Тайна леди Одли

– Что будем делать? – спросил Роберт. – У нас нет ни одной зацепки.

Джордж посмотрел на него с растерянным и беспомощным видом, и Роберт Одли, самый нерешительный и безвольный человек на свете, понял, что действовать придется ему.

– Давай поспрашиваем в гостиницах миссис Талбойс? – предложил он.

– Фамилия ее отца Молдон, – пробормотал Джордж. – Он никогда не отправил бы ее сюда умирать в одиночестве.

Больше они ничего не сказали, а отправились в гостиницу. Там им поведали, что в Вентноре действительно останавливался некий капитан Молдон и у него умерла дочь.

Официант пошел узнать адрес. В это время года в гостинице было оживленно, по коридорам сновали постояльцы, в вестибюле суетились официанты и конюхи.

Джордж прислонился к дверному косяку с тем же выражением лица, что так напугало его друга в вестминстерской кофейне. Увы, худшие опасения подтвердились. Элен Талбойс, дочери капитана Молдона, нет в живых. Вернувшийся через пять минут официант сообщил, что капитан Молдон проживает на Лэнсдон-стрит, в доме номер четыре.

Они легко нашли обшарпанный домишко с маленькими оконцами, выходящими на море.

– Дома ли капитан Молдон?

– Нет, – ответила хозяйка, – он пошел с внуком на пляж. Не угодно ли джентльменам войти и подождать?

Джордж, как сомнамбула, прошел за другом в маленькую гостиную – пыльную, убого обставленную, неубранную, с разбросанными по полу сломанными игрушками, где стоял застарелый запах табака.

– Погляди-ка! – Джордж указал на портрет над камином, изображающий его самого в годы службы, очень похоже: в военной форме, с боевым конем на заднем плане.

Роберт оказался мудрым утешителем. Не сказав убитому горем вдовцу ни слова, он уселся к нему спиной и уставился в открытое окно.

Некоторое время Джордж беспокойно сновал по комнате, трогая разбросанные повсюду безделушки. Корзинка с незаконченной вышивкой, альбом, куда он своим корявым почерком записывал отрывки из Байрона и Мура, книги, которые он дарил Элен, букет сухоцветов в вазе, привезенной из Италии.

– Рядом с моим висел ее портрет, – пробормотал Джордж. – Интересно, где он теперь?

Почти целый час они провели в молчании, которое наконец нарушил Джордж:

– Надо поговорить с хозяйкой, я хотел бы спросить ее о…

Он не выдержал и спрятал лицо в ладони. Роберт позвал хозяйку – добродушную и болтливую женщину, давно привыкшую к болезни и смерти, ведь многие постояльцы приезжали сюда умирать. Она рассказала все подробности последних дней миссис Талбойс, приехавшей в Вентнор всего лишь за неделю до смерти: болезнь быстро прогрессировала, и несчастная день за днем медленно, но верно угасала от неизлечимого недуга.

– Джентльмен приходился ей родственником? – спросила она у Роберта, указав на рыдающего Джорджа.

– Да, это ее муж.

– Как? – воскликнула женщина. – Тот самый, что жестоко бросил ее с ребенком на руках на попечение старика-отца? Капитан Молдон часто рассказывал мне об этом со слезами на глазах.

– Я ее не бросил! – воскликнул Джордж и рассказал историю своих скитаний. – Она говорила обо мне? Спрашивала обо мне… в конце?

– Нет, отошла тихо, как ягненочек. Она с самого начала говорила очень мало, а в последний день никого не узнавала, ни маленького сыночка, ни бедного старика отца. Лишь однажды сорвалась, говоря о своей матери и о том, как бессовестно было оставлять ее умирать в незнакомом месте, так что у меня сердце разрывалось от жалости.

– Ее мать умерла, когда Элен была совсем ребенком, – сказал Джордж. – Подумать только, что она вспоминала мать и говорила о ней, а обо мне даже не вспомнила.

Женщина отвела Джорджа в маленькую спальню, где умерла его жена. Он опустился на колени у кровати и нежно поцеловал подушку. Хозяйка заплакала.

Пока он стоял на коленях, уткнувшись лицом в скромную белоснежную подушку, женщина достала что-то из ящика стола и отдала Джорджу, когда тот поднялся с колен. Это была длинная прядь волос, завернутая в серебристую бумагу.

– Я отрезала этот локон, когда бедняжка покоилась в гробу, – сказала она.

– Да, – пробормотал он, прижав локон к губам, – эти самые волосы я так часто целовал, когда ее головка лежала у меня на плече. Но они всегда были волнистыми, а сейчас кажутся гладкими и прямыми.

– Волосы могут меняться из-за болезни, – сказала хозяйка. – Если хотите посмотреть, где ее похоронили, мистер Талбойс, мой сынок покажет вам дорогу на церковный двор.

И Джордж Талбойс отправился в тихий уголок, где под земляным холмиком, укрытым клочками свежего дерна, лежала женщина, о чьей приветливой улыбке Джордж так часто мечтал на другом краю земли.

Роберт оставил друга рядом со свежевырытой могилой и, вернувшись примерно через четверть часа, обнаружил, что тот не шелохнулся.

Наконец Джордж поднял голову и спросил, есть ли поблизости мастерская каменотеса, он хочет сделать заказ.

Каменотеса без труда нашли, и Джордж, присев среди разбросанного по двору мусора, написал карандашом краткую надпись для надгробия на могиле покойной жены:

«Памяти Элен, любимой супруги Джорджа Талбойса, ушедшей из жизни 24 августа 18… года в возрасте двадцати двух лет, горько оплакиваемой скорбящим мужем».

Глава VI. Бегство

Возвратившись в коттедж, они обнаружили, что старика еще нет, и спустились на пляж. После недолгих поисков они увидели отца Элен: сидя на куче гальки, он читал газету и грыз орехи. Неподалеку играл мальчик – копался в песке деревянной лопаткой. Траурный креп на поношенной шляпе старика и маленький черный сюртучок ребенка ранили Джорджа в самое сердце. Куда ни взгляни, повсюду находил он подтверждение своего горя.

– Мистер Молдон, – окликнул он тестя, подходя к нему.

Старик поднял взгляд, встал с гальки, уронив газету, и церемонно поклонился. У него был нос с горбинкой, выцветшие голубые глаза и безвольные губы. Выцветшие светлые волосы тронула седина. Сильно поношенная одежда носила следы былого щегольства: поверх застегнутого на все пуговицы жилета болтался монокль, а в руке он держал трость.

– Господи боже! – воскликнул Джордж. – Вы меня не узнаете?

Мистер Молдон вздрогнул, его лицо покрылось красными пятнами и приняло испуганное выражение.

– Не узнал, мой дорогой мальчик, – заговорил он, – с первого взгляда не узнал: борода сильно меняет внешность. Вы не находите, что борода сильно меняет человека, сэр? – обратился он к Роберту.

– О боже мой! – в нетерпении воскликнул Джордж. – Так-то вы встречаете меня? Я прибываю в Англию и узнаю, что моя жена умерла за неделю до моего приезда, а вы несете какую-то чушь о бороде – вы, ее отец!

– Истинно… Истинно! – забормотал старик, вытирая покрасневшие глаза. – Такая беда, такая беда, дорогой Джордж. Если бы только вы приехали неделей раньше…

– Если бы я приехал раньше, – закричал в приступе горя Джордж, – я бы не дал ей умереть! Я боролся бы за нее со смертью! О господи! Почему проклятый «Аргус» не пошел ко дну? Зачем я дожил до этого дня?

Он быстро зашагал по пляжу, а тесть беспомощно смотрел вслед, вытирая платком слезящиеся старческие глаза.

Роберт невольно подумал, что капитан Молдон не очень хорошо обходился с дочерью. У него сложилось впечатление, что тот боится Джорджа.

Пока взволнованный молодой человек в приступе горестного отчаяния мерил шагами пляж, мальчик подбежал к деду и потянул за полу.

– Пойдем домой, – попросил он. – Я устал.

Услышав детский голос, Джордж обернулся и пристально посмотрел на мальчика.

– Дорогой мой! Сыночек! – воскликнул он, схватив ребенка на руки. – Я твой папа, приехал к тебе из-за моря. Ты будешь меня любить?