Она принадлежит ему. Книга 1

Добравшись, дрожащими пальцами набираю номер и зажмуриваюсь, молясь, чтобы мой звонок был услышан. Бог мой! Я настолько заведена, что каждый гудок врезается в меня острой пикой. Снова и снова, губы искусаны в кровь, и я готова закусать их до мяса, если бы не услышала знакомый голос на другом конце провода.

– Алло?

От слез мгноввенно перехватывает горло, и мне требуется череда вдохов, чтобы наконец выдавить:

– Джиа… прости меня. Я не должна тебе звонить, но мне больше некому…

– Филиция?! – изумленно восклицает подруга. – Что произошло? Ты где?

– Я сбежала…

9

Теперь я знаю, как встречаются ярость и любовь. Я думала, сбежать – это так просто. Нет, должна сказать, у меня действительно получилось это без каких-либо сложностей, будто я готовилась к этому несколько месяцев, а не приняла решение в одночасье. И все же облегчение не приходит, а вместо этого все больше и больше меня настигает тревога, которая выпускает очень длинные когти и уже больше десяти часов скребется под ребрами. А еще страх за то, что я втянула во все это посторонних людей, прекрасно зная, чем все может закончиться для всех нас.

Но решительность, прозвучавшая в голосе Джи, все же позволила мне рискнуть, и, дождавшись первого парома, я покинула острова, которые долгие годы напоминали мне кандалы на шее.

Только я знаю, сколько бы ни пряталась под своим париком, как бы далеко ни убегала, след от кандалов прошлого останется на моей шее вечным клеймом. Так же, как и то, что сделал мой муж. Нет, нет, нет… я не хочу обратно в это болото уничтожающих меня мыслей. Мне нужно хотя бы на время отключить все чувства. Мне нужно стать никем. Просто пустотой, существующей среди других жизней. А лучше просто исчезнуть и возродиться другим человеком.

Вздрагиваю, когда позади раздается визг, а затем детский смех, напоминая мне о том, что я по-прежнему на пароме, среди десятков людей. Чужая среди них. Из другого мира, о котором многие даже не подозревают, разве что видели в фильмах и читали в книгах. Но, к моему сожалению, кошмар, окружающий меня с самого детства, реален. И это не книга. И не фильм. Это моя чертова жизнь.

Ощутив, как тело охватывает предательская дрожь тревоги, скорее подхожу к лееру и цепляюсь за металлические прутья. То, что сейчас со мной происходит, называется паническая атака, и что-то мне подсказывает, это лишь начало моих мучений.

Так, хватит. Дыхание учащается, и я сглатываю подкативший к горлу ком, успокаивая себя тем, что мне пришлось это сделать. И я справлюсь со всем, что мне предстоит. Сделаю все, что угодно, но больше не вернусь в тот ад, в котором жила много лет.

С жадностью глотая порывы свежего воздуха, пытаюсь усмирить бурю, настигающую меня в груди. Все уже сделано. Назад пути нет. Господи, почему я все еще думаю об этом? Я не хочу, просто не могу хотеть вернуться к монстру. Первые капли слез выскальзывают из глаз, обжигая щеки, пока я перебираю дрожащими пальцами прохладные прутья. Не знаю, сколько еще проходит времени, прежде чем я замечаю сквозь мутную пелену слез огни острова. Они приближаются, и новая волна адреналина разрушает все мое едва приобретенное спокойствие.

Ну здравствуй, Сицилия.

– С вами все в порядке, синьорина? – раздается слева от меня приятный мужской голос с британским акцентом, а когда я понимаю, что он обращается ко мне, тут же отшатываюсь.

Заметив внимательно изучающее меня лицо незнакомца, я быстро вытираю слезы, которые никто не должен видеть.

– Все в порядке… Я просто… просто скучаю по дому.

Ошибка. Мне не следует ни с кем заводить разговоры. Больше нет. Теперь мои ответы должны быть как можно более закрытыми, чтобы ни у кого не было возможности за что-либо зацепиться и выделить меня среди других людей. К тому же каждый из них может оказаться нанятым моим мужем. Уверена, Эзио уже пустил пулю в лоб моему охраннику, и это первая кровь, пролитая по моей вине. Но я не вернусь. Даже если по моей вине пострадает весь Неаполь. Да хоть весь мир. Он не найдет меня. Я не позволю.

– Простите, мне нужно идти, – посылаю мужчине сдержанную улыбку и уже собираюсь уйти, как мою руку мягко обхватывают сильные пальцы, вынуждая сердце замереть от страха.

– Извините, я не хотел вас напугать…

Сглатываю, с трудом справляясь с учащенным дыханием.

– Вы не напугали меня, но не стоит трогать людей без их согласия, – я опускаю взгляд на его руку на моей.

– Простите, – он убирает и тут же задирает ее за голову, сминая волосы на затылке. – Я просто всю дорогу не решался подойти к вам. А когда решился, вы попытались убежать от меня, – он усмехается очаровательной улыбкой, смотря на меня самым добрым взглядом на свете. Но мне не стоит верить ему. Никому. – Должен признаться, женщины еще никогда не отказывали мне.

Господи, он флиртует со мной? И, конечно же, любая на моем месте растеклась бы перед ним карамелью, потому что этот мужчина обладает той самой красотой, околдовывающей женские сердца незаконно быстро. Вот только мое сердце уже давно вырвал монстр с ледяными голубыми глазами и положил его себе в карман, а если бы он сейчас посмотрел на моего незнакомца, то без ножа перерезал бы ему горло.

– Иногда приходится ломать стереотипы, – отвечаю уже спокойнее, паранойя немного отступила, и, прежде чем развернуться и уйти, я добавляю: – Не ходите за мной. А лучше забудьте этот разговор и меня вместе с ним.

***

Все больше поддаваясь панике, я не прекращаю оглядываться будто меня вот-вот кто-то настигнет. Нервы на пределе, они буквально выкручивают из меня по винтику, пока я проталкиваюсь сквозь толпы спешащих людей к выходу с причала.

Мне нужна передышка и срочно, иначе я так и рухну на землю, позволив сотням ног затоптать меня. Но я также спешу выйти отсюда, чтобы больше не столкнуться с тем красивым незнакомцем.

Ничем хорошим это не кончилось бы.

Хотя стоит признаться, меня могло бы подкупить то, что он был очень вежлив со мной, не считая столь грубого нарушения моего личного пространства. Кажется, вокруг моего запястья до сих пор бегают сумасшедшие мурашки. Может, я так остро отреагировала на постороннее прикосновение из-за того, что кроме Эзио ни один мужчина не притрагивался ко мне? А теперь я даже испытываю чувство вины, за то что дала столь резкий отказ. Наверное, это было грубо. Но так было нужно.

Делаю успокаивающий вздох, продолжая оглядываться по сторонам. Сколько, черт возьми, прошло времени с моего побега? И сколько еще есть в запасе, пока меня не взяли по горячим следам?

Джиа сказала, что будет ждать меня у гавани возле рекламного щита. Я уже близко, только не вижу ее. Этих щитов не так-то и мало. Возможно, она говорила о каком-то конкретном, но из-за стресса эта информация просто вылетела у меня из головы. Однако перед тем, как успеваю расстроиться безрезультатными поисками, я все же кое-кого замечаю. Ну наконец-то.

Облегченно вздыхаю, когда вижу впереди знакомую девушку. Джиа еще не замечает меня, и я успеваю оценить значительные перемены не только в ее внешности, но даже в том, как она держится в стороне от всех прохожих, такая идеальная в приталенном платье от-кутюр. Будто она неприкосновенная, хотя лысый громила за ее спиной именно об этом и сообщает. Она неприкосновенна. Королева Сицилии и моя спасительница.

Я не сразу понимаю, что начинаю захлебываться слезами, пробираясь ближе к ней, вот только это совсем другие слезы. И сейчас они мне необходимы, чтобы выплеснуть вместе с ними всю черноту, пожирающую меня изнутри с того самого момента, как я приняла решение сбежать. И мне удается сделать это незаметно, а то и вовсе перестать думать об этом. Но только благодаря тому, что прямо сейчас мое сердце дрожит от волнения после долгой разлуки с подругой. И я рада, что у меня есть возможность переключиться хоть на что-то, кроме мыслей о монстре, который не прекращает меня преследовать в моей же голове. Так, хватит, я не растеряю мужество, не в этот раз.

– Джиа, – окликаю ее, подавая знак рукой среди прохожих, и, когда она замечает меня, мы обе срываемся с места. Я так благодарна ей, что она успевает поймать меня в объятья раньше, чем я сломаюсь. – Я… Я так рада… – всхлипываю, с трудом выдавливая слова, – так рада видеть тебя…

– Фили, боже… – подруга сильнее сжимает меня в объятьях, чувствуя мою дрожь, отчего обезумевшее сердце еще громче грохочет в груди. – Мне так жаль, милая. Это такая потеря для тебя…

– Не нужно, Джиа, не сейчас… – сдавленно шепчу я, позволяя впитать в себя все, что дают мне объятия подруги. – Он чудовище, и я жалею, что когда-то полюбила его.

Она какое-то время молчит, будто думает о чем-то, но одновременно с тем Джиа со мной, и мне напоминает об этом ее ладонь, заботливо поглаживающая мою спину.

– Все образуется.

– Синьора, – раздается над нашими головами строгий мужской бас, и мы наконец отстраняемся друг от друга. – Нам лучше вернуться в машину. Ваш муж вышибет мне мозги, если с вами что-нибудь случится.

Джиа вздыхает, манерно закатывая глаза. Если я жила в дефиците внимания мужа, то она перенасыщена им. И в этом я ей завидую по-черному.

– Идем, – подруга берет меня под руку, и, пользуясь случаем, я быстро смахиваю кончиками пальцев прилипшие к ресницам соленые капли. – Нам и вправду не стоит находиться на открытом месте. Не думаю, что Эзио спустит тебе этот побег с рук. Ты ведь и сама понимаешь: чем скорее мы переправим тебя в другую страну, тем лучше будет для тебя же.

Сердце переполняет трепещущая благодарность. Я знаю, что она не обязана ввязываться во все это, однако Джиа сделала все, чтобы помочь мне, и даже больше.

– Спасибо, – я сильнее сжимаю ее руку, не зная, как смогу расплатиться с ней за все. Но подруга отвечает мне одной ласковой улыбкой, когда Лысая гора мышц открывает перед нами дверцу огромного черного внедорожника, и в следующую секунду мы скрываемся в просторном кожаном салоне. Всегда любила этот запах.

Неожиданно из-за водительского сиденья высовывается кучерявая голова с очками-авиаторами.

– Принцесса, – он салютует Джи, а потом переводит взгляд на меня, вульгарно жуя жвачку. – Надеюсь, эта блондиночка без хвоста?

– Уго, заводи машину и помалкивай.

– Он прав, Джиа, вы все рискуете из-за меня. Если…

– Прекрати, Фили, – говорит подруга тоном, будто отчитывает ребенка. – Это даже не обсуждается. Я давала твоему мужу шанс. Пусть теперь винит во всем только себя.