Дикий Уфф охотится за сокровищем

– Ты прав! – сказал он. – Нет никакого смысла оплакивать уффа. Он принёс нам только зло. Ни славы, ни денег, ни успеха – только зло. Но поиски уффа были делом моей жизни… Что же нам теперь делать?

Профессор Снайда опять поднёс янтарь к уху и прислушался:

– Что?! Фо гадс сейк![4 - «For God‘s sake!» (англ.) – «Ради бога!»] Мы уже обсуждали, что так не пойдёт! – Снайда засопел от возбуждения. – Ну ладно, ладно, если ты так хочешь… Я ей позвоню. Но мой мобильник был в чемодане, а он теперь у водителя грузовика.

Профессор повернул обратно в сторону города. Как только он дошёл до первой заправки, он попросил воспользоваться телефоном. Затем он набрал очень длинный номер. Ему ответил дребезжащий женский голос.

– Хеллоу, мам![5 - «Hello, mom» (англ.) – «Здравствуй, мама»] Это я, Отенио! – поприветствовал профессор Снайда свою мать стеснительным голосом.

Прошло почти пять лет с тех пор, как они последний раз разговаривали друг с другом.

По голосу госпожи Снайды не было понятно, рада ли она звонку сына.

– Ну что, Отенио, ты звонишь мне, чтобы сообщить что-то радостное? Каждый день я пролистываю газеты в поисках новостей о том, как ты наконец открыл что-то уникальное и теперь станешь знаменитым. И? Есть у тебя такая новость для меня? Нашёл ты этого… – она призадумалась, – этого оффа?

– Уффа! – поправил её профессор. – Да, то есть нет, не совсем так. Мама, я уффа действительно нашёл, но там возникла парочка проблем. И теперь он утрачен навсегда. Поэтому я хотел тебя спросить, могу ли я… – Профессора оставило мужество.

Невозможно было спросить мать о том, можно ли ему вернуться домой. Она его точно засмеёт.

– Да? Что ты хотел?

Повисла длинная пауза.

Когда профессор в конце концов ответил, его голос прозвучал слабо и тихо:

– Я хотел спросить, всё ли у тебя хорошо. – Он грустно повесил голову.

– Да, спасибо, – квакнула в ответ госпожа Снайда. – У меня всё хорошо. У тебя что-то ещё?

– Нет, это в общем-то всё.

Клик.

– Мама? Мама?! – закричал профессор в телефон, но не получил ответа.

Его мать уже положила трубку. И так было всю жизнь: она никогда его не слушала. Когда он, будучи ребёнком, рассказывал ей о проблемах с одноклассниками, которые его мучили и издевались над ним, она всегда только отвечала, что он должен продолжать прилежно учиться. Тогда он сможет чего-нибудь добиться, и люди его полюбят.

Но в глазах своей матери он так ничего и не достиг. И никто никогда его не любил.

Профессор Снайда почувствовал себя несчастным.

– У вас всё в порядке? – осведомился работник заправки, который как можно незаметнее слушал его разговор за прилавком.

Профессор отдал ему назад телефонную трубку. Его грусть со скоростью молнии сменилась на гнев.

– Нет. Ничего не в порядке, вы, старый бензоколонщик! – взвизгнул пронзительно он. – Но они ещё увидят! Я всем покажу, чёрт возьми!

Без дальнейших пояснений профессор Снайда оставил работника стоять на месте и, тяжело ступая, вышел из заправочной станции. У него снова появилась цель. Он жаждал мести и хотел расплаты с тем, кого считал ответственным за своё несчастье, – с тем рыжим сопляком, который увёл Уффа у него из-под носа. Профессору терять было больше нечего. Он сжал кулаки и прорычал:

– Летс гоу[6 - От англ. let’s go – «пойдём».], Черчилль! В последний бой!

Сюрприз на завтрак

На следующее утро Пеппели безрадостно сидели за завтраком. В окно барабанил дождь, так что пасмурная погода прекрасно соответствовала настроению семьи.

Уфф первым нарушил гнетущую тишину.

– Это последний завтрак Уффа в кругу семьи, – театрально вздохнул он.

Отец закатил глаза.

– Я этого больше слышать не могу! Опять причитания! Как будто это конец света – пару ночей провести на чердаке!

– Ах да?! – парировал Уфф. – Тогда можешь спать там наверху, если тебе так нравится!

Уфф скрестил лапы и, надувшись, уставился в тарелку. Мама Пеппель бросила мужу успокаивающий взгляд, словно советуя не воспринимать брюзжание Уффа близко к сердцу. Отец взял кофейник и попытался налить себе чашку кофе. Но его плечо до сих пор так болело, что он поставил его обратно.

– Тётя Ульрике приедет самое раннее после обеда, так что у нас пока есть возможность всё закончить.

– А что ещё нужно сделать? – скривив лицо, спросила Амели. – У меня сегодня нет времени, сегодня день уборки в лесу.

– День уборки в лесу? – вскипела мать. – Перед тем как убирать лес, начни со своей комнаты! Ты вообще-то ещё вчера должна была это сделать.

Амели прикусила губу. Она твёрдо намеревалась убрать в комнате, но затем ей позвонила подруга из общества охраны природы, и они вместе стали планировать предстоящую лесную уборку. А там уже и вечер неожиданно закончился.

– Да, хорошо, сделаю, – пробормотала Амели.

– А ты, Лио, – продолжала мать, – должен немедленно отмыть свой письменный стол. Там целое полчище присохших мармеладок.

Лио кивнул. Тут раздался тихий звонок, и отец Пеппель просиял.

– А, это духовка! Так как нам предстоят три тяжёлых дня, у меня для вас маленький сюрприз!

Он подпрыгнул и открыл духовку. Все заинтригованно смотрели, что он там приготовил.

– Ор-ну-крус! – восторженно закричали Лио, Амели и мать Пеппель.

Только Уфф спросил:

– Что такое «ор-ну-крус»?

– «Орех-нуга-круассан», – с восторгом ответил Лио. У него слюнки потекли от предвкушения. – Это папин фирменный рецепт!

– Выглядит ужасно, – прокомментировал Уфф и с отвращением сморщил нос. – Противно смотреть!

Только отец хотел разделить круассаны, как снаружи засигналила машина.

– Кто бы это мог быть? – удивилась мать.