тыкв и поставила в клетку.

– Как чувствует себя сегодня твоя птица? – спросил я, сидя у самого костра, ибо, хотя инженеры-планетологи Эвтопического Совета создали на Кириньяге точно такой же климат, что и в Кении, солнце еще не прогрело утренний воздух.

Камари нахмурилась:

– До сих пор ничего не ел.

– Поест, когда достаточно проголодается. – Я натянул одеяло на плечи. – Он привык бросаться на добычу с неба.

– А воду все же пьет, – добавила Камари.

– Это хорошо.

– Разве ты не можешь произнести заклинание, которое сразу его вылечит?

– Это обойдется слишком дорого. – Я предчувствовал, что она задаст этот вопрос. – Так выйдет лучше.

– Насколько дорого?

– Слишком дорого, – закрыл я дискуссию. – По-моему, тебе есть чем заняться.

– Да, Кориба.

Камари провела несколько минут, собирая сучья для очага. Наполнила пустую тыкву водой из реки. Затем скрылась в хижине, чтобы выбить одеяла и расправить их. Но тут же вышла оттуда с книгой.

– Что это, Кориба?

– Кто разрешил тебе трогать вещи мундумугу? – резко спросил я.

– Как же я могу прибираться, не трогая их? – Камари не выказывала страха. – Что это?

– Это книга.

– Что такое книга, Кориба?

– Не твоего ума дело, – сказал я. – Положи ее на место.

– Хочешь, я скажу тебе, что это такое, на мой взгляд? – ответила Камари.

– Скажи, – ответил я, заинтересовавшись.

– Ты всегда рисуешь какие-то знаки на земле перед тем, как разбросать кости, чтобы вызвать дождь, не так ли? Я думаю, что в этой книге как раз и собраны такие знаки.

– Ты очень умная девочка, Камари.

– Я уже говорила тебе об этом, – Камари рассердилась оттого, что я не посчитал ее слова очевидной истиной. Глянув на книгу, она протянула ее мне. – Что означают эти знаки?

– Всякую всячину.

– Какую именно?

– О, кикуйю знать это ни к чему.

– Но ты же знаешь.

– Я же мундумугу.

– Может кто-нибудь еще на Кириньяге понять смысл этих знаков?

– Вождь твоей деревни Коиннаге и еще двое вождей умеют читать такие знаки. – Я уже сожалел, что дал втянуть себя в этот разговор, понимая, к чему он приведет.

– Но вы все старики, – возразила она. – Ты должен научить меня, чтобы после вашей смерти кто-то мог прочесть их.

– Сами по себе эти знаки не так уж и важны, – сказал я. – Они выдуманы европейцами. Кикуйю не нуждались в книгах до прихода европейцев в Кению, вот и мы вполне обходимся без них на Кириньяге, которая принадлежит только нам. Когда Коиннаге и другие вожди умрут, все будет так же, как в стародавние времена.