Сага о Рождённом Землёй

– Потому что я в твоём сердце.

– А кто ты?

– У меня много имён, – ответил Тагу голос, – но если ты хочешь попасть в эту волшебную страну, ты что-то должен сделать, что бы и твой мир стал таким. Ты сделал, что ни будь для завтрашнего дня?

– Я? – спросил Таг глядя в небо, откуда, как ему показалось, и звучал голос, – я ещё ничего не сделал. Но я хочу сделать! Я хочу быть добрым и справедливым, что бы не приносить никому горя, а дарить только счастье!

– Тогда эта дорога для тебя открыта. Иди по ней и придёшь в волшебную страну… – прозвучал голос в последний раз и Таг поспешил, побежал забыв обо всём на свете, и вдруг… проснулся.

Было раннее утро. Таг открыл глаза, всё ещё наслаждаясь дивным сном, когда увидел стоящего над собой Анхиза.

– Сегодня мы поедем за город, в дальние лески, – сказал Анхиз, – царевичу пора привыкать к седлу в пути, а не только катаясь по кругу.

– Анхиз! Я видел чудесный сон! – воскликнул Таг, захотев было всё рассказать своему учителю.

Анхиз прижал палец к его губам.

– Тише. Никому не доверяй сны до полудня. Иначе добрый сон улетучится, а Мара и Морок украдут твоё счастье и отдадут тебя в власть Той, Имя Которой Забыто.

– А какое у Неё Имя? – усмехнулся Таг.

– Я же говорю, что Оно Забыто, – ответил Анхиз, – она блукает ночью по улицам города и крадёт души детей.

– И кто же Она такая?

Анхиз не ответил ничего, только подошёл к столу, на котором стоял умывальник и налил в него, из кувшина, тёплой воды.

– Пора умываться, царевич.

– Ага, раз ты не хочешь говорить, значит её просто нет! – воскликнул, рассмеявшись Таг, встав с кровати, – а значит и мне бояться нечего!

– Конечно, нечего, – согласился Анхиз, – только почему-то вы не забываете лить мёд на хлеб каждую ночь, перед сном, и читать молитвы Асменю.

Таг ничего не ответил. Он глянул на лежащий возле образа Асменя лаваш, за ночь пропитавшийся сладким мёдом, умылся и подойдя к хлебу, демонстративно взял его, отломил кусок и съел…

…полуостров Золотой Рог; то же время…

Тин совсем изголодался, а ещё больше устал. Вообще, ему очень сильно хотелось спать и это чувство, когда спать хочется, но заснуть ты не в силах, не покидало его ни днём, ни ночью. Ночью спать мешал пронизывающий до самых костей холод, а днём мешала жара и яркий солнечный свет. Не мог и не привык Тин спать днём. День не для этого, как считал мальчик. Да и опасно было расслабляться. Это значит подарить себя хищникам. Ведь спящий человек, это лёгкая добыча. Так можно заснуть и больше никогда не проснуться.

Мальчик уже начал жалеть, что не послушал Геркле. Надо было покинуть этот полудикий край, полный призраков и бродячих собак. Но всегда, всегда резко, словно отрубая ненужный сучок от бревна, он гнал от себя эти мысли. «Да что же я, неженка, или белоручка какой?», – думал Тин, кутаясь в подаренный плащ, глядя пристально в скудный огонь и слушая одновременно тишину ночи.

Тишиной, ночь в горах можно назвать лишь потому, что в ночи всегда должно быть тихо, как кажется городским жителям. Мальчик же слышал непрестанные шорохи, стуки, крики и уханья ночных птиц и шатающихся по неведомым тропам зверей. Где-то в горах завывали собаки, а в низинах им вторили волки. Видимо от голода. Тин тоже завыл бы, если бы не был уверен, что издай он малейший шум, то обязательно станет, чьим-то ужином. Поэтому он просто слушал. Он понимал и зверей, и птиц, и камни, и ветер. Он знал, что людей вокруг нет. Никого нет, кроме завывающего ветра, несущегося откуда-то сверху. Ветер этот ударялся об скалы и бежал уже по земле, зловеще хохоча, шипя, как будто напевая жуткую песню.

Тин вспомнил. Ветер живой. Он только кажется не живым. Это не дыхание богов. И не дух. И не просто сила. Это могучий богатырь седой древности и зовут его Гастур. Но его нельзя называть по имени. Зато можно позвать на помощь, и он поможет всегда. Так говорили старики из Золотого Рога, величая его дивным именем Стриба. Они рассказывали, что несётся Гастур из глубин Вселенной, из-за тёмных, невидимых звёзд и всё знает, и всё ведает, и вдохновляет идущих дорогами войны…

Мальчик поднял взор на огромную серебристую луну и впервые в жизни… заплакал.

– Ветер-ветрило, что ждёт меня, Гастур… – проговорил чуть слышно Тин, – где доля моя? Ты поможешь мне?.. Что делать мне?

Ветер продолжал яро завывать меж скал и Тин услыхал в ответ только безмолвие зловещего воя…

– Молчишь… – опустил глаза мальчик.

Ветер начинал стихать. То снова, резко порывая, пронизывая холодом, задувал огонь и хватал страхом за душу. Как не хотелось вылезать из тёплого плаща, что бы подбросить в пламя поленицу, но мальчик набирался сил и понимая, что иначе замёрзнет, вставал и кормил своего спасителя, свой огонь…

Наконец Тин окончательно обессилел и прилёг на камни у костра, укрывшись плащом, с головой… ……

…… …когда проснулся, уже был день. Небо, затянутое серыми тучами, казалось низким и тяжёлым. Тучи бежали куда то к югу, но ветра не было. Костёр давно погас, а скалы и серый мох блестели каплями серебристой росы… Холод и голод угнетали сильнее страха…

Тин поднялся обхватив руками озябшие плечи. Так он постоял, осмотрелся вокруг, накинул плащ, и схватив лук побежал вниз, в долину…

– Дурак, – сказал сам себе мальчик, – чего испугался? Данайцев? Они не станут рыскать ночами!

Он вдруг остановился.

– Я говорю сам с собой? Я схожу с ума..? Я схожу с ума от голода. Нужно поесть…

Тин сделал ещё несколько шагов.

– Если я поем, то я уже не смогу воевать. Лучше я убью данайца и заберу у него еду. И оружие. Всё заберу…

Так он брел, куда глядели глаза. Брёл долго, пока не вышел в знакомые ему места. С горы открылось море. Широкое и бескрайнее. Цвета тревожной, колышущейся лазури. Беспокойное море.

Тин глянул, куда то в сторону.

– Там Золотой Рог… Там Северное Море… Ты вернёшься туда, Тин? Они ждут тебя, жители твоего городка…

Он посмотрел в другую сторону, протянув туда руку, как бы указывая самому себе путь.

– Нет, Гастур, я туда не пойду, – проговорил мальчик, – данайцы не станут задерживаться долго в разграбленном краю. Они пойдут искать новые жертвы своим кровавым богам.

– Ха! – усмехнулся он, ударив себя в грудь, – да они сядут своими посёлками по всему Золотому Рогу! Они станут топтать твою землю, прах твоих родных, а ты? Что тянет тебя на юг?

– Нет, Гастур! Моя земля там, куда в состоянии дойти мои ноги, там, где я стою…

Мальчик замолчал. Он глянул на море и облокотившись на огромный лук застыл, любуясь бескрайней водной пустыней…

– А может мне уйти в страну данайцев? – спросил он сам себя, – я стану топтать их землю и она станет моей!

Ветер что-то ответил шелестом краёв плаща и ласканием длинных, чёрных волос Тина.

– Ты прав, Гастур, – сказал мальчик, – нечего нам там делать. Это моя страна и я в ней хозяин. Нам не нужна их Эллада. Они но прогонят нас с нашей земли…

Тин помолчал, о чём-то думая.

– А их земля ним не нужна, – добавил он, цепляя через плечо огромный лук…

…окрестности Трои; то же самое время…