Каратель. Книга вторая

Они расплатились у древнего кассового аппарата с помощью старого каунтера, который был у Эвелины, и вернулись к себе.

Эта ночь была самой жаркой. Во всех смыслах.

Утром Кирилл проснулся, чуть позже, чем обычно – в семь. Эвелина спала. Он почистил зубы в ванной, натянул на себя спортивный костюм, вышел на поляну перед домиком, прихватив с собою коврик для упражнений.

Солнце еще не появилось из-за сопок, но редкие облака над горами розовели, обещая еще один жаркий день. Что ж, лучше жара, чем дожди и холод. Здесь, на Алтае лето проходит быстрее, чем в Подмосковье.

«Сегодня обязательно поедем на водопад, – решил Кирилл, – мы еще не видели Чульчинский. Говорят, потрясающее зрелище!»

После серии упражнений новой гимнастики ун-сю, которая позволила телу взбодриться, а разуму – проснуться, Кирилл постелил коврик на землю, покрытую толстым слоем желтой сухой хвои, сел в позу лотоса и погрузился в медитацию. Больше Кирилл ничего не помнил. Ну или почти ничего. Кажется, земля под ним задрожала. Кирилл очнулся от раздумий, медленно повернул голову и из-под ресниц, еще не окончательно придя в себя, посмотрел вниз, на озеро. Вода в озере бурлила. А с северо-запада на землю обрушивалась Тьма. Кирилл успел этому удивиться и тут же потерял сознание.

….Очнулся он в номере на кровати. Совсем рядом в темноте Эвелина тихо переговаривалась c Виктором Николаевичем.

– Что это? Святые Патриархи! Что это такое?

– Не знаю, – ответил Виктор Николаевич, – затмение? Новое оружие Северо-Американского Союза? Да кто ж его знает, что это! И главное, никого больше нет на всей турбазе! Может, всех эвакуировали? Но все автомобили остались на стоянке, а людей нет, я везде посмотрел. Да и со стороны поселка – темнота, ни одного огонька. Даже если выключили электричество, местные все равно должны были зажечь хотя бы керосиновые лампы! Или свечи! Но нет – ничего. Темнота. Странно все это, я вам точно говорю, – странно! И с другой стороны темнота – а ведь тут рядом еще одна турбаза.

– Надо сходить в поселок, – сказал Кирилл с кровати охрипшим от долгого молчания голосом.

Эвелина бросилась к нему. Прижалась.

– Кирилл!..

Кирилл ощутил на своем лице ее губы, мокрую от слез щеку. Мягко отстранил. Чувствовал он себя как-то странно, необычно, болела голова, ощущение – словно перебрал стимуляторов, как иногда бывало на сложных и длительных заданиях. Состояние легкого возбуждения, и такой же легкой усталости.

– Хочу знать две вещи, – громко спросил Кирилл в темноту, – долго ли я был в отключке, и что вы мне вкололи?

Рядом щелкнуло, и комната озарилась мертвенным светом стационарного фонаря для кемпингов. Кирилл увидел, что в комнате их четверо – в углу темным комочком вжималась в кресло Елена Анатольевна. Виктор Николаевич, по-видимому, только что поменял в фонаре батарейки.

– Ничего вам не кололи, молодой человек! – воскликнул Виктор Николаевич. – Воображение у вас… Тут все себя неважно чувствуют. Все после обморока. Хорошо, что мы вообще живы остались.

– А что произошло?

– Мы не знаем, – ответила Эвелина. – Никто ничего не помнит. Все потеряли сознание. Я едва успела с кровати встать, как – р-раз! Темнота и ничего не помню! Первым очнулся Виктор Николаевич, потом я в себя пришла, потом мы тебя нашли и принесли в дом, ну тут и Елена Анатольевна очнулась. Вот и все. А как долго все это продолжалось, никто не знает – все электронные часы из строя вышли, а механические – стоят, – Эвелина осеклась, посмотрела в угол, где сидела Елена Анатольевна.

Оттуда доносились всхлипы. Эвелина встала с края кровати, подошла к Елене Анатольевне, наклонилась к ней.

– А давайте, Елена Анатольевна, сварим для мужчин кофе! – нарочито бодро сказала она. – Я думаю, им силы сейчас понадобятся! Можно и яичницу поджарить! У меня как раз есть яичница быстрого приготовления в пакетиках, а у вас, я знаю, есть газовая печка! Давайте приготовим завтрак или обед, или как его там? Все уже проголодались, – и она увлекла безвольную Елену Анатольевну с кресла к дверям.

«Молодец, девочка! Недаром жена офицера!» – оценил поведение Эвелины Кирилл.

Он сел на кровати, подождал, когда перестанет кружиться голова. Видать, здорово его приложило.

– Ну, докладывайте, – скомандовал он Виктору Николаевичу.

Тот метнул на Кирилла несколько удивленный взгляд.

– Да нечего докладывать. Везде темнота, нигде никого нет. Людских тел тоже нет, разрушений, насколько я мог видеть и оценить – тоже. Можно сделать вылазку в поселок прямо сейчас, но наверное, лучше подождать рассвета. Должен же там хоть кто-то остаться!

– Надо вскрыть административные помещения на турбазе. У администратора должен быть запасной генератор на случай ЧП и лаймер для связи с Барнаулом или с Новосибирском, – сказал Кирилл.

– Да нечего вскрывать, открыто там все. Трансформатор вообще сгорел. Я пробовал запустить генератор, но он тоже не работает. И лаймер не пашет, – Виктор Николаевич махнул рукой – там даже корпус оплавило. Не знаю уж, чем нас всех вырубило, но штука, видать, сильная. Наверное, нам придется идти в поселок.

Кирилл с минуту размышлял.

– В поселок так в поселок, – сказал он, – но сначала мы навестим егеря.

Виктор Николаевич мельком взглянул на Кирилла, кивнул, видимо, все понял.

Ели быстро, не поднимая глаз от тарелок и почти не разговаривая. Заплаканная Елена Анатольевна, подперев кулачком щеку, смотрела на мужа.

Доев, мужчины отставили тарелки, переглянулись, разошлись по комнатам, чтобы одеться. Встретились в прихожей. Каждый держал в руке по фонарю. Виктор Николаевич вооружился тяжелой металлической стойкой от прикроватного светильника. Он увидел пистолет Кирилла – двенадцатизарядный «Рюгер» и присвистнул.

– А вот это меня радует!.. – сказал он. – Так вы все-таки военный или полицейский?

– Военный, – солгал Кирилл.

– Пистолет служебный?

– Свой.

– А еще одного у вас с собой нет?

– Нет. Еще одного нет, – ответил Кирилл, – мы отдыхать ехали, не на фронт. Ну, вперед!

Он распахнул дверь, и они шагнули в темноту.

Улица встретила их неожиданным холодом. Изо рта шел пар.

– Ого!.. А похолодало!

– Да, а ведь вчера была жара. Впрочем, горы, что вы хотите, – Виктор Николаевич посветил фонарем вокруг, нашаривая в темноте тропинку.

– Сюда!

Они быстрым шагом двинулись в направлении административного корпуса, освещая фонарями пространство вокруг. Почти везде на территории турбазы стояли высокие корабельные сосны, подлеска почти не было. Еще недавно, при свете солнца, этот лес казался прозрачным, светлым, напоенным теплым, медовым воздухом. Сейчас стволы сосен напоминали черные колонны в бесконечном темном зале. Проходя мимо места отдыха, где курортники обычно жарили шашлыки, Кирилл заметил торчащий в колоде топор, выдернул его, передал Виктору Николаевичу.

– Это получше будет, чем стойка. Осторожно, он может быть острым.

Виктор Николаевич беспрекословно принял топор, выбросил бесполезную железяку.

Какое-то время шли молча. Потом Виктор Николаевич заговорил.

– А я вот, в общем-то, не понимаю, против кого мы вооружаемся? Ну то есть я осознаю, что ситуация сама по себе странная, но может быть, все не так уж плохо? Скоро рассветет, тогда, может быть, все проясниться?

– Знаете, как говорил наш комбат, лучше перебдеть, чем недобдеть, – тут Кирилл не лгал. Комбат и в самом деле был, только давно, еще в армии. С тех прошло уже семь лет.

Через минуту они вышли к темному, молчаливому административному корпусу, осторожно обошли его справа и подошли к домику егеря. Кирилл взялся за ручку двери, подергал – заперто. Дверь была хоть и деревянная, но толстая, рассчитанная на сильные морозы. Быстро такую не взломаешь.