Выпускной

– Выпускной не отменили!

И вот тут появляется Алисса. Сразу словно солнце взошло, и в душе зажглась надежда. Она все же пришла на выручку, несмотря на то что ей есть что скрывать. Есть что терять, если она встанет на мою защиту. Ее взгляд скользит мимо, но она встает между мной и Кайли.

– Достаточно. Оставьте ее в покое.

– Мы просто разговариваем, – отвечает Кайли и посылает мне угрожающую улыбку. – Правда, Эмма?

Я молчу. Не собираюсь позориться. Не хочу в это впутываться. Но я все же здесь, и этого достаточно. Я раздражаю их одним только присутствием. Их бесит даже то, что я дышу. Что бы я ни сделала, будет хуже. Как мне хочется схватить Алиссу за руку и убежать куда-то, где мы сможем существовать вдвоем. Но вместо этого я стою тут как истукан и пытаюсь не разреветься.

– Расходитесь, – говорит Алисса, и я почти вижу, как за ней развевается мантия президента школьного совета.

– Ах вот, значит, как? – говорит, склонив голову набок, Кайли, и в ее голосе слышна еле различимая обида. Она тут же рассеивается, уступая место чистой желчи уровня начальной школы. – Выходит, ты на ее стороне.

– Нет, – отвечает Алисса, и ее слова ранят меня прямо в сердце. – Просто я уже не в третьем классе.

По фойе проносится приглушенный гул. Люди почти готовы начать скандировать «Драка! Драка!». И тут из толпы отделяются, как два жирных пятна, Ник и Кевин. Они отводят своих девушек в сторону и делают это так, что, будь я на месте девчонок, врезала бы им как следует.

– Кайли, детка, – начинает Ник, – все в порядке. Пусть она приводит свою лесботелку на выпускной, без проблем, если даст нам посмотреть.

– Ну да, – ухмыляется Кевин. – Хоть будет потом на что подрочить.

Вдруг слышится чей-то низкий голос, и у меня колени подгибаются от облегчения. Это уверенно шагает по коридору директор Хокинс. При его появлении ученики стремительно исчезают кто куда. Попасться за нарушение дисциплины никому не улыбается.

– Джентльмены, – говорит он и добавляет: – леди. Не знаю, что тут у вас происходит, но этому конец.

Кайли пожимает плечами и отходит в сторону. Она обходит Алиссу за километр, только чтобы пройти поближе ко мне и, «случайно» толкнув плечом, прошептать:

– В отличие от твоей социальной жизни, у нас с тобой еще и близко не конец.

И куда бы ни шла Кайли, ее компания пещерных троглодитов не отстает. Шелби обвилась вокруг Кевина, Ник положил руку на плечо Кайли. Наконец они скрываются за углом – можно выдохнуть и расслабиться. Знаю, что мистер Хокинс и Алисса за меня, но смотреть им в глаза все равно тяжело.

– Извините, – беспомощно прижимая мишку к груди, выдыхаю я, хотя моей вины тут нет.

Заметив в моих руках игрушку, директор суровеет и, выпрямив спину, обещает:

– Такое поведение неприемлемо. Эмма, мы найдем виновных и накажем, как они того заслуживают.

– Прошу, не надо, – качаю головой я. – Все и так хуже некуда.

Алисса кладет руку мне на плечо. Замечаю, что у нее тоже глаза на мокром месте. Очень сложно игнорировать взаимное притяжение между нами. Ах, если бы только я могла упасть в ее объятья, все стало бы… ну, нет, не наладилось бы. Но мне стало бы чуточку легче, хоть ненадолго.

– Если ты им это спустишь… – осторожно замечает она.

– Оно того не стоит, – еле шепчу я, снова закрывшись в себе, и добавляю тверже: – Может, ничего этого не стоит.

– Ну уж нет, – качает головой директор Хокинс. – У тебя есть права, Эмма. Мне написали из Союза защиты гражданских свобод. В нужный момент они готовы вступиться. И вообще они сказали, что твой случай уже привлек немало внимания в интернете.

– Вне моего канала? – ошарашенно уточняю я.

– О да. Это очень важно, Эмма, – говорит он. – Конечно, в первую очередь для тебя, но не только – для всех таких же ребят, как ты.

Я недоуменно моргаю.

– Я что, белая гомосексуальная Роза Паркс[11 - Роза Паркс – американский общественный деятель, политическая активистка и одна из основателей движения за права чернокожих граждан США. (Прим. пер.)]?

Директор Хокинс смотрит на меня выразительно:

– Нет. Я имел в виду совершенно не это.

– Ты – белая лесбиянка Эмма Нолан, – поправляет меня Алисса. – И ты во главе этого вот движения.

– Верно, – соглашается директор. – И я горд, что являюсь его частью. И это намного лучше, чем разбираться с учениками, подсевшими на мет[12 - Сокращенное обозначение наркотика. (Прим. пер.)].

При этих словах мы с Алиссой разом поворачиваем головы и ахаем:

– Что?!

Директор машет рукой:

– У меня есть друг, тоже директор, только в колонии, в Терре-Хоте. Так у него постоянно две проблемы: вонь и мет.

По какой-то удивительной причине его слова снимают с меня напряжение. Я смеюсь назло самой себе. Нет, не себе. Я смеюсь назло всем. Смеюсь, потому что я не сижу на наркотиках. Смеюсь, потому что мне на помощь уже спешит целая армия юристов. Смеюсь, потому что… потому что мне это так нужно. Я даже немного прислоняюсь к Алиссе. Так, чуть-чуть, на секундочку.

– Ну, я пока что мет не принимаю. Но посмотрим, как пройдут следующие два дня.

– Мы поможем тебе с этим справиться, будем рядом, – обещает директор Хокинс.

Вдруг из-за угла показывается Майло Потс, казначей БХК, и орет на бегу. В прямом смысле на бегу – несется изо всех сил, а его голос срывается.

– Директор Хокинс! Директор Хокинс! Скорее сюда! – орет он на бегу.

Директор спокойно подходит к парню.