Просто о завтрашнем дне,
Гляжу на единственное пустое
Место, замечаю два пронзительных
Глаза, глядящих вверх,
вниз и под всякими странными углами
меня изучающие; и я
чувствую, как взор мой оттягивается прочь
от белого экрана перед
моими глазами и направляется
на восемь пустых пивных банок,
ненароком сложившихся в пирамиду.
И я опускаю веки подумать —
Сколько часов прошло
с момента, как я воздвиг
такую идеальную постройку из банок?
И я ли её создал?
Или наблюдатели?
Открываю глаза, возвращаю взгляд на пирамиду.
Но пирамида уже
превратилась в погребальный костёр, и
лицо там – моё.
Что это за пророчество, которое
приходит ко мне, как рассыльный,
равнодушный, неаккуратный, с посланием,
хочет только признания?
Но я не паду жертвою
такому откровению неуместности,
я не признаю этого извращения
мысли.
Не признаю.
Я швыряю подушку во
внутреннюю могилу, словно спасая свои глаза от ужасного понимания,
и я слышу пустой стук
семи опустошённых банок,
не восьми —
судьба ль оставила
одну стоять?
Зачем сей жестяной солдат
сопротивляется моему
подушечному разговору об аннигиляции?
Затем по какой-то странной, идиотской,
совершенно загадочной причине
эту банку вдруг прорывает на
жалкие рыдания.
Плачет ли он
по ушедшим друзьям и семье
или же по тому что
не с кем размножаться ему?
Они ушли…
Но нет, причина не в этом.