Хакайна. Убийца Судьбы

Именно поэтому Тэкере практически никогда не удавалось побыть наедине с собственными мыслями. Особенно старался Окита, чья комната располагалась прямо по соседству.

– Хотел напомнить, что сегодня ваша с Сано очередь патрулировать город, – произнес Нагакура.

– И точно ведь! – Хэйске хлопнул себя по лбу. – Пора собираться.

– И когда же я получу такую возможность… – Заметив удивление на лицах самураев, Тэкера изменила вопрос: — Хотя, нет, получу ли я такую возможность вообще? Стены штаба скоро сведут меня с ума. Хочу увидеть вокруг что-то другое!

– Можешь пойти к Кондо-сану и спросить у него. А мы, в случае чего, замолвим за тебя словечко, – игриво подмигнул Харада, направляясь к двери.

– Удачи тебе, – помахал Хэйске, вслед за ним покидая комнату.

Тэкера осталась наедине с мыслями. Она задумчиво уставилась на себя в зеркало. Прошло уже несколько дней с момента ее… пленения. Атмосфера в штабе удивительная, и от этого кажется, что больше, намного больше. Месяц? Два? Целая вечность! Хорошие ребята, с ними не составило труда найти общий язык. Единственный, чье откровенное подозрение по прежнему действует на нервы – это Окита. Пусть он не всегда рядом, зато знает о ее передвижениях по штабу все, до мельчайших подробностей. Именно его поведение не казалось девушке неоправданным.

Тэкера провела в отряде непозволительно много времени. Попытки Кондо разузнать что-либо о ней не принесли желаемого результата, по крайней мере, пока. Главнокомандующий то и дело отправлял посыльных в соседние префектуры, но все они, по его словам, возвращались ни с чем. И это еще больше накаляло обстановку.

Тэкера приподняла верхнюю часть одежды, остановив взгляд на тонком шраме, вьющемся по ее боку. Одному из сотни, и некоторым ощутимо уступающему в размерах. Все тело девушки словно исчертила карта, параллели и меридианы которой сходятся в том или ином моменте прошлого. Линии, которые останутся с ней навсегда, если только их не сотрут новые увечья.

Хотя, пожалуй, насчет долговечности шрамов можно поспорить. Тэкера не раз замечала, что, с течением времени многие канут в лету. Словно невидимая рука стирает их, когда тело усваивает урок, ради которого они появились. Вот теперь у нее слишком быстро затянулась глубокая рана, что тревожит и радует одновременно. Врач Иноуэ, наблюдающий за состоянием Тэкеры, не подает виду, но и без того ясно, что он озадачен. И это еще одна монета в копилку проблем.

Рана больше не тревожит, и нужно как можно скорее отправляться в путь. Но куда? Как узнать, где сейчас ее товарищи? В том, что они живы, Тэкера нисколько не сомневалась, ведь эти дурни не из тех, кто так просто даст себя победить. Больше всего на свете девушка хотела как можно скорее найти их, но при этом понимала, что покинуть штаб сейчас – далеко не самая разумная идея.

– Так что вы думаете о ней? – спросил Нагакура, как только они отошли от комнаты на приличное расстояние.

– Необычная девушка, – задумчиво произнес Хэйске. – Впервые вижу, чтобы человек так быстро восстанавливался.

Днем ранее

– Итак, нам удалось раздобыть кое-какие сведения о Тэкере, – сообщил Кондо.

Командующий с важным видом восседал на своем законном месте. Поделиться информацией он решил лишь с самыми доверенными лицами, то есть с теми самураями, которые были на собрании в день, когда Тэкера пришла в себя.

– А также о Сёка-Синдзюку, того самого додзё, владельцем которого был Сёин.

– Уж не тот ли это Ёсида, что планировал свергнуть сёгунат? – осторожно поинтересовался Харада, наблюдая за мрачнеющим лицом Хиджикаты.

Кондо коротко кивнул и продолжил:

– Вместе со своими учениками Сёин создал движение «Людей благородной цели». Это новое поколение, взращиваемое с целью изменить Японию «к лучшему», в его, разумеется, понятии. Он был авантюристом, и это мягко сказано. Безумцем, на счету которого две попытки покинуть Японию ради того чтобы позаимствовать военный опыт других стран. Во время массовых арестов противников сёгуната учитель был казнен. Но, как вы уже убедились, остались ученики, продолжающие его дело.

– Вы имеете в виду Тэкеру? – не выдержал самый младший самурай.

– К сожалению… или к счастью, о самой Тэкере сведений нет. Однако удалось найти информацию об особо известных учениках Сёина. Среди них Такасуги Шинсаку – лидер Кихэйтай, относительно недавно появившегося добровольческого отряда, противостоящего силам сёгуната. Если верить слухам, они вооружены новейшим оружием и выступают на стороне императора. Второй такой известный деятель – Маэбара Иссэй. Несмотря на конфликт со своим сэнсэем, после смерти последнего он решил нести его волю, возглавив движение, состоящее из нетитулованной знати, именующееся Синдзюку. Вот только те, насколько мне известно, сражаются исключительно на собственной стороне. Самое интересное, лидеры этих группировок друг с другом не в ладах, и каждый преследует свои личные цели.

– С чего вы вообще взяли, что Тэкера имеет отношение к «Людям благородной цели»?

– При ней был меч, принадлежащий легендарной Хакайне – одной из пяти сильнейших учеников Сёина. Они по праву считаются гениями, чье мастерство не знает равных на поле боя.

Слова командира о мече огорчили присутствующих. Лишь Окита многозначительно ухмыльнулся, мысленно ликуя: у него появился еще один повод избавиться от надоедливой девчонки.

Главнокомандующий протянул руку к свертку, все это время лежащему рядом с ним. Аккуратно развернул его, обнажив вызывающе блеснувшую катану из темной стали. Благородное оружие, не каждый богач позволит себе такое. Откуда оно вообще взялось у девчонки? Сёин был обычным протестантом, вряд ли у него водились деньги на такой меч.

Цуку, рукоять катаны, оплетала черная ткань, – так оружие не скользит в ладони. Но всеобщее внимание привлекла фигурная касира[5 - Головка рукояти меча.], украшенная гравировкой.

– Цветок сакуры на фоне иероглифа «мечта», символ Сёка-Синдзюку, – пояснил Кондо, проводя ладонью по обратной стороне лезвия. – Помимо этого, общего, каждый из Пятерки имел свои опознавательные знаки. К примеру…

Главнокомандующий махнул рукой, подзывая командиров поближе. Он указал на едва заметные иероглифы, складывающиеся в имя обладательницы оружия.

– Но она же совершенно не похожа на воина! – недоуменно возразил Хэйске.

В ответ Окита ядовито усмехнулся:

– А я предупреждал, что девчонка не так проста.

– Если я не ошибаюсь, вы сказали, что самых опасных учеников Сёина было пятеро? – на этот раз голос подал Нагакура.

Главнокомандующий утвердительно кивнул:

– Именно так. Но о двоих ничего не известно. Даже живы ли они вообще.

– Выходит, если предположения о Хакайне верны, интересы Тэкеры полностью расходятся с нашими? А никого не настораживает, что такой человек находится прямо в штабе? – спросил Сайто, не сводя с главнокомандующего испытующего взгляда.

На лице Кондо отразилась короткая борьба.

– Не настораживает, – твердо ответил он. – Потому что так мы знаем о каждом ее шаге.

– А что скажете о ее поведении? Если верить сведениям, то находиться здесь для нее все равно, что на территории врага. – Окита в очередной раз не упустил возможности вмешаться в разговор. – Не похоже, что это ее сильно волнует. Что же это – превосходная актерская игра, или тут есть хитрая схема? Что она задумала?

Глаза самурая недобро сверкнули.

– Вот это нам и предстоит узнать, – спокойно произнес Хиджиката, скрестив руки на груди. – К тому же, мы можем использовать девчонку в качестве наживки, чтобы выйти на ее товарищей-революционеров.

– Как бы подло это не выглядело, но Тошидзо прав, – нарушил затянувшуюся паузу Кондо. Он тяжело вздохнул, поднимаясь с насиженного места. – Будем действовать по ситуации. На этом собрание окончено.

У всех без исключения остался неприятный осадок: возможно в ближайшем будущем командирам предстоит столкнуться с новой угрозой.

«Истребительница, значит, – ядовито ухмыльнулся своим мыслям Окита. – Ну, вот и посмотрим, что ты из себя представляешь».

* * *

– Пока мы не можем выпускать тебя в город.

Невзирая на негодование заложницы, Хиджиката был непреклонен.

– Но ведь вполне возможно, что это поможет мне скорее вернуть память! Не могу же я всю оставшуюся жизнь провести в штабе! – Тэкера слегка поумерила пыл, понимая, что гнев может сыграть с ней злую шутку. – Подумайте, каково это – находиться здесь, вдалеке от внешнего мира, и не знать, куда возвращаться…

Хиджиката стал мрачнее тучи. Да что в голове у этой девчонки? Сочувствие сейчас могло стать фатальной ошибкой.

Положение спас Кондо: