Имперский корсар

– Тащите в общем темпе или бросьте его на хрен. Времени нет.

– Как вы можете…

– Можете оставаться с ним. – Времени для полемики не было, но тот факт, что остальные, включая мужчин, никак не пытались помочь упавшему, он отметил. Штурмана буквально несли на руках – он, как оказалось, серьезно пострадал во время схватки, когда орлы Большого Али ворвались на корабль. Но то, что его волокли, неудивительно – без штурмана кораблю не уйти из системы. На ребенка же всем было плевать. Ну, почти всем. Женщины булькнули возмущенно, подхватили мальчишку под руки. – И рот ему заткните, не хватало еще, чтобы нас услышали…

То ли ребенок успокоился, то ли они выполнили его приказ, но рев как-то разом прекратился. А еще метров через триста они уперлись в узкий, как прямая кишка, коридор, у входа в который стоял человек.

Он был велик ростом, широк в плечах и, казалось, в одиночку загораживал все пространство. И на лице его тоже была надета маска – копия той, что носил предводитель беглецов. Толпа разом затормозила, и лишь человек, возглавлявший ее, шагнул вперед:

– Ты все сделал?

– Да. Люки разблокированы, охраны нет.

– Спасибо. Я твой должник.

– Не переживай, космос мал, и увидимся, и сочтемся. Может, останешься?

– Не думаю, что это хорошая мысль. Слишком большая вероятность, что раскопают концы.

– Смотри сам. Удачи.

Они обнялись, и предводитель махнул рукой – вперед, мол. Пленные гуськом, пригибаясь, так как потолок коридора был слишком низким, шустро побежали к кораблю. Здоровяк шагнул в сторону, уже почти скрылся в боковом коридоре – и именно в этот момент раздался отчаянный крик.

Им было бы плевать на крики – в конце концов, сейчас на станции творился жуткий бардак. В такой ситуации ожидать можно все, что угодно, и поножовщина в такой ситуации сущая мелочь. Но, во-первых, в крик вплетались азартные вопли на русском, а во-вторых, тот, кто привел сюда беглецов, уже сообразил – пацан, разбивший колено, и две не захотевшие бросить его тетки, отстали. А главное, крики доносились как раз оттуда, где они сейчас должны были находиться. И человек, выводивший пленных, не раздумывая бросился туда.

Картина, представшая перед ним за первым же поворотом, выглядела достаточно сюрреалистично. Точнее, часть ее была вполне логичной – сидит женщина, прижимая к себе пацана, и зажимает рукой лицо. Даже в неярком свете аварийных ламп заметно, что оно уже наливается нездоровой синевой, как это и положено после хорошего, смачного удара. Ну и четверо пиратов… А вот дальше – сплошной сюрреализм, поскольку из этой четверки двое небоеспособны. Один лежит, скрючившись и вцепившись в собственные гениталии, а второй сидит рядышком и баюкает сломанную руку. А перед оставшимися на ногах стоит вторая женщина в стойке, весьма напоминающей разъяренную кошку.

Только вот шансов у нее не было. Женщина, что физически, что в рукопашной, слабее мужчины, если тот, конечно, не полный неумеха. Сейчас противников было двое, и драться они умели – других на Базе и не встречалось. Их получилось застать врасплох, когда вместо не способной оказать сопротивление жертвы перед ними оказался подготовленный боец, но сейчас…

Похоже, расклады понимали все трое. Пираты (а это были именно пираты, абордажники с «Геркулеса») неспешно двигались вперед, уже обмениваясь шуточками по поводу того, что сделают после драки, женщина отслеживала их движения… А потом в схватку вмешалось новое действующее лицо, и все завертелось не по сценарию.

Бегущий не скрывался, просто двигался очень быстро, и женщина успела лишь отпрыгнуть в сторону. Впрочем, человека в маске она сейчас интересовала в последнюю очередь. Бросок! Его противники начинают движение, но – медленно. Слишком медленно – тут и неожиданность в смене ситуации, и просто совсем иной уровень подготовки…

Со стороны это выглядело очень эффектно. Кажущаяся размазанной из-за скорости фигура буквально проскочила мимо ближайшего пирата, словно бы мимоходом слегка задев его левой рукой. Этого «слегка» как раз хватило, чтобы отшвырнуть абордажника в сторону, обеспечив соприкосновение головы со стенкой коридора. Характерный звук удара пустого о твердое – и пират оседает, а его товарищ к тому времени уже переворачивается в воздухе, да так, что ноги его чиркают по потолку.

И с мокрым шлепком падает на пол. Все это действо занимает едва пару секунд.

– Я же сказал – бросьте его к черту! Идиотки! – после чего одним движением, словно котенка, подхватил мальчишку за шиворот, второй рукой точно так же зацепил женщину с фингалом и без видимых усилий потащил их по коридору. – Бегом!

Они пробежали едва половину расстояния, как раздался характерный лязг и, почти одновременно, шелест закрываемых перегородок. И это было просто замечательно, потому что сразу вслед за лязгом станция вздрогнула, как это всегда и бывает при «холодном» старте. Если, разумеется, кто-то решил не отстыковывать корабль – при аварийном старте бывает…

– Проклятие! – мужчина остановился так резко, словно налетел лбом на бетонную плиту. Разжал руки, от чего и пацан, и женщина, практически с одинаковыми звуками плюхнулись на пол, и ударил кулаком о стену. – Уроды!

– А я тебе говорил, – из темноты навстречу ему выдвинулась массивная фигура. – Не доверяй людям. Ты им помог – они тебя бросили.

– Ты еще со своими нравоучениями…

– Не переживай. Дядюшка Джон об этом подумал и о тебе, дятле, позаботился. За мной!

Вновь короткий бег по коридорам – и вот он, финал.

– Такой тебе подойдет?

– Чей он?

– Хромого. Его и ободрать не жалко.

– А команда?

– Один здесь, другой внутри дрыхнет. Остальные вечером пили. Теперь в гостевом комплексе спят. Я позаботился, до утра их пушкой не разбудишь. Бегом давай!

Центральный причал не пользовался у ретроградов-космонавтов популярностью. В свое время здесь загружали на корабли руду, и причал строили с размахом. В результате получилась выемка пяти метров высотой и в сотню длиной. Оставить столь внушительное пространство без внимания было просто невозможно. Маркони просто не мог оставить такое богатство пропадать – но, с другой стороны, и устраивать там жилые, бытовые либо складские помещения не получалось. Фонило там. Не то чтобы сильно, два-три часа, даже сутки человеку проблем не доставят, однако за неделю-другую (а товары могли лежать и дольше) полученная доза радиации могла выйти уже значительной. Именно поэтому сооружение начали использовать по назначению. Вот только дизайн Маркони решил не менять – и, как оказалось, просчитался.

Теоретически оптический бронепластик мало уступает по характеристикам стали. Практически же напоминающая мыльный пузырь невесомая пленка (ну и пускай там стенки в полметра толщиной) доверия привыкшим к кондовой броне звездолетов космонавтам не внушала. И даже тот факт, что на нее в любой момент можно опустить титановые пластины, дела не менял. Не нравилось людям ощущение единения с космосом, хоть тресни. Нет, туристам бы понравилось… наверное, но суровые, не склонные к романтике профессионалы воротили носы. У них профессиональный сдвиг и психологическая несовместимость. Именно поэтому к центральному причалу корабли швартовались редко и по необходимости, сиречь отсутствию более престижных, пускай даже неудобных мест. Но, конечно, хоть снаружи, хоть изнутри смотрелось здорово!

Сейчас у причала располагался один-единственный корабль. Хороший корабль, даже, можно сказать, красивый. Впрочем, боевые корабли вообще красивы. Но построенные в Империи практически всегда отличались от большинства своих собратьев редким сочетанием утилитарности и изящества дизайна. Неудивительно, что этот корвет типа «Волхов» на фоне сборной солянки, присосавшейся к причалам Базы, выглядел словно породистый кот среди помойных собратьев.

И, будучи сейчас перед глазами во всей красе, невольно завораживал.

Впрочем, корабль был стар. Не внешне, а морально и физически. В Империи такие корветы сняли с вооружения лет двадцать назад. Откуда Хромой, беспредельщик и наглец, его раздобыл, он, естественно, не распространялся. И потому, что был личностью скрытной, и просто не успел – всего несколько часов как пригнал новую игрушку. Хотя и так ясно – или где-то наткнулся на плохо охраняемый отстойник, в котором расположились законсервированные на черный день ветераны, или, как вариант, добыл у кого-то, кому Империя распродавала устаревшую технику. Учитывая, что желающих хватало, выбор вариантов более чем приличный.

Тем не менее для пиратства возможностей корвета хватало даже с избытком. И Хромой, разумеется, мог быть доволен своим приобретением. Зато многие другие (а недоброжелателей у ухитряющегося поссориться с любым собеседником через пять минут разговора пиратского капитана хватало) смотрели на его новый корабль с неодобрением. И потому, во избежание эксцессов, у шлюза караулил один из людей Хромого. Судя по недовольной роже, ему не слишком-то было по душе это занятие, тем более во время аварийной ситуации, однако же он мужественно стоял, не делая попытки оставить свой пост. В команде Хромого желающих связываться с капитаном найти не удалось бы при всем желании. Дураков нет.

Часовой бдел, но, увы, размеры причала и освещение сыграли с ним злую шутку. Слишком много оставалось плохо освещенных мест, по которым грамотный человек способен подойти бесшумно. Не прошло и двух минут, как позади него выросла темная фигура. Миг – и пират осел.

– Живой? – остальные участники их забега оказались рядом через какую-то секунду.

– Да живой, живой. Только мне и надо, что его убивать, – оглушивший часового нагнулся над замком. Обычно корабли не охранялись, но и попасть в них так запросто вряд ли получилось бы. Проход в шлюз блокируется, не имея карты доступа вскрыть его не так просто. Однако сейчас уже само наличие часового оказалось слабым местом – у него-то карта была. Короткое движение – и люк с шипением отошел в сторону, пропуская диверсанта.

– Питер, это ты? – тяжелые шаги не смог заглушить даже мягкий пластик палубы.

– Я, я…

– Что у тебя с го…

– С голосом у меня все в порядке, – после этих слов на причал было выпихнуто еще одно бесчувственное тело. – Все на борт. Джон, спасибо тебе. Может, ты с нами?

– Да кому я там нужен? – развел руками здоровяк.

И в этот момент вспыхнул свет.

Просто удивительно, с какой скоростью огромное помещение может заполниться народом. Точнее, не так уж много народа здесь оказалось, но двигались ворвавшиеся на причал предельно шустро, грамотно рассредоточиваясь. Абордажные группы Хромого и Большого Али, капитанов, обычно не слишком ладивших, на сей раз действовали в трогательном единении. Опытные, хваткие головорезы, не раз и не два бравшие приступом корабли и космические станции, высаживавшиеся на планетах, громя многократно превосходящие их численностью гарнизоны… Впрочем, и противники были им под стать.

Не сговариваясь, мужчины синхронно ушли, один вправо, другой влево от шлюза. Как ни странно, это давало им немалое преимущество – атакующие не могли применять энергетическое оружие. Пластиковое окно, при всей своей толщине и прочности, для ударов энергетического оружия уязвимо, а значит, стрелять по цели из лучеметов смертельно опасно для всех. Промахнешься, дырку сделаешь – и все. Отнюдь не факт, что система аварийной герметизации сможет ее перекрыть. Вот и пришлось абордажникам отказаться от лучеметов. Сейчас им более всего подошли бы станнеры, но вот их-то никто с собой прихватить не догадался. В результате пираты вынуждены были пустить в ход надежное, но маломощное пулевое оружие, тогда как их противники такими самоограничениями, равно как и излишним человеколюбием, не страдали. Это раньше они старались не убивать – и, в принципе обходились пока без трупов, но сейчас разговор шел о собственной шкуре. И залп их оказался сокрушительным.

Лучемет – оружие, при снайперской стрельбе немногим опаснее классических систем, но крайне эффективное для стрельбы по площадям. И, в отличие от пуль, бронежилеты против высокотемпературной плазмы защита никудышная. Атакующие моментально ощутили это на собственной шкуре, когда потоки энергии буквально просеки прорубили в их рядах. И тем, кто умер сразу, еще повезло. Стены, казалось, вздрогнули, когда не успевшая рассеяться энергия погасилась камнем, и расплавленная порода стекла на пол…

Кого-то более слабого в поджилках это остановило бы – но не пиратов. Они видели и не такое, а жизнь привыкли не слишком ценить, ни свою, ни тем более вражескую. Вынужденную нехватку огневой мощи они тут же компенсировали плотностью залпа, и один из защитников корвета осел на пол. Вот только дело свое он уже сделал – за те несколько секунд, что атакующие потратили на него, женщины, волоча за собой испуганно верещавшего мальчишку, успели спрятаться на корабле, под защиту брони. А затем свет выключился снова.