Солдаты погибшей империи

Потом еще ведьму сожгут – вон, ее уже к столбу тащат. Совсем молодая девчонка. Пожалуй, даже младше Влада. Одежда рваная, но не бедная – видать, не из захудалого рода. Может быть, даже из дворян. Тут дела церковные, в них чужим лезть не стоит. Интересно, что она натворила? Колдовство, а больше никто ничего не знает? Логично, в общем-то, зачем людям нюансы. Решили сжечь – значит, сожгут. А народ посмотрит и порадуется.

Ну да, кто бы сомневался. Церковь не любит конкурентов. Она и Орден-то терпит лишь потому, что, во-первых, у них достаточно общих врагов, против которых заклятым друзьям частенько приходится вставать плечом к плечу. Ну и, во-вторых, Орден – вторая по мощи организация на исследованной части континента.

Церковь сильнее – после Огненной войны ее иерархи подсуетились, загребли все, до чего смогли дотянуться, и подмяли конкурентов. Вот только Орден пускай и слабей, но далеко не в разы. Вероятность победы Церкви в случае открытого конфликта аналитики обеих организаций оценивали примерно в восемьдесят-девяносто процентов. В зависимости от конкретной ситуации. Оставшиеся проценты на то, что тактики Ордена все же посильнее, чем у Церкви.

Как бы ни повернулось дело, потери будут огромны. А это – потеря сил и влияния. Нет, Церкви большая война была совершенно невыгодна, Ордену – тоже, и потому они сохраняли по отношению друг к другу вежливый, но вооруженный до зубов нейтралитет.

Совсем иное дело – те, за кем не стоит мощь Ордена или еще какой-то уважаемой и влиятельной организации. После Огненной войны дети, отличающиеся от прочих, рождаются не то чтобы часто, но все же достаточно регулярно. Среди них бывают уроды – таких церковники, в зависимости от ситуации, могут объявить угодными Богу, а могут и ликвидировать. Чаще всего топят, словно котят – дешево и сердито. Впрочем, для тех детей это, может статься, и лучше. Во всяком случае, не хотел бы Влад жить без рук-ног или, к примеру, слепым. Или с полностью атрофированными мышцами… Да и вообще, уродств хватает – пускай радиационный фон после Огненной войны оказался на удивление невелик, но и то, что было, здоровья людям не прибавило. В общем, Церковь здесь была в своем праве – породу надо сохранять, а не то и вымереть недолго.

Но были и те, у кого выявлялись необычные и порой довольно интересные способности. Левитация (очень редко), телекинез, умение зажечь на расстоянии либо прикосновением огонь… Как это называется, Влад не помнил, вылетело слово из головы.

Впрочем, спектр человеческих талантов был куда шире. А Церковь старалась их отслеживать, деликатно изымая носителей. Может, и правильно – тот же телекинез давал немалые преимущества, скажем, вору или наемному убийце, а пироман, обладающий соответствующими способностями, вообще мог сжечь походя город, благо дома строились в основном из дерева и горели весело.

Но, увы, очень многое решал случай. Если способности удавалось обнаружить своевременно, когда носитель пребывал еще в юном возрасте, то Церковь, изъяв его, воспитывала человека в духе своей организации. Такой талант – это ценный ресурс.

Иное дело, когда обнаружить его удавалось поздно. Взрослого человека не так просто перевоспитать, поэтому, если он не представлял особой ценности, ликвидировать его могло быть выгоднее, чем возиться. Особенно если имеешь дело с женщиной – к ним Церковь относилась чрезмерно настороженно. Плюс шоу для простого люда – они тоже нужны. И шли те, кого объявили колдунами и ведьмами, на костер. Сейчас, похоже, был именно этот случай.

Влада предстоящее действо не то чтобы коробило, но и тяги к нему он не испытывал. Достаточно смертей видел в своей жизни, чтобы без нужды любоваться еще одной. Но уйти он уже не успевал – сзади подпирали опоздавшие, а разбойников продали на удивление быстро. Даже аукциона не получилось – какой-то пузан взял всех, скопом. Их тут же сковали одной длинной цепью и погнали куда-то в сторону полей. И тут же перешли к главному событию, этакой кульминации праздника – сожжению ведьмы.

На помост рядом с обложенным хворостом столбом выскочил какой-то шустрик в цивильной одежде. Как пояснил все тот же мужик, что просвещал путешественника о нюансах местной торговой политики, шестерка из мэрии. В короткой, но до безобразия пафосной речи он довел до сведения собравшихся, что злокозненная ведьма наводила порчу на соседскую живность, отравила землю, от чего урожай вышел едва треть от обычного, ну и еще кучу прегрешений совершила. На взгляд циничного и образованного Влада, это звучало как бред и рассчитывалось исключительно на селян, умевших в лучшем случае читать, писать и считать. И, разумеется, не слишком увлекающихся этими занятиями. Скотина мерла, мрет и умирать будет от вполне естественных условий. Чаще всего от неправильного ухода. Хлеб не уродился – так засушливый июнь и настоящий потоп в июле. Остальные претензии из той же оперы. В общем, девчонку надо было обвинить – и ее обвинили, а в чем и как – уже дело сотое.

Закончив читать обвинения, чиновник выдал дежурную фразу о том, что не согласный с приговором может выйти на божий суд. Если победит, обвинения в колдовстве снимаются, и ведьма становится собственностью героя. Учитывая, что герой может оказаться гориллой, непонятно чем озабоченной, то неизвестно еще, что хуже. Если же проиграет – сам пойдет на костер вместе с ней. Представитель обвинения, призванный, случись нужда, подтвердить его справедливость, возвышался тут же, рядом, и с одного взгляда становилось ясно – такого бугая завалить ой как сложно. В общем, стандартная процедура.

Ведьма устало подняла голову, посмотрела на толпу и вновь опустила взгляд. Явно ни на что уже не надеялась. Влад поморщился. Паршивая ситуация, жалко девку. А с другой стороны, чем он рискует? Тот бычара, конечно, может напугать местных олухов, но против человека, имеющего выучку Ордена… Простите, это даже не смешно.

Дома, конечно, не похвалят. Но и не осудят – в конце концов, рыцарский кодекс еще никто не отменял. Тем более задача, поставленная перед ним, под угрозой не окажется. Итак, ваше решение, оруженосец?

Наверное, если бы на помосте был священник, Влад все же не стал бы дергаться. Связываться с попами себе дороже. Однако здесь и сейчас перед ним стоял мелкий чудик, а его послать куда подальше – это совсем иное дело. На оскорбление Церкви не тянет совершенно. А потому…

– Ну, я готов вступиться! – крикнул он и принялся решительно пропихиваться через толпу.

Вначале вокруг зло пыхтели, но затем, в ожидании интересного зрелища, напротив, стали расступаться, давая наглецу дорогу. Три секунды, и Влад прыжком взобрался на помост.

– Где тот гоблин, которому я в глаз дать должен?

– Кто ты, безумный?..

– А тебе не все равно? – осадил чиновника Влад. – Кажется, представляться я не обязан.

– Послушай…

– Будем болтать или все же делом займемся? Лично я хочу закончить поскорее и идти спать.

– Ну-ну, – чиновник, похоже, оправился от шока. – Будет тебе вечный сон!

Когда противник двинулся к Владу, тому на миг стало не по себе. Все же на две головы выше ростом, в плечах шире вдвое, доспехи лязгают, а щит можно, наверное, использовать вместо садовой калитки. Меч тоже соответствующий. Ну что же, сейчас мы его удивим.

Здоровяк даже не сообразил, что произошло. Влад рывком развязал удерживающую плащ шнуровку, а потом вдруг одним движением набросил этот здоровенный кусок ткани на меч и держащую его руку так, чтобы обмотать их. И резко дернул вниз…

Противник отреагировал крайне предсказуемо. В попытке освободить оружие он дернул руку на себя и вверх. Получилось неплохо, все же силен он и впрямь был до нереальности. Только Влад не собирался с ним бороться. Вместо этого он, используя силу рывка, прыгнул вперед, оттолкнулся ногой от верхнего края щита и, оказавшись выше противника, обрушился на него, с чувством врезав тяжелыми подкованными сапогами аккурат в забрало. Тот, что характерно, совершенно не ожидал атаки сверху, а потому, получив вдогонку мощный удар эфесом палаша по шлему, потерял равновесие. Тут же сверху на него всей массой навалился Влад, и оба они рухнули на гулко вздрогнувшие доски. Влад, более легкий и гибкий, оказался сверху, чем и воспользовался. Еще несколько ударов эфесом по многострадальному шлему для окончательной дезориентации врага, а потом кинжал входит в щель между пластинами доспехов и аккуратно, но чувствительно упирается в горло поверженного гиганта.

– Сдаюсь, – прохрипел тот, моментально сообразив, что с ним случится, если Влад надавит чуть сильнее. Потому и дергаться не пытался, лежал себе и, судя по блеску глаз за опущенным забралом, люто ненавидел победителя.

А забрало-то смято, поднять уже не получится. К жестянщику, мужик, к жестянщику. Влад даже посочувствовал… доспеху. А его хозяину стоило бы думать, с кем связываться.

– Громче… Чтобы все слышали, – что священники, что чиновники народ ушлый, и Влад не собирался давать им ни одного лишнего шанса.

– Сдаюсь, – на этот раз здоровяк рявкнул так, что помост содрогнулся. – Сдаюсь, и будь ты проклят.

– Ну вот, давно бы так, – усмехнулся Влад, убирая кинжал и вставая. С точки зрения бойца Ордена, провозился он чертовски долго и малоэффективно. Убить противника было намного проще, но не хотелось искать лишние неприятности на свою голову. – Эй, кто там! Приведите ко мне мою собственность.

Народ безмолвствовал. Похоже, никто из собравшихся не ожидал такого исхода. Однако и протестовать ни один не собирался. Даже тот хлыщ из мэрии понимал, что публичное нарушение традиций чревато. Закон или обязателен для всех, или возомнивших себя над ним рано или поздно вздернут на столбах. После Огненной войны примеров хватало…

Что же, мы не гордые. Влад решительно подошел к столбу, пинками раскидал хворост. Поцокал языком. Надо же, цепи не пожалели, обычно веревками ограничиваются. Хорошо еще, не заклепали, а просто навесили тяжеленный амбарный замок. С ним проще, благо учен на совесть.

Пара движений кинжалом (опять точить придется, ну да это мелочь), и дужка замка, лязгнув, откинулась. Вот так, это до войны умели делать по-настоящему сложные запоры, а нынешние при маломальских навыках открываются гвоздем.

Цепь слетает, и девчонка, разом обмякнув, падает на плечи спасителю. Черт, а увесистая, зар-раза! Влад аккуратно устроил ее поудобнее, для себя, естественно. Еще не хватало упасть и стать посмешищем. Одним движением подхватил с помоста свой плащ и прошел к лестнице мимо недавнего поединщика. Вокруг незадачливого громилы суетливо прыгал местный кузнец, пытаясь снять с его головы деформированный шлем. Увы, получалось не особенно успешно, измятый металл зажал череп на уровне носа и ушей и возвращаться в изначальную форму упорно не желал.

Толпа расступилась, глядя на победителя с удивлением, но, в общем-то, без злобы. Да и с чего им злиться? Хотели одно зрелище, получили другое, не столь долгое и кровавое, зато эффектное. Хоть какое-то разнообразие, а то казни – они хоть и не частые, но как-то уже обыденные. Так что до гостиницы Влад добрался без проблем.

– Хозяин! Хозяин, чтоб тебя!

– Его нет, на рынок ушел, – высунулась из кухни жена владельца заведения, женщина средних лет, необъятных габаритов и спокойного добродушия. – Случилось чего?

– Да вот, – Влад ткнул пальцем в девушку. – Подобрал геморрой на свою голову. Воды горячей бы – отмыть надо и посмотреть, все ли у нее целое.

– Ага. Вы, мужчины, посмотрите…

Влад оглянуться не успел, как девушку перехватили и деликатно отобрали. Кстати, держала ее хозяйка без видимых усилий.

– Прохор! Прохор! Куда ты, старый черт, делся?

– Здесь я, – в дверях появился крепкий пожилой мужик, служивший при гостинице, как уже знал Влад, истопником, сторожем и вообще мастером на все руки от скуки. – Чего надо?

– Тащи горячую воду, мыло. Ну! Чего стал, не видишь, что творится?

Старинная чугунная ванна, довоенный еще раритет, наполнена была минут за пять, не больше. За это время Влад успел рассказать о том, как ему достался сомнительный трофей, выслушал охи-вздохи, а заодно и пожелание быть осторожнее. Мэр у них тут мужик серьезный и не любит, когда заезжие молодцы лезут не в свое дело. Хотя, может, и обойдется – под настроение и не такое спустить может. Но лучше не светиться зря. И вообще, шел бы ты, парень, к себе, сейчас девку мыть будут, и неча глазеть!

Упомянутая девка как раз пришла в себя и, сидя в уголке, непонимающе хлопала глазами. Под левым глазом расплывался шикарный свежий синяк. Пожалуй, таким фонарем дорогу можно освещать, и даже грязь на мордашке его не маскирует. Что же, стоит послушаться совета. Тем более, наблюдать за омовением никакого интереса – в детстве на речке насмотрелся, за что порот был нещадно.

В следующий раз он увидел спасенную вечером, когда, откровенно говоря, и думать о ней забыл. К тому моменту он успел сходить в баню, поужинать, да еще и принять на грудь хорошенько. С кем? Да с хозяином гостиницы, а заодно и с кучей посетителей в ресторанчике. Положение обязывает – как-никак, он сегодня был героем дня. Даже мэр зашел, хлопнул заезжего молодца по плечу и посоветовал быть осторожней. Забравшую чрезмерный вес Церковь здесь, похоже, не слишком жаловали. И в результате выпить за ужином пришлось малость больше обычной нормы. Хорошо еще, пить в Ордене тоже учили, а потому до комнаты Влад добрался своим ходом.

Свет горел, и это было неправильно. Влад хорошо помнил, что гасил лампу перед уходом. Вино еще колыхалось в голове, но рефлексы сработали, и оружие словно бы само по себе прыгнуло в руку. Дверь… Ее можно открыть без скрипа или медленно, буквально по миллиметру или рывком. Влад выбрал первый вариант…

– Ты чего здесь делаешь?

Откровенно говоря, он был раздосадован. Потерять кучу времени и нервов на то, чтобы лицезреть девчонку, появление которой на его пути грозило потенциальными неприятностями со стороны Церкви и гарантированным похмельем завтра поутру. Всего и разницы, что мордашка отмытая. Стоит признать, симпатичная мордашка, но в целом ничего особенного. Глаза и волосы темные, но не черные. Скорее, карие и темно-каштановые. Черты лица правильные, что называется, без особых примет. Если не считать синяка, конечно, успевшего поменять цвет с насыщенно-синего на желтоватый. Сидит в углу, смотрит испуганно.