Планета Афон. «Достойно есть»

А пока нужно воспринимать мiръ таким, какой он есть. Если хочешь его изменить, то сначала попробуй изменить ничтожную частицу этого мiра – самого себя. К примеру, попробуй обойтись сегодня без ужина или вечерних посиделок. Завтра начать новый день с молитвы или даже с утречка в храм сходить. Не пойдёшь ведь? А хочешь… Не надорвёшься?

Иномарка прогромыхала по колдобинам высохшей до каменного состояния наезженной колеи и въехала в расположение лагеря. Между двух платанов расположилась ещё одна вишнёвого цвета «кобылица-златогривица», а у самого склада отливало синевой допотопное изделие Рижского автомобильного завода. Чуть в стороне от лагеря вальяжно разместились ЗИЛ-157 с кунгом и ещё более допотопный самосвал ГАЗ-51. Справа под кустом едва заметно примостилась «Таврия» времён очаковских, в открытом капоте которой по пояс «утонул» мужичишка богатырского телосложения. Если это был её хозяин, то странно, как он в ней помещался.

– Да уж, теперь я понимаю, откуда такие ностальгические нотки по прошлому, – моя тирада заставила Юрия Владимировича заулыбаться. – С таким металлоломом и в 21-й век! У шефа что, по «совку» жуткая ностальгия? Он не пробовал обновить репертуар?

– На какие шиши? – мои слова вызвали приступ хохота у белорусских братьев. – Слава Богу, э?то за долги не отобрали. Худо-бедно экспедиция пока держится на плаву.

– Я уж вижу, как она держится. За соломинку, как утопающий в проруби.

– Хоть так, а то вообще закрыть грозятся, – Валера обозначил законное место и заглушил двигатель. – Малороссийские «братья» и так последний хрен без соли доедают, куда им о науке думать, пенсии платить нечем, шахтёры по полгода зарплаты не видят…

– Вот видишь, – это уже относилось к Юрию Владимировичу, – а в советские времена Украiна была одним из феноменов «пестования» окраин. Не так добротно раскормленным, как Прибалтика, но всё же щедро, от души. На маслянистом чернозёме выращивали упитанного, немного сального обывателя, вкладывая в его благополучие ресурсы всей огромной страны.

Помнишь, какую магическую силу имела даже в конце восьмидесятых, когда в России уже карточная система процветала, не говоря о более ранних временах, украiнская республиканская граница? «Там» всё было. Жители соседних областей, может, и преувеличивали про «всё», но поражались ощущению накопленной добротной субстанции, не тонущей в проруби.

– А теперь все бегут оттуда, как крысы с тонущего корабля, – усмехнулся Валера.

– Почему как? Крысы и есть, – возразил ему приземистый паренёк, не открывший своего имени. Мне дико показалось, что он имел в виду мою незабвенную наставницу.

– Ты поаккуратнее, мы не дома, – осадил его братуха по имени Ясь, по-нашему Яша.

– Да куда уж аккуратнее! По всей планете разбежались в поисках хлеба с маслом. Даже у нас в Минске в борделях одни хохлушки, про остальные страны и не заикаюсь.

– А ты что, во всех странах успел побывать? – с затаённой иронией спросил брат George.

– Кое-где побывал, а друзья полсвета объехали. Порассказали кое-что. Разве что в Таиланде своя мафия, они живут этим, а так куда ни кинь – попадёшь исключительно…

«Белый» брат не успел договорить, потому что на горизонте нарисовался чудный образ моей ненаглядной наставницы. Она успела поменять гардероб, и сейчас её действительно трудно было отличить от пацана. Походка – и та была какая-то мужицкая. Таня проследовала под навес, обозначавший трапезную, и углубилась в беседу с двумя дамами бальзаковского возраста. Одна из них приходилась шефу супругой, а другая, по всей видимости, была учительницей, про которую мне поведала моя шахиня ещё утром. Марина, так, кажется, её зовут.

Меня женские разговоры почти никогда не интересовали, аще убо сплетни собирать – не моя стезя, узнавать новинки моды тем паче. Разве что говорить о музыке, об искусстве, литературе, но раскаты пошловатого смеха обычно сопровождают совершенно иные темы бесед.

Брат George со скоростью крысы, сбегающей с тонущего корабля, скрылся в своём временном жилище, а из огромной кожаной палатки, являвшейся складом, показался мой вчерашний знакомец Виталий Наливайко в паре с молодцеватым парнишкой азиатских кровей. С ним мы ещё не успели познакомиться, поэтому он поспешил исправить досадное недоразумение.

– Рустам, – он протянул мне загорелую десницу, всю в ссадинах и шрамах.

– Мигель, – я на секунду продлил рукопожатие, кинув удивлённый взгляд на царапины.

– Рустам у нас любитель дикой природы, – ответил «белый» брат, как потом выяснилось, во святом крещении Василий. А в свидетельстве о рождении Василь. – У нас тут ёжики захватили жизненное пространство, Рустик их полюбил больше жизни, как и они его.

– Нэ толко ёжики, здэсь и гадюк хватат, – ответил Рустам с явно восточным акцентом.

– Шрамы от их укусов? – во мне проснулся нездоровый интерес вперемешку со страхом.

– Нэ толко. На работэ инагда пацарапаш, ведь вся земля приходиц перлапачиват.

– Сочувствую, – азъ удивлённый сделал губёшки бантиком и покачал головой.

– Чего мы стоим, может, козелка забьём до ужина? – предложил Виталий.

– А что, можно, – Валера тут же выразил готовность и позвал Яся к себе в пару.

– Мы на победителя, – Василь потёр руки и направился к своей палатке, оказавшейся по соседству с моей. Рядом с нами за день выросла ещё одна, которой утром не было.

– Смотрю, нашему полку прибыло, – ваш покорный указал на свежее строение.

– Так сегодня Серёга приезжает, вот для него и расстарались, – ответил Василь.

Хотя для меня это уже не было новостью – Юрий Владимирович успел проинформировать ещё на берегу, – сей факт меня ещё раз обрадовал. С ним можно будет обсудить клерикальные темы, потому как больше никто интереса не проявлял, а навязываться не в моих правилах.

– Гляжу, тут у вас не только весь бывший союз собрался, но и китайцы прибились.

– Если ты о Рустаме, то немного промахнулся. Он калмык, хотя приехал из Казахстана. В войну его предков туда депортировали. Обратно возвращаться не захотели, видать что-то привлекло их в казахских степях. Мы с ним мало общались, но кое-что он порассказал.

– Что же там могло привлечь? – по моим губам пробежала кривая усмешка. – Совершенно голая безжизненная степь. А последнее время ещё и ядовитые суховеи прибавились.

– Ну, это мы с тобой так думаем, а у людей своя ментальность.

– Эт-точно! Умом калмыка не понять, аршином общим не измерить.

– Ты только в разговорах с ним старайся политические темы не поднимать. Парень немного обижен на судьбу, подобные разговоры воспринимает болезненно. Мы вообще, если ты заметил, стараемся в разговорах этих тем не касаться, а то у нас народ разных убеждений…

– Я заметил, что ты тоже не очень к малороссам расположен, – I’m дал понять, что не оставил без внимания его едкого высказывания насчёт «ночных бабочек» всея планеты.

– Каюсь, грешен, – Василь не стал отпираться. – В нашем городке мало кто к ним хорошо относится. Я живу под Минском, в Заславле, слышал про такое местечко?

– Так, краем уха. Когда в Минске был, мы через него раз проезжали, не помню… то ли в Хатынь ехали, то ли на Курган славы… Давно было, ещё в прошлом веке.

– Вот-вот, ты как раз про Хатынь вспомнил. Это недалеко от нас, в Логойском районе. Там мемориал сделали, а в нашем районе тоже не один десяток деревень сожгли вместе с жителями, только о них никто не знает, кроме краеведов. Помнишь в Хатыни кладбище деревень?

– Ну а как же? Помню, тогда все «могилы» обошёл, только не запомнил, конечно.

– Все, конечно, не запомнишь, – Василь сжал кулаки и постучал ими по бёдрам. – Рогово, Бахметовка, Дуброво… – он тяжело вздохнул, даже со стоном. – А ты знаешь, что их на самом деле бандеровцы уничтожили? Немцы, конечно, руководили, а приговоры в исполнение приводили славянские «братья-западэнцы». За стакан горилки з пэрцем и бутерброд з салом.

– Не-е, я о таком не слышал, – мои глаза навыкате были более чем искренни.

– Теперь услышал, – Василь расстегнул молнию на своей палатке и зачем-то полез в рюкзак. Оказывается, за сигаретами. – Это долго скрывали по известной причине – нерушимая дружба «братских» народов и всё такое, – он нервно чиркнул зажигалкой. – А когда независимы стали, скрывать уже необходимости не было, тут правда и открылась.

– Да уж, много чего открылось, – удивление ещё не сошло с моего лица.

– Поэтому мы и стараемся обходить подобные темы стороной. И тебе советую, а то недолго и врагов нажить. Дети, как говорится, за родителей не отвечают, но и забывать нельзя, согласись, – Василь смачно затянулся и выпустил целое облако отравляющего вещества.

– Ну-у, с тобой-то можно на эту тему общаться? В твоём лице врага не наживу?

– Со мной можно, как говорил Штирлиц. С другими не советую.

– Понял, не дурак. Ты мне поподробнее потом расскажи?, я грешным делом книгу создавать начал, собираю жареный материальчик. Хочу электорат немного просветить.

– Добре спра?ва, – расплылся в улыбке «белый» брат и смачно затоптал окурок. – Ну что, пошли, постучим костяшками, наверное, кто-то уже под стол слазил…