Будь моим телохранителем

Зажмуриваюсь, мысленно подготавливая себя к тому, что увижу на пороге полуголую девушку в его белоснежной рубашке. Надеюсь, он не носит рубашки. Боже, я просто идиотка…

Звук распахнувшейся двери заставляет открыть глаза и поднять их, чтобы увидеть того самого мужчину.

Мать моя женщина! Впечатляет. Полуголый, с развитой мускулатурой, он нависает надо мной, опершись одной рукой о косяк. На мгновение я задерживаю внимание на том месте, где пластырь скрывает шов, но, сообразив, что мой взгляд бессовестно следует по косым мышцам вниз, тут же обуздываю себя и меняю направление. Надеюсь, под тонной пудры не видно, как пылают мои щеки.

Он высок и широкоплеч, а растрепанные волосы похожи на темное золото. Вот только глаза – красные, затравленные от боли – сквозят ледяным холодом, и на красивых губах растягивается совершенно не сочетаемая с ними ядовитая усмешка.

Боже, если я не заговорю, то просто-напросто задохнусь от переизбытка эмоций.

– Привет…

Дальнейшие слова застревают в глотке, потому что он резко склоняется и подцепляет пальцами локон моих волос. Но в еще большее напряжение я прихожу, когда отчетливо улавливаю тяжелый запах алкоголя, шлейф мятных сигарет и чего-то еще, дурманящего, притягательного. Мужского. И с трудом подавляю желание зарыться носом в его шею и вдохнуть полной грудью. Матерь Божья… И о чем я думаю? Соберись, Динь. Вот только очередное движение мужской руки обрывает мне дыхание.

Его пальцы грубо перемещаются от волос к подбородку, сдавливая до легкой боли. Внутри все сжимается от вихря острых эмоций, вызванных совершенно незнакомым человеком. Хоровод мыслей кружит голову, пока мужчина неспешно рассматривает мое лицо. А через мгновение возникает четкое ощущение, что он оценивает меня, как товар на рынке. Но по неизвестной мне причине я продолжаю покорно стоять на пороге логова этого зверя. Сейчас он выглядит именно так, особенно, когда его глаза опускаются до уровня моих губ и зажигаются всполохами огня.

– Блядь! – Мужчина опускает голову, теряя ко мне интерес. – Философ издевается, – ворчит он под нос и выпускает мое лицо из захвата, вынуждая кожу, где только что давили его пальцы, вспыхнуть колючим жаром.

Мне не следовало приходить сюда. Плохая идея. Очень плохая. Однако я не успеваю сделать и шагу прочь, как он требовательным рывком затаскивает меня внутрь, и я окончательно понимаю, что сделала ошибку. Мужчина срывает с моих плеч плащ и тут же лишает возможности двигаться, заключая дрожащее тело в медвежьи объятья. Глухой стон вырывается из моего горла, и сердце пропускает удар, потому что я чувствую грубые пальцы, обжигающие кожу даже сквозь плотный слой одежды. Вот они – последствия редкого и скудного секса…

– И как ему удается находить то, что мне нужно?

Горячее дыхание касается затылка, а потом мужчина зарывается в копну волос носом, жадно втягивая в себя мой запах.

Самодовольный ублюдок!

Не в силах сказать что-либо, дергаюсь, но в ответ получаю короткий хриплый смешок.

– М-м-м, – тихо стонет он, – что-то новенькое, постановочная?

Я всхлипываю, когда его рука забирается в штаны и без труда проскальзывает в трусики.

Твою ж мать!

Закусываю губы, позволяя электрической паутине, охватившей меня, ужалить каждое нервное окончание. Клитор предательски пульсирует и буквально взрывается от умелого прикосновения… Господи! Эти чертовы пальцы точно знают, что делать с женской плотью. Судорожно выдыхаю. Тело выгибается, явно желая того же, что и мерзавец, но какое-то гребаное чудо помогает мне не потерять рассудок и вцепиться ногтями в его кисть.

И кое-кому не по нраву сопротивление.

Гортанный рык обжигает мое ухо:

– Прости, малышка, я сегодня не настроен играть.

Он рывком вытаскивает свою руку, разворачивает меня и толкает в стену, выбивая из груди остатки кислорода. Настолько, что дышать становится сложно.

– Подожди… те… – Быстро хватаю ртом воздух, выставляя ладони вперед. – Я… Я пришла отблагодарить…

– Так и сделай это, только рот раскрывай уровнем ниже.

Мужские руки с силой надавливают мне на плечи, и я понимаю, чего он хочет. Из груди вырывается шокированный выдох.

Я мгновенно детонирую вспыхнувшим в крови раздражением.

Вот же подонок!

Не раздумывая, бью ему коленом прямо между ног, и от неожиданности такого маневра он со стоном буквально складывается пополам.

Проклятье, меня трясет от ярости!

– С-с-сука-а, – сдавленно хрипит он, – ты совсем охренела? Ты что, первый раз, что ли, на вызове? Опытных шлюх у них не нашлось?

Я, конечно, не ждала, что он меня узнает и чаю предложит, но все же и такого тоже совсем не ожидала.

– Мудак! – шиплю я, судорожно проводя ладонями по волосам.

Этот мерзавец принял меня… за шлюху? Охренеть можно! Но, стоит признать, чертовски красивый мерзавец! Однако данному факту я однозначно не позволю усложнить ситуацию.

Нервно веду плечами, будто сбрасывая с себя его прикосновения. И с трудом проталкиваю воздух в пересохшее горло, прежде чем выпаливаю, задыхаясь:

– А теперь проясню пару моментов! – Сглатываю. – Я не знаю никакого Философа, это раз. Мой рот будет на том уровне, на котором я решу, это два. И три – я не шлюха! – едва не рычу на него.

Отвешиваю хлесткую пощечину в тот момент, когда он распрямляет плечи.

И, воспользовавшись секундной заминкой, поднимаю с пола плащ и вылетаю за дверь, чувствуя, как бешено колотится сердце.

К черту благодарности…

Глава 6

Гектор

Заваливаюсь в кресло и сдавленно выпускаю воздух сквозь стиснутые зубы. Я слишком зол. Давненько мои яйца не получали такую убойную дозу от женской коленки. Острой женской коленки.

Не так я планировал использовать найденную под дверью куколку.

Провожу пальцами по губам, втягивая сладкий запах женской плоти. Вот же сучка! Сучка, у которой чертовски хорошо в трусиках. И, в подтверждение этих мыслей, член болезненно вжимается в ширинку.

Прости, приятель, сегодня о тебе некому позаботиться.

Беззвучно фыркаю себе под нос и растираю ладонью лицо, сбрасывая вновь нахлынувшее возбуждение.

Не шлюха. Конечно не шлюха. Только до меня это осознание доходит лишь сейчас, когда опоясывающая боль немного отрезвляет затуманенный рассудок, и я вспоминаю, где уже видел эти жгучие глаза.

Пульс беспрерывно громыхает в висках, пока я сопоставляю все факты. Блядь! Мне нужно остыть. Однако дико вращающиеся в голове винтики лишают меня этой возможности. И в конечном итоге все дерьмо складывается в единый пазл. Девушка, темный переулок, больница, деньги, перечисленные из банка семьи О’Доннелл… Твою ж мать.

Я опираюсь на локти, выпуская из груди остатки кислорода.

Единственное, что меня сейчас спасет, это убойная доза обезболивающего и крепкий сон. Вот только со сном у меня уже давно напряженные отношения. И сегодняшняя ночь не станет исключением.

Проглотив пару таблеток, я отправляюсь в кровать, но вместо прохладных простыней попадаю в самое пекло ада.