Понедельник. Литературный альманах. 11-й выпуск

Рой всё ещё смотрел в иллюминатор, который постепенно терял прозрачность и превращался в циферблат часов. Секундная стрелка плыла по кругу, в камине мигал огонь, а Рой медленно втекал в реальность, в комнату, где было темно и тихо. Шум турбин постепенно перерастал в равномерное тиканье часов, а он сам сидел в кресле возле камина с раскрытым ноутбуком.

«Ни Рой, ни Боб толком не знали, куда идти, но они уверенно шагали по шоссе в надежде остановить попутку и как можно дальше умчаться от этого апельсинового рая. Вдруг справа от дороги Рой заметил небольшой магазинчик с яркой вывеской «Книжная лавка» и радостно закричал:

– Боб, смотри, по-русски написано: «Книжная лавка».

– Ты уверен? – спросил Боб. – Что-то я не вижу никакой вывески.

– Уверен, – ответил тот, убыстрил шаг и свернул на тропинку, ведущую к «Книжной лавке».

– Ну, тебе видней, у тебя особый дар видеть сквозь время и пространство, – усмехнулся Боб и свернул на тропинку следом за Роем», – прочитал он на экране монитора и просто обалдел.

«Ну, вот я уже окончательно сошёл с ума, – подумал Рой, – теперь во сне я не только сочиняю романы, но даже успеваю их записывать. Однако, имена героев надо бы всё-таки изменить».

Он резко поднялся с кресла, прошёлся по комнате и решил спокойно собрать вещи для предстоящей поездки. Когда проснётся Марго и вмешается в сборы, то он обязательно что-нибудь забудет.

Рой тщательно протёр свою спортивную сумку и вытряхнул из неё старый ненужный мусор, и вдруг из сумки вместе с мусором вывалился яркий глянцевый журнал.

Рой никак не мог вспомнить, где он уже видел этот странный журнал. Пролистав издание, он остановил взгляд на одной из фотографий. Лицо на фотографии показалось ему знакомым.

«Пит Крорнер, – прочитал Рой под снимком, – один из 578 пассажиров, которые погибли в аэропорту Тенерифе, когда при попытке взлёта голландской Boeing-747 авиакомпании KLM в тумане врезался в Boeing-747 авиакомпании PanAm».

«Это же Петька, – воскликнул Рой и замер.

«Ох, не знаю, как он жил последние годы. Но умер вроде бы красиво», – грустно вздохнул Рой и швырнул журнал в мусорную корзину.

Ирина Сапир, Холон

Родилась в городе Одесса в 1972.

После окончания средней школы в 1991, в возрасте 17-ти лет вместе с родителями эмигрировала в Израиль.

В 1993 году поступила в Тель-Авивский университет на отделение Английской литературы и лингвистики и получила степень бакалавра.

До 2010 работала преподавателем английского языка в израильском отделении Московского Экономического Университета City College.

С 2010 работаю административным директором физиотерапевтической клиники в Тель-Авиве.

2012 год – выпуск первой книги «Пушистый Мир» – стихотворения для детей.

В 2016 году вышел сборник стихотворений – Я родилась осенним утром. Презентация сборника в Российском Культурном Центре.

С 2016 года член Союза Русскоязычных Писателей Израиля, в составе Правления СРПИ.

С 2018 года член Международной Гильдии Писателей.

Калитка

Приступ грусти

Забилась в угол серой мышкой.
Роняет пепел сигарета.
Тут очень тихо, тихо слишком.
Промозгло, зябко, мало света.

Здесь остро пахнет нафталином.
Случайный луч скользит по нитке
в углу провисшей паутины.
И ветер хлопает калиткой.

Тоскливо. Муторно. Тревожно…
Ни огонька, ни ярких красок.
Отсюда выбраться так сложно,
как будто воздух густ и вязок.

А время – сонная улитка —
едва ползёт. Все глуше, глуше
стучится сердце, а калитка
скрипит, скрипит – заткнуть бы уши!

Мне б не уснуть, не раствориться
в пучине этой серой мути.
И, как из клетки рвётся птица,
из дома, мрачного до жути,

скорее выбраться. К порогу,
вдоль мокрых стен, по стылой плитке…
Веранда, двор и вот – дорога…
А позади – скрипит калитка!

Ветка

Угас тихонько день. Она во тьме сидит,
не замечая ночь, не изменяя позу.
Мерцает город, но чудесный этот вид
ей застилают слезы.

Она давно живет. Она не так проста
и розовых очков не носит. Своевольна.
Уверена в себе. Цинична. Что ж ей так
невыносимо больно?!

Потоки по щекам. К стеклу прижала лоб.
А сердце так стучит, что заложило уши.
Ещё слезинка и неистовый потоп
её накроет душу.

Загрузит на ковчег и спрячет на потом
она клочки надежд и слабенькую веру.