Marilyn Manson: долгий, трудный путь из ада

3450 Бэнкс-Роуд № 207

Маргейт, ФЛ 33063

Джону Глейзеру, редактору

Night Terrors Magazine

1007 Юнион-Стрит

Шенектеди, НЙ 12308

Уважаемый Джон Глейзер,

Я получил первый экземпляр Night Terrors Magazine по почте две недели назад и уже прочитал весь номер целиком. Мне всё очень понравилось, особенно рассказ Клайва Баркера. Я не получил от Вас письма, и хотел бы спросить, получили ли Вы стихотворения, которые я присылал в письме вместе с подпиской. Мне ещё более чем раньше хочется публиковаться в Night Terrors Magazine – чувствую, что это идеальное издание для моих текстов. Ответьте, пожалуйста, как можно скорее, и сообщите, получили ли вы мои тексты, или мне стоит выслать их ещё раз.

Искренне Ваш, Брайан Уорнер

8 июля 1988

Night Terrors Magazine

1007 Юнион-Стрит

Шенектеди, НЙ 12308

Брайану Уорнеру

3450 Бэнкс-Роуд № 207

Маргейт, ФЛ 33063

Привет, Брайан!

Рад получить письмо от тебя. Спасибо за тёплые слова про NT. Хочу сказать, что прочитал твои стихотворения, и они мне очень понравились, но я решил, что они не для журнала NT. Извини, я, возможно, забыл ответить тебе. Но, пожалуйста, пришли ещё какие-нибудь свои тексты. Мне действительно очень нравятся твои работы.

До скорого, Джон Глейзер, Редактор

5. У меня с рождения недостаёт средних пальцев

Давайте, детки, губы намажьте,
Наденьте шляпы, попами виляйте,
Плётки взять не забывайте,
Мы идём на Бал Фриков.

    –?Доктор Хук и Шоу Знахаря, «Бал Фриков»

Когда у тебя есть друзья – ты собираешь группу. Когда ты одинок – ты пишешь. Именно за этим занятием провёл я свои первые месяцы в Форт-Лодердейле. Пока отец мой работал в Levitz Furniture – предполагалось, что там для него открыты большие возможности – я сидел дома и воплощал свои самые сумасшедшие фантазии в стихах, рассказах и новеллах. Тексты эти я рассылал по всем изданиям, от «Пентхауса» до Horror Show и The American Atheist. Каждое утро, заслышав почтальона, я бросался к двери. Но в сумке у него лежали только разочарования: либо письма отказа, либо – вообще ничего. Напечатали в итоге один-единственный мой рассказ «Луна на воде» – о писателе-алкоголике, чью кошку звали Джими Хендрикс, и колодце, глотавшем всех, кого он любил – в маленьком журнале под названием The Writer’s Block («Писательский затык» или «Исписавшийся»).

В тот первый год во Флориде я тащил за собою разочарование, как прикованный к ноге железный шар на цепи. Чем больше я работал, тем меньше отдачи получал. Жил я жизнью совершенно жалкой: живу с родителями, посещаю Колледж общины Брауард, где слушаю журналистику и театр, потому что только это меня интересует. А ради карманных денег нанялся ночным менеджером в местный Spec, сетевой магазин грамзаписи, где вскоре я нашёл способ вернуться к той модели поведения, благодаря которой нажил проблем в Христианской школе.

В магазинчике этом ещё работали две красивые девчонки. Та, которой я нравился, была, конечно, сильно под веществами и бредила самоубийством. Ту, которая нравилась мне, звали Идэн, и, хоть назвали её так в честь Эдема, сада земных наслаждений, но она отказалась эти самые наслаждения со мною разделить. В наивной попытке предстать крутым я заключил с ними сделку: разрешу курить траву на задворках магазина, если согласны воровать для меня кассеты. А поскольку охранник обшаривал наши сумки всегда, когда мы покидали здание, то я купил им две шестнадцатиунцевые чашки для напитков в Sbarro, которые велел им заполнять кассетами The Cramps, The Cure, Skinny Puppy и тому подобным – сколько влезет. В ту неделю, когда вышел альбом Nothing’s Shocking группы Jane’s Addiction, я попросил Идэн украсть его, и попытался – безрезультатно – выманить её со мною на концерт этой группы в Woody’s on the Beach.

Моей первой статьёй, опубликованной в газете колледжа The Observer, как раз и стала рецензия на этот концерт, озаглавленная «Jane’s Addiction вернулись шокировать публику Woody’s». Разве я мог знать, что мою музыку будут десятки тысяч раз описывать словом из заголовка, причём слово это отнюдь не woody («деревянный»). Ещё более непредвиденным стал тот факт, что много лет спустя в номере лос-анджелесского отеля я буду пытаться остановить гитариста Jane’s Addiction Дева Наварро, который порывался сделать мне минет по ходу того, как мы занюхивали наркотики. (Если мне не изменяет память, Дейв закончил вечер в номере моего басиста Твигги Рамиреса, который вызвал двух дорогих проституток и трахал их под Eliminator группы ZZ Top.)

О чём я жалел больше всего, когда меня уволили из магазина, – за манкирование работой, а не за кражи, на которых меня так и не поймали, – так это о том, что мы c Идэн так никогда и не потусуемся. Но снова время и слава оказались на моей стороне – полтора года спустя я встретил её на концерте группы Marilyn Manson and the Spooky Kids. Она даже и не знала, что я играю в этой группе, пока не увидала меня на сцене – вот тут-то вдруг внезапно захотелось ей потусоваться со мной. Так что не извольте сомневаться – оттрахал я её, а потом не позвонил.

После увольнения я плотно занялся рок-критикой – писал для бесплатно распространяемого гида по развлечениям Tonight Today. Этим издаваемым на газетной бумаге журналом руководил жутковатый сторчавшийся хиппи по имени Ричард Кент, который мне так и не заплатил ни цента. Кент этот был совершенно лыс – за исключением седого хвостика – и носил толстые чёрные очки. По офису он перемещался, покачивая головой, как большой попугай, которому есть что сказать. Когда б я ни спросил его про статью или дедлайн он по несколько минут тихо пялился на меня. О чём он думал я не знаю, надеюсь, не о растлении меня.

Я вскоре обманом протырился в новый глянцевый журнал-стартап, 25

Parallel – просто сказал его владельцам, любовникам Полу и Ричарду, что у меня диплом журналиста и мои статьи выходили в разных журналах национального уровня. Они на эту ложь купились и взяли меня на работу старшим редактором. Я часто пытался представить себе Пола с Ричардом, занимающихся любовью, но такое измыслить невозможно совершенно. Пол, невысокий полный итальянец из Нью-Йорка, был похож на Ричарда, отразившегося в кривом зеркале – от был, наоборот, высокий, тощий, с жуткими прыщами и такими гигантскими зубищами, как будто это маска для Хеллоуина. Что меня больше всего вымораживало – у Пола на рабочем столе фотография обнажённого Слэша, выходящего из ванной. Я всегда гадал: ну при каких же обстоятельствах его сфотографировали?

Парочкой Пол и Ричард были безнадёжной. Обычно они сидели без гроша, в депрессии и слезах. Журнал месяц за месяцем выходил по единственной причине – они продавали диски, которые им по почте присылали бесплатно. Музыку они, как и большинство людей, которые не платят за неё, не ценили. Я для раздела развлечений писал безостановочно, но заметка, которой я более всего гордился, не была о роке. Она написана на тему, в которой сочетаются мои стремления быть журналистом и автором страшных историй.

25

Parallel, апрель 1990 года.

Мы всегда делаем больно тем, кого любим

(путешествие в мир БДСМ)

Брайан Уорнер

Застоявшийся запах секса и кожаных ремней бьёт в нос, когда входишь в «данжеон» Госпожи Барбары. После того, как её личный раб мне залепил глаза и проводил меня сюда, я несколько минут привыкаю к тусклому свету в этой гостиной, превращённую в камеру пыток; я беспечно кладу глазные наклейки в карман. Когда, наконец, глаза привыкли и зрение сфокусировалось, становится совершенно очевидным плотское сосуществование этой квартиры в Форт-Лодердейле.

Невысокая корпулентная женщина, которая представляется Госпожой Барбарой, на самом деле специалист по БДСМ (связывание и подчинение, если вдруг кто-то до сих пор считает миссионерскую позицию секс-стандартом), и её дом с сомнительной репутацией гораздо ближе, чем вы могли бы предположить.

«Какой бы ни была чья-либо фантазия – я её исполню», – уверяет она, показывая на всякие штучки, как будто взятые из порнофильма. «В коммерческих сессиях я на людях использую инструменты пыток. Я пытаю <гениталии>, прокалываю тело и связываю – в позах, которые крайне неудобны. И так оставляю надолго. Если сессия прошла хорошо и они были ответственными рабами, то я разрешаю им потом помастурбировать».

На стене напротив двери – ряд ростовых зеркал, по обе стороны от них – её рабочие инструменты. Мы подходим к набору, который справа. Она показывает мне жокейские шлемы, сбрую, электрошокеры для дрессировки собак, разные ошейники от блох, пара шпор и металлические зажимы для ног, запястий и больших пальцев.

«Ну, я не всегда их надеваю именно на запястья, лодыжки и пальцы», – смеётся она.

«Какой бы ни была чья-либо фантазия – я её исполню».

Далее на стене – изобилие всяких зажимов, хомутов, отягощения для них – всё, что применяется для растяжки нежных частей тела. А дальше – приспособление, которое она называет «щипцы для улиток».

«Эти прям идеальны для пыток <гениталий>, – радуется она, пощелкивая щипцами, как каким-то металлическим лобстером. – А кроме того, когда кто-то потом будет есть улиток – вспомнит обо мне». «Предупреждение читателям: журнал 25

Parallel не рекомендует пробовать это дома, или, например, в Joe’s Stone Crab.)

Чуть ниже – примерно 30 или около того петель. Резиновые, кожаные, металлические, размером от одного до четырёх дюймов. Явно китайское изобретение для продления полового акта. Мне лично они напоминают серьги пирата, но, народ, что в этом понимает такой как я, парень-с-обычным-сексом-и-Jell-O-по-праздникам?

Ещё ниже – маленький кожаный парашют на цепочке. Похоже на детскую игрушку; могу представить аутентичный бондаж для Черепашек-Ниндзя-Извращенцев. Она объясняет, что данное приспособление используется для «растяжки гениталий». Мне кажется, в магазине Toys «R» Us вы такое вряд ли найдёте.

Ещё страннее: под оборудованием для десантника из фрейдистских кошмаров – увеличительное стекло. Она вынимает его из ниши и говорит: «Это чтоб мужчины хорошенько разглядели, <что> у них есть, глазами чтоб увидели своими, а не выдумывали».

На верху стены – коллекция шипастых ошейников для рабов, кожаные лифчики, маски, кляпы и кисточки для сосков/пениса. Последнее она берёт в руки: «Заставляю мужчин плясать с этим, так, чтоб все кисточки крутились в одну сторону». В дополнение к этим скабрёзным игрушкам тут ещё и лошадиный хвост (с «анальной затычкой», для фанатов Мистера Эда) и настоящие шар с цепью, которые, как она уверяет, куплены на гаражной распродаже.