Ветер истории Сталина

Очень многим помогал товарищу Сталину в тяжёлой ссылке. После Революции оказался в ЦК и командовал кадрами чекистов.

А когда Сталин каким-то образом вспомнил про старого друга, то немедленно расстрелял Булатова. Произошло это в 1936 году.

Всё бы неплохо, только этот совсем коротенький рассказ академика как в анекдоте. Три ошибки в слове «ёжик».

Как бы Вам сказать, в 1936 году расстрелянный Булатов работал, как бы это сказали сейчас, губернатором Омской области. Более того, он эту область за два года до того сам и создавал из разрозненных районов.

И в ссылке со Сталиным Булатов, действительно, пересекался. Как и со Свердловым. Только было это не в Сольвычегодске, а в деревне Монастырское в Туруханском крае.

И действительно, за контрреволюционную деятельность Дмитрий Булатов был осуждён к высшей мере наказания. Только было это не в 1936 году, а на пять лет позже.

Насколько справедлив был приговор – судить трудно, материалы его дела закрыты, как и многих других. Зато известно, что постановление о высшей мере подписал Берия. Причём тут Сталин?

Чувствуете глубину великого исторического труда академика Борева? В каждом слове – начнёшь проверять, всё на так и не то. Зато кругом Сталин злодей. Неряшливо работал господин академик.

Вот ещё чудесная история, вполне в духе либеральных деятелей. Борев рассказывает, что в ссылке Сталин подружился с каким-то анархистом.

Фамилии этого анархиста академик не называет. Всё, сливай воду, нас опять дурят. Можно последнюю шляпу прозакладывать – не было ничего подобного. По крайней мере, обычно рассказы академика «про одного человека» или «по слухам» – липа махровейшая.

Так вот, для побега Сталин выпросил у анархиста роскошный тулуп. В нём и спасся через лютые сибирские морозы.

Разумеется, в двадцатые годы Сталин отплатил анархисту заключением в лагерь. Выжил Сталинский приятель чудом. Вернулся в Москву больным и нищим.

Когда стало совсем голодно, написал Сталину. Вождь сразу же вспомнил спасшего его анархиста. Но встречаться не захотел.

Вместо этого в каморку анархиста провели телефон и состоялся разговор с вождём. Бедняга попытался напомнить о тулупе из ссылки и попросить работы или помощи.

Сталин сухо сказал, что про тулуп помнит. Как такое забудешь? И тотчас же бросил трубку. Той же ночью анархиста арестовали и выслали умирать в Сибирский ГУЛАГ.

Навернулась слеза? Напрасно. Ни фамилии анархиста, ни источника. Ни хотя бы указания откуда академик узнал об этой душещипательной истории. Чистый рафинированный поклёп на товарища Сталина. Так и делается у них история.

А вот похожая история от академика, только закончившаяся благополучно. Ровно потому, что помогший вождю человек всю жизнь трясся от страха. Чтобы только Сталин не вспомнил о его существовании.

Здесь уже фамилии присутствуют. Якобы, друг Борева Вадим Кожевников рассказывал про своего отца-большевика.

Якобы, когда Сталин готовился к очередному побегу, партийная организация заставила отца Вадима помочь Сталину. Судя по тому, как написано у академика, помогать старший Кожевников не особо хотел. Но партия поручила, куда деваться.

Старый большевик Михаил много лет скрывал, что помогал вождю бежать из ссылки. Только когда Сталина не стало, как-то проговорился сыну про давние события.

Сын большевика, Вадим Михайлович долго расстраивался:

«Что же ты натворил! Я бы на этом такой бизнес сделал!»

Представили гаденького сынка крупного большевика, который грызёт локти? Как же так, папенька мог бы на каждом углу кричать, что это он спас Сталина!

Наверняка, пролился бы нескончаемый дождь наград и материальных благ. Как ты мог молчать, папенька? Представили?

Но Борев заключает, что все большевик делал правильно. Напомнил бы о себе и конец, сгноил бы его Сталин на Колыме.

Между тем, гаденький сынок, похоже, существовал только в фантазиях академика. На самом деле это – замечательный советский писатель Вадим Кожевников.

Военный корреспондент, протопавший ножками всю Великую Отечественную по фронтам. Лауреат Госпремии и Герой Социалистического труда. Глубоко порядочный советский человек. Какой там бизнес на имени папеньки, опомнитесь?

Более того, точных данных найти сложно, но очень похоже, что никаким «старым большевиком» отец Кожевников не был. В интернетах пишут, что родился писатель в семье ссыльных социал-демократов. Скорее всего, меньшевиков.

И ещё характерный штрих. Сын Кожевников Сталинские годы застал во вполне сознательном возрасте. Он девятьсот девятого года рождения. Безо всяких рассказов папеньки мог разобраться что происходит.

И разобрался, что характерно. Потому что в тяжелейший год Отечественной, в сорок третьем, вступает в партию большевиков. Но нет, в книжке Борева подан стенающим шкурником. «Бизнес» не удался. Враньё же!

Вот и ответ на сакральный вопрос. Как врут академики о Сталине? Не краснея.

Зачем Сталин напоил асов Паулюса

Для разнообразия, история вполне правдивая, но крайне мало известная. Что Сталин приказал сделать с асами Паулюса? Зачем приказал хорошенько напоить водкой и куда отправить? Крайне любопытные воспоминания маршала Андрея Ивановича Ерёменко о Сталинградской битве.

Маршал Ерёменко из бедных крестьян из-под Луганска. Всю жизнь на войне – от Первой Мировой, через Гражданскую и до Освободительного похода в Западную Белоруссию. Чемпион по количеству фронтов, которыми пришлось покомандовать во время Великой Отечественной – командовал восемью фронтами.

Человек большой стойкости и личного мужества. Когда гитлеровцы рвались к Москве, попал в Вяземскую мясорубку. Смог удержать войска и продолжать сражаться. Был тяжело ранен, но держался до последнего.

В конце января сорок второго на передовых позициях попал под бомбёжку и получил новое ранение – тяжёлую рану ноги. Категорически отказался эвакуироваться в госпиталь и почти месяц командовал почти с носилок или хромая с суковатой палкой вместо трости. Только через месяц был вынужден из-за резкого ухудшения здоровья уехать долечиваться.

Под Сталинградом, когда замыкали котёл вокруг войск Паулюса, главной задачей Ерёменко было прервать воздушный мост. Германские войска в окружении продолжали получать в больших количествах боеприпасы, питание и даже топливо самолётами.

Напряжение поставок было столь большим, что наша ПВО не могла справиться с непрерывной вереницей грузовых самолётов. Причём, воздушные конвои шли под прикрытием многочисленных мессеров и фоккеров. Становилось очевидно – нужно срочно выигрывать войну в воздухе или Сталинград не удержать. Сталин даёт приказ как можно скорее уничтожить «воздушный мост Паулюса».

На одном из участков, над которым шли наиболее напряжённые излюбленные трассы фашистов, Ерёменко скрытно готовит внезапный удар. За несколько дней, не обнаруживая себя, подтягиваются и размещаются по лесам и рощицам зенитчики. Срочно оборудуются грунтовые аэродромы подскока. На них собираются все резервы фронтовой авиации. Будущий маршал затаённо ждёт крупный воздушный конвой.

Дождались. Когда наблюдение сообщило, что с Запада идут крупные массы грузовой авиации, Еремёнко отдаёт заранее подготовленный приказ. В воздух поднимаются все истребители, замаскированная ПВО начинает массированную работу по противнику.

Итоги превзошли все ожидания. В течение часа были уничтожены практически все самолёты конвоя. Германские асы через одного в ужасе выбрасывались с парашютами и попадали в руки нашей пехоте. Всего набрали полную колоду «тузов» – сорок лучших лётчиков, летевших к Паулюсу.

Ерёменко, как командующий фронтом, немедленно доложил о крупном успехе по ВЧ. И в конце доклада спросил товарища Сталина – как поступить с пленными асами. Всё-таки не каждый день удается захватить пару взводов авиационной элиты.

Сталин недолго подумал и сказал раздумчиво:

– Нужно их использовать, товарищ Ерёменко. Нужно подорвать боевой дух окружённых войск. Окажите медицинскую помощь, как следует накормите, напоите вдоволь водкой. И доставьте поближе, пусть возвращаются к своему Паулюсу. Заодно развеют сказки Геббельса, что всех пленных немецких солдат мы немедленно расстреливаем. Выполняйте.

Ерёменко вспоминает, что сорок пленных лётчиков собрали в большой палатке, оборудованной под столовую. Генерал сам вышел к пленным и предложил поднять тост за «Товарища Сталина и победу Красной Армии». Немцы морщились, но ослушаться никто не посмел. Жестяные кружки мрачно сдвинулись в честь Советов.

После этого генерал через переводчика объяснил, что товарищ Сталин разрешает им вернуться к Паулюсу в котёл. Отдохнёте и Вас под конвоем доставят туда, откуда можно будет дойти до своих. Как ни странно, такая милость германских лётчиков вовсе не обрадовала.

Все понимали, котёл доживает последние дни. Добровольно идти в окружение никто не хотел. Была и более серьёзная причина. Лётчики всерьёз опасались, что по прибытии в распоряжение Паулюса немедленно окажутся у стенки. Как предатели. Там миндальничать, в отличие от Советов, никто не станет.

Один из лётчиков, распалённый водкой, даже громко кричал, что пусть его лучше расстреляют здесь, сытым и пьяным, чем по морозу тащиться на край света. А там всё равно стать перед расстрельной командой.

В итоге немцы выдвинули одного из старших офицеров. Тот попросил полчаса, чтобы обсудить и принять решение. Ерёменко пожал плечами, что ж, дело хозяйское, думайте.

Через полчаса генерал вернулся в столовую. Встречали его сильно поникшие лётчики. Тот самый офицер задал простой вопрос: